Филисити недовольно прищурилась.
- Пусть считает, как хочет. Если тебе угрожает опасность, мне не может быть все равно, - с вызовом заявила она. Я невольно улыбнулся, приобняв колдунью левой рукой.
- Никому из нас не все равно. Ты ведь наш друг, - серьезно проговорил Ольциг. Я улыбнулся ему и поцеловал Филисити в волосы.
- Все будет хорошо. От меня не так-то просто избавиться. И потом, - мы столкнулись взглядами с девушкой, - я ведь дал тебе слово, что ты не потеряешь меня, помнишь?
- Хотелось бы верить.
Девушка тяжело вздохнула, затем посмотрела на dassa.
- Ольциг, ты... - она замялась, пытаясь подобрать слова и озираясь по сторонам, точно ища кого-то в этом заброшенном доме, - не видишь здесь никого?
- Ни одной души, - покачал головой монах, и в его глазах отразилась скорбь.
- Если вдруг встретишь моего отца... - глаза колдуньи блеснули от подступивших слез. Ольциг улыбнулся ей понимающей доброй улыбкой.
- Я укажу ему дорогу к миру и покою. И обязательно скажу тебе об этом.
- Спасибо, - хрипло произнесла она.
Мы неспешно побрели к выбранной девушкой для меня комнате. Мебель там была расставлена чуть иначе, чем в той, что выбрал для себя Ольциг, но набор ее был абсолютно идентичным.
Обычно чегресская манера пытаться занять каждый свободный метр меня немного раздражала, но сейчас уютное нагромождение мебели действовало успокаивающе.
Не терпелось лечь спать. Казалось, я провалюсь в сон, стоит только принять горизонтальное положение. А еще это, наконец, отвлечет от боли: рука ныла не на шутку, особенно когда я опускал ее вниз.
Филисити тихо закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Я изумленно посмотрел на девушку и вопросительно приподнял брови, но задавать вопросов не спешил, боясь своим косноязычием обидеть ее. Филисити криво улыбнулась и приблизилась ко мне.
- Хочешь напомнить мне о приличиях? Что леди не должна оставаться в одной комнате с мужчиной, особенно ночью?
Я хохотнул и покачал головой.
- Ты меня с кем-то путаешь. Когда это я напоминал тебе, как должна вести себя леди?
Филисити осторожно прикоснулась к моей забинтованной руке и сочувственно сдвинула брови. В полумраке комнаты взгляд колдуньи снова показался мне тяжелым и пронизывающим.
- Сильно болит? - спросила она.
- Терпеть можно, - отмахнулся я, - леди Арнар действительно знает свое дело. К тому же мне не стоит расслабляться.
Девушка непонимающе склонила голову, и я, вздохнув, пояснил:
- Если верить мнению большинства, сегодняшней ночью мне предстоит испытать боль, от которой я буду молить о смерти, - мое лицо подернулось гримасой отвращения, - и я собираюсь пережить ее.
Филисити посмотрела на меня с надеждой, хотя, кажется, не очень-то верила, что мне удастся осуществить этот замысел. Я коснулся мягкой щеки колдуньи левой рукой и кивнул.
- Я не собираюсь сдаваться, Филисити. Не теперь, когда практически подобрался к Виктору Фэллу и своему прошлому.
Девушка нахмурилась, и я вкратце рассказал ей о нашем разговоре с Рикой и о том, что произошло после. О рогатых лерсах, пересмешниках и дексах, склонившихся передо мной и готовых исполнить любой приказ. Филисити завороженно слушала, не перебивая и не задавая вопросов. Хотя у нее их скопилось не меньше, чем у меня. То, что мне подвластна магия, которой не владеют другие стражи Орсса, по-настоящему удивило и заинтересовало ее.
- Я просто не имею права сейчас выйти из игры. Только мы сможем остановить войну внутри самого Орсса, и без меня это будет невозможно. Только я могу провести нас через дексов и, может даже обратить их против наших врагов. У меня нет права сейчас умирать!
Девушка прикрыла глаза. Ее мучили сомнения.
- Я бы все отдала, чтобы ты пережил эту ночь, Райдер, - тихо произнесла она, - даже своей жизни бы не пожалела...
- Не надо так говорить, - качнул головой я, - такой ценой мне не хотелось бы выживать.
Глаза Филисити блеснули в тусклом свете масляного фонаря.
- Иди ко мне, - вздохнув, я привлек девушку к себе и обнял. Правая рука отозвалась болезненной пульсацией, и мне не удалось не скривиться. Девушка отстранилась и указала мне на кровать.
- Тебе нужно, наконец, поспать. Прости, что досаждаю тебе. Понимаю, как ты устал, просто я боюсь...
- Знаю, - кивнул я и, подумав, честно добавил, - я тоже.
- Если хочешь, я останусь. Позову Ольцига, если тебе станет хуже...
- Не надо, - покачал головой я, надеясь, что отказ не обидит колдунью. Он не обидел, - если что-то начнется, не хочу, чтобы ты увидела это. И чтобы кто-то еще видел. Постараюсь справиться сам. Надежда на темную кровь еще есть. Пока никаких изменений нет. Если удача благоволит мне, а встреченный храм Ильмы, вроде, говорит именно об этом, то я проснусь утром, и мы отправимся в путь.
Филисити кивнула.
- An hoto Otra de Perrian Numjette sara heker, - со слабой улыбкой произнесла она после недолгой паузы. Я обомлел. Если честно, я ни от кого из друзей не ожидал подобных слов.
- Ты только что сказала "и пусть Родитель Темной Крови хранит тебя"? Мне не послышалось?
Девушка смущенно опустила голову.
- Если бы это помогло спасти тебя, я обратилась бы к кому угодно, - она вздохнула и открыла дверь, - доброй ночи, Райдер. И не забывай. Ты дал мне слово.
- Я помню.
Филисити еще несколько секунд смотрела на меня, а затем скрылась за дверью. Я вздохнул и опустился на кровать. Рука продолжала пульсировать болью, но это не прогнало сон. Наверное, впервые я уснул так быстро, не снимая сапог и с оружием наперевес.
***
Меня разбудил крик.
Клянусь, я никогда в жизни не слышал столь безумного вопля.
Тело дернулось вверх, я оперся на кровать двумя руками, тут же скривившись от резкой боли в раненом предплечье и ухватившись за него. Раны пульсировали еще сильнее, чем когда я ложился спать.
В комнате было тихо, горел масляный фонарь, который я не потушил. Несколько секунд стояла звенящая тишина, слышалось только мое испуганное дыхание. Что это был за крик? Он мне приснился, или это я его издал? Но ведь болят только раны на руке, царапина на щеке ведет себя спокойно, да и никаких других изменений я не чувствую...
Крик раздался снова, и от него у меня по спине побежал холодок. Одно было ясно: его издавал не я. Кто же тогда?
В груди будто что-то оборвалось, глаза округлились в ужасе, я вскочил с кровати.
Дверь моей комнаты с шумом распахнулась, внутрь влетели Ольциг и Филисити. Оба смотрели на меня испуганно.
- Райдер?
- Началось? - наперебой закричали они.
Я посмотрел на них взглядом затравленного зверя.
Как же можно было не понять? Не заметить...
- Райдер, что... - девушка сделала шаг ко мне, я покачал головой:
- Это не я...
Словно вторя моим словам, крик раздался снова и уже не прекратился. Ольциг в ужасе расширил глаза. Филисити застыла, не веря в происходящее.
- Роанар... - одновременно выдохнули мы, бросившись к выходу из комнаты.
На бегу dassa, стараясь перекричать арбалетчика, проговорил:
- Не понимаю! Два дня назад мы были на спуске, он сказал, что поранился о камни, - слова вылетали у Ольцига сплошной скороговоркой. Я не винил dassa за наивность: сейчас и мне не хотелось признавать очевидное, но кто-то должен был это сделать.
- Он солгал, - скорбно произнес я, распахивая дверь в дальнюю комнату по коридору и влетая в нее первым.
Арбалетчик стоял на коленях по пояс голый посреди комнаты. Безумный взгляд метался по помещению. Лицо болезненно осунулось и словно бы постарело на несколько лет, кожа приобрела бледно-серый оттенок, на правом боку на месте раны, которую исцелил Ольциг на Тритоновом перевале, чернело большое пятно, и оно росло...
Казалось, Роанар не узнавал нас. Он продолжал безумно кричать, раздирая правый бок до крови, будто мог выскрести из себя яд декса.
Филисити в ужасе ахнула и закрыла рот рукой. Мы застыли в оцепенении на несколько мгновений, не зная, что делать.
Бок арбалетчика начал кровоточить, и попытки разодрать рану привели только к тому, что пятно начало расти быстрее. Крик стал громче и безумнее, хотя, казалось, это попросту невозможно. Роанар вдруг схватил из колчана арбалетный болт и попытался направить его себе в шею. Вспороть горло. Убить себя, только бы не испытывать больше эту агонию!
Я, наконец, вышел из оцепенения и решительно шагнул в комнату, выставив вперед правую руку. Боль пронзила предплечье, но я не обратил на нее внимания.
- Рон, нет! - вырвалось у меня. Черный дым сорвался с пальцев и превратил арбалетный болт в пепел за секунду до того, как острие пронзило бы шею друга. Роанар зашелся в отчаянном крике, продолжив раздирать кожу на правом боку. Тело неуклюже распласталось на полу и начало извиваться, словно в каком-то припадке, изо рта брызгами вылетала слюна.
Я бросился к другу, присел на колени рядом с ним и обеими руками постарался удержать его тело ровно, чтобы открыть целителю доступ к черному пятну.
- Ольциг, помоги ему! - отчаянно воскликнул я.
Послышались новые шаги: по коридору к нам приближались Рика и Анна. Филисити встретила их у двери.
- Началось? - услышал я испуганный голос леди Арнар. Филисити молча освободила им проход, и Рика ахнула, покачав головой, - боже, Руан... но когда?..
- На Тритоновом перевале, - с нескрываемым отчаянием произнесла Филисити, - он не сказал нам.
Dassa занес руки над правым боком арбалетчика. Я пытался удержать Рона, каждый раз стискивая зубы от боли: раненое предплечье реагировало на каждое движение.
Золотое свечение целительской магии почему-то мерцало. На лбу Ольцига выступил пот. Роанар продолжал извиваться.
- Dassa, в чем дело? - напряженно произнес я.
- Мне не хватает сил, - отчаянно произнес он и обернулся, - Филисити! Помоги мне. Помнишь, как я тебя учил? Самое время применить это на практике.