Но уже скоро он отдаст информацию Веррану и получит то, что ему нужно, взамен – и дальше, если ему повезёт, выйдет победителем, причём вдвойне. В недавних газетах Унельм прочитал, что награду за голову неуловимого убийцы удвоили. Магнус сказал ему правду… Он знал.
Сверхъестественная осведомлённость Магнуса тревожила Унельма всё сильней. Даже не попроси Омилия найти о нём что-то, он, наверное, попытался бы…
Но пока то, что ему удалось найти, не давало ответов – скорее, прибавляло вопросов. Судя по архивным записям, он и вправду вышел из низов. Более того, его жизненный путь начался куда хуже, чем у самого Унельма. Первая запись о нём касалась окраинного города под названием Гьюр. В раннем детстве Магнус оказался там, в сиротском приюте, носившем имя Ассели.
Кем были его родители, что с ними стало и почему Магнус перешёл под опеку Кьертании, узнать было невозможно – годы назад, когда Магнус уже покинул его, в приюте случился пожар. По счастью, ни дети, ни воспитатели не пострадали, зато – вот незадача – сгорели дотла все свежие записи, касавшиеся личных дел воспитанников. И как раз перед тем как очередная партия отчётов должна была отправиться с поездом в столицу, в центральный архив.
Печально… и удобно.
Унельм тщательно переписал скупые записи об этом для Омилии и переслал Веделе до того, как отправиться в Нижний город. В конце концов, кто мог знать, получится ли у него сделать это после?
У «Хлада» его поджидал человек Веррана – худощавый, тот же, что в прошлый раз.
– Вы как знали, что я приду, – заметил Унельм.
– Птичка напела, – хмыкнул тот, и Ульм заметил у него за плечом мальчика, того самого, что провожал его до границы Нижнего города. Мальчик застенчиво посматривал на него, робко улыбаясь и ковыряя носком прохудившегося ботинка мёрзлую землю. От его посиневших губ в воздух поднимался пар. На тонких ручках Унельм заметил кровоподтёки и ссадины. Мальчишки везде одинаковы – Ульм вспомнил все те драки, в которые встревал в детстве сам. Этот, правда, задирой не выглядел.
– Привет, – сказал Ульм мальчику, и тот улыбнулся шире.
– Привет, – прошелестел он в ответ. – Ты покажешь фокусы? Как в прошлый раз?
– Нам не до фокусов, – буркнул худощавый. – Ходу, ну.
Ульм и мальчик пошли следом за ним. Вид у мальца был несчастный, и на ходу Ульм вытащил у него из-за уха мелкую монетку и вручил ему. Глаза мальчика загорелись, и он вцепился в монету так, будто она могла вновь растаять в воздухе – на этот раз безо всякой помощи фокусника.
– Я её сохраню, – шепнул мальчик. – Она ведь волшебная, да? То есть… с секретом? Я смогу научиться делать, как ты, если она останется у меня?
– Лучше купи себе пирожок с чаем, – посоветовал Унельм. – Монетка обыкновенная.
– Значит, дело не в ней, – не сдавался мальчик. – А в чём? Ты покажешь мне, как это делается?
– Пошевеливайтесь, – буркнул худощавый, не оборачиваясь. – Верран долго ждать не станет.
Унельм прибавил шагу. Прохожие глазели на него, перешёптывались. Теперь, идя в компании человека Веррана, он привлекал ещё больше внимания, чем в прошлый раз.
– Как тебя зовут?
– Сверчок. А тебя – Гасси, я слышал в прошлый раз, в «Хладе». Только это не настоящее твоё имя, – вдруг шёпотом добавил мальчик, улыбаясь.
– Вот как? И с чего ты так решил?
– Ты очень быстро его сказал. Как будто правильно отвечал на вопрос… Обычно люди называют своё имя иначе.
– А как твоё настоящее имя, господин умник? «Сверчок» – это не имя вовсе.
– Да, – легко согласился Сверчок. – Но другого сейчас нет.
Унельм новыми глазами увидел этого маленького уроженца Нижнего города. Прорехи на одежде не заштопаны или заштопаны кое-как, на щеке размазана грязь, на костяшках – ссадины. О нём, должно быть, давно уже никто не заботился. Ульм хотел спросить его о родителях, но не стал.
– Ладно, Сверчок, пока всё равно идём, давай покажу тебе, как это делается. Смотри: вся хитрость в том, чтобы монетка была у тебя вот тут, на сгибе…
Учить кого-то фокусу на ходу – гиблое дело. Однако Сверчок пытался раз за разом – и после десятка попыток у него получилось изобразить нечто похожее на Унельмов фокус.
– Ну вот, – подбодрил его Ульм. – Ещё потренируешься, и станет идеально.
Сверчок засиял – кажется, похвалой его не баловали.
– Будешь нас задерживать, мелочь, дам пинка, – буркнул худощавый. – Повторять не стану.
– Полегче, – сказал Унельм. – Он не мешает.
Худощавый глянул зло, но не ответит.
Сверчок тоже притих, и некоторое время они шли молча. Но уже скоро мальчик не удержался.
– Можешь показать мне ещё один? Только один, можешь? – В его просительных интонациях явственно считывалось «пожалуйста», но Сверчок его не произносил – возможно, не привык к этому слову.
– Мы уже почти пришли. Тренироваться времени нет…
– А не надо. Я запишу, как делать. Погоди… – мальчик покопался в кармане и скрюченными от холода лапками – перчаток у него не было – извлёк на свет потрёпанный блокнотик с жёлтыми страницами. Мельком Унельм разглядел на его страницах кривоватые чертежи, рисунки, карты… Сердце у него сжалось – этот блокнотик напомнил ему о Гасси, их детских играх, его удивительных изобретениях, которым суждено было навеки остаться плоскими рисунками на бумаге.
– Что у тебя тут?
– Так. – Сверчок насупился. – Записываю, что интересно. Так что? Расскажешь?
– Ну давай, пиши. – Унельм даже рад был отвлечься. Да, у него было то, что нужно Веррану, но он всё равно нервничал тем больше, чем ближе они подходили к особняку «владетеля». Что, если что-то пойдёт не так? Что, если Верран обманет? Казалось, для этого не было причин, но кто может знать наверняка, когда речь идёт о Нижнем городе? И оставалась ещё проблема Луделы, к которой Ульм и вовсе не знал, как подступиться.
– Заканчивайте, – снова буркнул худощавый – он, видно, был сегодня не в духе. – Пора.
Ульм не заметил, как они подошли к воротам. Здесь их со Сверчком пути расходились. Перед тем как последовать за худощавым, Ульм сунул ему ещё одну монетку, покрупнее.
– Зачем это? – спросил Сверчок, недоверчиво щурясь.
– Просто так. Купи себе тёплые перчатки и что-то поесть. – Сверчок колебался. – Ты же хочешь стать хорошим фокусником, да? Ну так ты им никогда не станешь, если будешь мёрзнуть и учиться с пустым брюхом. Так что нечего. Хотел учиться – бери.
Мальчик растерянно зажал монетку в кулаке, собрался было сказать что-то – но Ульм не услышал. Худощавый бросил на мальчика грозный взгляд, и того как ветром сдуло.
Ворота за ними закрылись.
Пламя в камине Веррана разгоралось ярко, на столе над изящным чайником в рамашском стиле вился лёгкий серебристый пар. Хозяин кабинета прикуривал сигару от золотой зажигалки, украшенной клыком вурра – драгоценная игрушка.
– Я вернулся. Узнал то, о чём вы просили.
– Славно, юноша. – Верран внимательно изучал свою сигару. – Я жду.
Унельм колебался, и «владетель» усмехнулся.
– Боишься? Разумно. Но я бы не стал здесь тем, кем стал, если бы нарушал обещания. Говори, препаратор. И получишь имя продавца.
Ульм молча протянул ему листок, на котором записал всё – номер вагона, время отправления поезда… Верран неспешно пробежал строки взглядом, кивнул и поднёс листок к пламени зажигалки, а затем уронил горящую записку в тяжёлую каменную пепельницу.
– Очень хорошо, – сказал он как ни в чём не бывало – будто не чувствовал напряжения Унельма. – Партию глаз продал один из ваших, препаратор. Появлялся здесь время от времени… нашим делом занимался давно. Имя – Хольм Галт.
– Спасибо.
– Дело сделано. Мой человек тебя проводит.
– Подождите…
Тёмные стёкла очков Веррана уткнулись в него, и Ульму стало не по себе.
– То есть… у меня есть к вам ещё одно дело.
– Другие дела меня не интересует. Тебе больше нечего мне предложить, юноша – а благотворительностью я не занимаюсь.
– Мне действительно нечего предложить вам, – сказал Ульм, поддавшись секундному вдохновению. – Во всяком случае, сейчас. Но ведь это может и измениться. Я – почти охранитель, вы сами сказали. Кто знает, когда моя услуга может вам пригодиться?
Верран молчал. На долгий миг Унельму захотелось, чтобы он отказался. Он предложил сделку дьяволу – кто знает, что из этого выйдет.
– Может быть, ты и не так умён, как показалось мне поначалу, – сказал Верран. Тускло блеснули тёмные стёкла, упал с кончика сигары столбик серого пепла. – Значит, предлагаешь мне услугу, препаратор. Тогда и такую, как я захочу. Иначе…
– Я достаточно напуган, правда, – Унельм прикусил язык, но поздно – и вдруг Верран рассмеялся.
– Очень хорошо. Но больше не пытайся мне дерзить. Удача – переменчивая подруга. Чего же ты хочешь за свою будущую услугу?
– Лудела. Она…
– Девчонка, из-за которой схватили моих людей. Помню… Чего же ты хочешь? Чтобы всё сошло ей с рук, не так ли?
– Она не виновата. Она не хотела подставлять вас, и…
Верран лениво махнул рукой.
– Всё это не имеет значения. Ей повезло. Твоё предложение меня заинтересовало. Забирай свою девчонку.
– Она не моя…
– Вот как? – Верран тихо рассмеялся. – Заключить сделку со мной ради своей женщины – это я могу понять. Но ради случайной девки…
– Она мой друг.
– Как тебе будет угодно. Это тоже не имеет значения… Договор заключён. Ты свободен.
Худощавый проводил Унельма до ворот, и тот не сразу осознал, что всё получилось.
У него есть имя продавца, Лудела – в безопасности. Будущая услуга не слишком беспокоила Ульма – в конце концов, всё это будет потом, а до тех пор… он победил.
Успех окрылил его, и теперь Ульм снова почувствовал себя смелым, бессмертным, неуязвимым. Он решил зайти в «Хлад» – там, быть может, удастся узнать что-то про Хольма Галта… А может, получится даже встретить его лично. До сих пор везение ему не изменяло – почему бы ему не продолжиться и теперь?
Всё и вправду шло хорошо – он быстро добрался до кабака, почти не потратив время на блуждания в тёмных переулках. Пару раз он чувствовал на себе тяжёлые взгляды – но никто его не тронул. Возможно, слухи о его встречах с Белым Верраном уже разнеслись по Нижнему городу, и теперь аура знакомства с «владетелем» защищала его.