– Это они сказали? – Би поправила сумку.
– А ты в курсе, что это? – с надеждой спросила девочка.
– Увы. Лишь бы не опасное только! – Она сбавила шаг. – Шалопаи своей книгой с пустыми страницами и своим же развеликим Шутником забодали всех. Не удивлюсь, если дело в ней.
– Тангл сказал, что лучше отчисление, чем это самое сорок восемь «б», – вспомнила Тень. – Он даже отпустил гада, подставившего ножку карлику. Мол, сорок восемь «б» ему как приговор, что ли.
– Интереснее и интереснее, – мрачно отметила Би. – Времени прошло море, значит, останавливать или отговаривать Бэна и Дэна поздно.
– Если Тангл спокоен, может, и нам волноваться не о чем? – робко предположила Эмьюз.
– Слабое утешение, – призналась та.
Добравшись до общежития, мисс Варлоу поспешила отыскать под подушкой заветную рацию. А пока Робин принимала душ, успела поговорить с Клаусом. Мальчик отвечал на вопросы коротко, почти обиженно. Самым приятным из услышанного было то, что Флоранс извинилась за все и сейчас осматривает господина Отто. «Прости, занят. Конец связи», – сухо оборвал голос из динамика.
Если Клаус и сердился, то скорее всего потому, что все выглядело так, точно Эмьюз только к вечеру обнаружила его отсутствие. Может, ей стоило последовать примеру Би и не рассиживаться, а очертя голову бежать к нему? Но насколько искреннее это будет теперь? «Вот смотри, меня замучила совесть, и я примчалась!», – издевательски вставил внутренний голос.
Стоило сочинить письмо Росарио, вернее, Марте Нидлз, но голова отказывалась соображать. Как рассказать чужому человеку о том, что тревожит? Вдруг эта Нидлз прочтет? Писать про Ческо нельзя, а про наставника нечего: все успело наладиться само собой. Зачем ради этого беспокоить тетку? Рассказать про Лют? Опять же, зачем? Придется просить Тангла отправить письмо из города, но у него могут возникнуть вопросы. Отговорки множились на глазах. Девочка просто не хотела ничего писать.
Робин вернулась из ванной комнаты, шаркая тапочками. Она мгновенно пристала с расспросами о сорок восемь «б» и обстоятельствах, при которых близнецы говорили об этом. Все понятно, Би волновалась за брата, но Тень и без того сообщила, что знала. Остальное обычные домыслы.
Так и тянулся бы бессмысленный диалог, если бы в дверь не постучали.
– Мисс Варлоу? – позвал кто-то. – Это коридорный. Вас вызывает господин ректор.
– Странно, – насторожилась Робин. – Если из-за…
– Да-да, если из-за таинственного сорок восемь «б», я обязательно поделюсь. – Эмьюз поспешила покинуть комнату.
За дверью девочка обнаружила того самого карлика, с которым познакомилась днем. По всему выходило, что он ни к какому ректору не спешит.
– Ты соврал про Финна? – шепотом спросила Тень.
– А вы все так же хотите попасть в подземелье? – На симпатичной мордашке расплылась хитрая улыбка.
– Да, – подтвердила Эмьюз.
– Тогда следуйте за мной, у нас мало времени. – Карлик шутливо поклонился, мазнув кончиком колпака по полу. – Делайте вид, что знаете, куда идете, и не обращайте на меня внимания.
После короткого инструктажа путешествие началось. Девочка успела запутаться в хитросплетении лестниц и поворотов прежде, чем провожатый остановился.
– Что-то не так? – попыталась спросить Эмьюз, но карлик только зашипел в ответ.
Стоило моргнуть, как тот пропал! В темноте коридора две крошечные ручки схватили ее за подол юбки и утянули за статую кого-то большого в доспехах.
– Тихо! – приказал коротышка.
Выяснять причину не пришлось. Прыгающий огонек вынырнул из-за поворота и медленно проплыл мимо.
– Пронесло, – облегченно вздохнул карлик. – В подземелье входов тьма, но этот самый ненужный. Им пользуются раз в пятьдесят лет. Не смотрите, как я буду открывать, ладно?
– Даже если посмотрю, ничего не увижу, – пообещала девочка. – Как твое имя?
– Боббертиджис Вбочкуплюхл, – судя по звукам, провожатый быстро нажимал на камни кладки. – Вы все равно забудете его через пять минут, можете звать меня просто Боб.
Часть стены, приглушенно шурша, опустилась вниз.
– Проход открыт, – объявил коротышка. – Сейчас я зажгу свет.
Коридор точно дышал, неимоверно глубоко и ровно. Воздух то наплывал горячей душной волной, то со свистом тянул туда, куда не доставал осторожный огонек лампы в руке Боба.
– Откуда в подземелье ветер? – спросила Эмьюз.
– Никакой это не ветер, – возразил карлик. – Там в глубине спит дракон. Раз в пятьдесят лет кто-нибудь из Танцоров переворачивает его на другой бок, а раз в сто лет дракон принимает человеческий облик и на пару месяцев покидает замок. Ханниган оторвет мне голову, если узнает, что сюда водили студентов.
– Ты нарушаешь правила? – Огненно-рыжие волосы Боба поблескивали в свете лампы.
– Эти Ханниганы выдумали целую тучу правил, – отмахнулся карлик. – Пусть Джиммини выщипает бороденку по волоску от злости вместе с усами и бровями, мне совершенно нет до него дела! Носятся теперь со своим драгоценным Иеремаей, как с нижним бельем для феи! Тоже мне подвиг: хлопнуться в обморок, чтобы тебя тепленьким сцапали дивные! Ха-ха!
– А ты не очень любишь Ханниганов. – Тень живо вспомнила слова наставника о «мрачных личностях».
– Наши семьи враждуют уже десять поколений, – гордо объявил карлик. – В нашем доме чтят традиции и наших Богов, а Ханниганы очеловечились! Приняли вашу веру. Пращур Ханниган справил (простите) малую нужду прямо на священный камень нашего святилища! Удивляюсь, как его не убили на месте и позволили дать потомство в те-то времена.
Хотелось вступиться за Иеремаю, но Эмьюз понимала, что только разозлит Боба. Перспектива остаться без провожатого непонятно где под за мком, рискуя забрести к дракону, категорически не нравилась. Поэтому девочка решила помалкивать.
– Вы не подумайте, – спохватился коротышка, – я ничего не имею против людей. Но между нами и вами есть разница. Карлики должны оставаться карликами. Отец скорее отдаст мою сестру в жены человеку, чем одному из Ханниганов! Тут я с ним не совсем согласен, но кто бы интересовался моим мнением? Даже если Иеремая вернется живым, он… Вам не интересно, простите.
– Твоя сестра – Роззи? – чувствуя неловкость собеседника, уточнила Эмьюз.
– Вы знакомы? – не поверил Боб.
– Да, она очень милая девушка. – Тень старалась перевести разговор в приятное русло.
– Роззи самая удивительная девушка, если спросите меня! – горячо заверил карлик. – Я лично вздую Ханнигана, если он приблизится к нашему дому на сто шагов без особой надобности. Кроме того, если случится чудо и отец даст добро на этот брак, мне придется взять в жены одну из сестер Иеремаи! Только две свадьбы по нашим законам прекратят вражду. А если ее не прекращать… Роззи навсегда будет отказано от нашего дома.
– Какие жестокие законы, – пожала плечами мисс Варлоу.
Чего скрывать? Когда Эмьюз представляла настоящую любовь, в сознании возникали Иеремая и Роззи.
– Почти пришли, – улыбнулся Боб. – Спасибо, что позволили выпустить пар. Видеть всех их уже не могу! Джиммини так и ждет, пока я оплошаю, чтобы выкинуть меня за крепостную стену с позором. Так что никто не должен узнать о нашей вылазке.
– Конечно! – заверила девочка.
На языке крутился вопрос, задать который не хватало духа.
– А тебе не нравится ни одна из сестер Иеремаи? – наконец решилась она. – Их вообще много?
– Из дурного семени не вырастет ничего хорошего, – отрезал карлик.
– Ты их видел? – продолжала настаивать Эмьюз.
– Нет, и видеть не желаю! – Боб остановился и серьезно посмотрел девочке в лицо, высоко задрав голову. – Замок такой большой, что мы можем работать здесь и не встречаться. И вообще. Если отвлечься от семейного конфликта, что красивого в девице с темными прямыми волосами и выпученными синими глазищами? Пращур Ханниган был первым и единственным карликом, взявшим жену из людей. Может, еще и поэтому я не хочу иметь ничего общего с его потомками.
– Так ли важно, что снаружи? – Мисс Варлоу отдавала себе отчет, что тратит слова впустую.
– За тем, что внутри, обращаются к мяснику, – парировал коротышка. – Вы все равно не поймете. Я не собираюсь искать прекрасное там, где его нет.
Голос Боба утратил твердость.
– Карлики достаточно сдержаны, чтобы опускаться до отрытой вражды без причины, – собравшись, продолжил он. – Обычное благоразумие требует от меня держаться от дочерей Ханнигана подальше. Да и все они гораздо старше меня.
Провожатый поставил лампу на пол и приложил ухо к стене.
– Вроде, тихо… – пробормотал Боб. – Подождите минутку, я сейчас…
Крошечная фигурка исчезла в темноте. Очевидно, в планы карлика не входило показывать девочке дорогу во всех подробностях. Привести и проводить обратно – да. Но не показывать путь. Посмотреть на живого дракона, безусловно, заманчиво, только Эмьюз хватало и одного его дыхания, чтобы представить, каким громадным должно быть это существо. Едва ли она по собственному желанию еще раз решит спуститься сюда без причины.
Вернувшись, Боб подобрал лампу и поманил девочку за собой. Новый проход почти бесшумно закрылся, как только Эмьюз переступила порог.
– На цыпочках, – попросил карлик. – Тут, конечно, тоже посетители большая редкость, но мало ли что.
За поворотом тянулась вереница тяжелых кованых дверей с крошечными окошками, накрепко запертыми глухими заслонками.
– Это что, тюрьма? – прошептала Тень.
– Была давным-давно, – пояснил карлик. – Часть камер превратилась в кладовки для всякого хлама навроде метел, ведер, и разной ерунды, необходимой раз в год. Экзаменационный инвентарь для практики и много чего еще. Болванки для чудоделов, опять же. В общем, все то, к чему студентам по разным причинам хода нет.
Боб снова поставил лампу на пол и принялся шарить по карманам.
– Надеюсь, мне удастся вернуть ключ вовремя, – выдохнул он. – На самом деле старик Ханниган нормальный начальник. Он сам умеет все, что требует от нас, и даже больше. Я, может, не особенно его люблю, но уважаю. Не говорите никому. Этого-то отец мне точно не спустит. Готовы?