– Такое ощущение, что это не твои ноги… – вздохнула Клер. – Каблуки – это женственно и красиво, а красота требует жертв.
– О! Жертвы будут! – простонала Эмьюз, судорожно цепляясь за перила. – Не смейтесь, а ловите меня! Я чувствую, что в любой момент могу скатиться кувырком!
– Поколения девушек до тебя овладевали этим «тайным знанием», чем ты хуже? – возразила новоявленная учительница. – Разогнись, пожалуйста! Что ж ты скрючилась корягой?
– Пытаюсь удержать равновесие! – Тень взмахнула руками и снова повисла на перилах. – Почему обязательно ступеньки? Неужели по ровному нельзя?
– Если сумеешь так, то с ровной поверхностью вообще никаких проблем не будет, – в сотый раз пояснила девочка с разноцветными волосами. – Меньше разговоров, больше практики.
– Сжалься! – без особой надежды на успех взмолилась Эмьюз.
– Забудь, Варлоу, – сочувствующе покачала головой Урд. – Она тебе еще в волосы тонну железа в шпильках воткнет и размалюет, как клоунессу. Один раз согласилась – терпи. У тебя был шанс вступить в клуб «понимающих женственность несколько иначе, чем разукрашенные куклы на каблуках», но кто-то решил попробовать. Наслаждайся.
Клер строго взглянула на подругу.
– Когда-нибудь я доберусь и до тебя, – сообщила она. – Не слушай никого, Эмьюз. Мальчикам нравится, когда ты ухаживаешь за собой.
Что-то Тень не очень понимала, в чем тут «ухаживание за собой», балансируя на грани падения.
– Шуты! – оживилась Йонсон. – Вы вроде как парни! Колитесь, есть вам разница или нет?
– Ну… да, – смутился Бэн. – Девушка на каблуках – это здорово… Правда, я никогда не думал, что сначала это выглядит так. Похоже на пытку. Хотя брить лицо тоже не особенно приятно. Вдруг у Эмьюз и впрямь какие-то не такие ноги?
– А ты его бреешь, что ли? Что-то я не замечал, – неожиданно горячо возразил Дэн. – Зачем издеваться над собой? Только потому, что так принято? Если девушке не нравится ходить на каблуках, никто не должен ее заставлять! И! У Эмьюз отличные ноги!
– Дай пожму твою лапу, брат! – торжествующе воскликнула Урд.
– В любом случае, других туфель нет, – напомнила Клер. – Так что придется учиться, причем быстро.
Спорить с реальностью бессмысленно. И Тень продолжила блуждания туда-сюда по ступенькам. Стало значительно легче, когда друзья всецело погрузились в спор, перестав обращать на мучения девочки внимание. Третьекурсницы почти договорились провести опрос к следующему номеру «Голоса Юных» на волнующую тему.
– Знаете, а Клер права, – призналась мисс Варлоу. – Просто по полу теперь ходить гораздо приятнее.
– Значит, есть прогресс, – одобрительно улыбнулась та. – Мальчики, вам никуда не надо? Мы собираемся подняться к себе. Пора заниматься прическами, а это не один час.
– Люблю, когда нас начинают гнать в шею вежливо, – подмигнул Бэн. – Намек понял.
Липовые близнецы поднялись и направились к выходу.
– Постойте, – вспомнила Урд. – Вы не в курсе, Блэкли сегодня поют?
– Если концерт и состоится, то только акустический, – грустно сообщил Дэн. – Братья в глубокой депрессии: все их инструменты в городе. Они умудрились арендовать подвал под репетиции, деньги заплатили, а теперь терпят убытки.
– Паршиво, – согласилась она. – Я ни на какой праздник не пойду, если парни не споют, можешь так им и передать.
– Шантаж? – Бэнжамин поднял брови.
– Он самый, – подтвердила Урд. – До вечера!
Время до обеда превратилось в сплошную беготню. Все вокруг страшно нервничали, какие-то девочки постоянно дергали Клер, колдовавшую над волосами выстроившихся в очередь первокурсниц. По распоряжению ректора запрет на еду в комнатах на сегодня был снят, и карлики-коридорные путались под ногами с тяжелыми подносами.
Про шпильки Йонсон не шутила. От тяжести железа на голове уставала шея! Клер, конечно, опять рассказала про красоту и необходимость немножко пострадать за нее.
– Потерпи, сейчас привыкнешь. – Би давно подпирала свою тяжелую голову кулаками.
Эмьюз все равно не понимала, зачем ей «корзинка с цветами» на макушке, больше похожая на перекрученные ленты-пряди, на первый взгляд лишенные всякой логики. Но стоило набросить поверх платья накидку, как неприятные ощущения отступили, оставляя только невообразимую легкость и ослепительную радость.
Для себя Тень решила, что прямо завтра с утра напишет благодарственное письмо Марте Нидлз. Если в первую примерку девочка сомневалась, то теперь пребывала в твердой уверенности, что накидка волшебная! Как иначе объяснить ее удивительные свойства?
Новые ощущения не закончились на каблуках и невообразимой прическе. Ближе к ужину Клер вооружилась набором разных кисточек – от больших и пушистых до самых тоненьких – и принялась за вторую стадию превращения студенток в принцесс. Тут, к счастью, Урд ошиблась. Ничего клоунского в этом не было, правда, руки так и тянулись к лицу.
Тень с удивлением обнаружила, что у Клер есть ресницы, настолько ловко та обращалась со своими хитрыми штучками.
– Мне начинает казаться, что подготовка к празднику гораздо интереснее его самого, – украдкой призналась Би, разглядывая преображенную себя в зеркальце. – Мама бы меня не узнала! А узнала, отругала бы.
– Почему? – изумилась Эмьюз.
– Она не красится… никогда, – сообщила Робин. – И мне не разрешает. Говорит, что еще рано, и вообще, естественную красоту никто не отменял. Хотя до и после – две разные меня получились.
Ожидание подошло к концу, и нарядные ребята потянулись в сторону главного холла. Би незаметно поддерживала подругу под локоть, чтобы та не выглядела курицей на катке. Мимо плавно проплыла Нуо, одетая в длинный халат, расшитый черно-золотыми птицами под широким атласным поясом. Ее грация поражала воображение. Нуо несла какой-то темный сверток – нечто похожее держал почти каждый.
В глазах рябило от красочных нарядов и мелькающих улыбок. Эмьюз искала взглядом одну-единственную знакомую фигуру. Гул счастливых голосов поднимался под потолок и звенел там будоражащей музыкой. Девочки разглядели в толпе близнецов.
– Бэн настоящий франт! – Робин приходилось кричать.
– А как ты узнала, что это именно он?!
Костюмы одинаковых мальчишек разительно отличались: если один выглядел, как беглец с витрины дорогого магазина, то другой напоминал старую куклу.
– У Бэна есть родители, а у Дэна никого нет! – Тень непременно закрыла бы подруге рот, если бы не перспектива перемазаться помадой и испортить той лицо.
– Надеюсь, они нас не слышат! – Мальчишки смотрели в другую сторону.
– Я себя-то не особенно слышу! – отмахнулась Би.
Что-то пронеслось над самой девочкиной головой, создавая ветер. Не успела Эмьюз опомниться, как в нескольких шагах появился Клаус: он точно поднялся с пола, поправляя свою привычную одежду.
– Даже подходить как-то страшно. Рядом с тобой я просто черная клякса! – сообщил он. – Выглядишь потрясающе!
– А я? – с вызовом спросила Робин.
– И ты тоже, – после паузы кивнул вредный мальчишка.
Удар колокола заставил холл разом умолкнуть. Множество глаз устремили взгляды к высоким воротам, причудливый запирающий механизм которых начал свое завораживающее движение. А когда массивные створки распахнулись, море студентов отозвалось шквалом аплодисментов.
Длинных столов больше не было. Их место заняли ряды скамей с мягкой обивкой пяти цветов, соответствовавших каждому из курсов.
– Ты не пойдешь? – удивилась Эмьюз, когда Клаус остановился сразу за дверями.
– Технически я не студент, – признался мальчик. – Постою в сторонке. Не переживай, никуда не денусь.
Откуда-то вынырнула Эйприл, бледная от волнения, но такая же энергичная, как обычно.
– Я заняла тебе место! – объявила она.
– А для Би? – Тень покосилась на подругу.
– Робин должна сидеть со своей группой, – пояснила староста. – Пойдем. Синяя секция, третий ряд, рядом с Мэй.
Эмьюз отметила, что старшие ребята поверх нарядных костюмов и ослепительных платьев облачились в длинные черные мантии с глубокими капюшонами, подбитые в тон цветов своего курса. И снова Мэйсон без труда нашелся в рядах пятикурсников – его крупную фигуру не заметить мог только слепой – правда, мальчик-кот очень быстро куда-то пропал.
Второй удар колокола, согласно статье, возвестил о начале официальной части.
– Прошу всех встать! – своим забавным голосом скомандовал профессор Дарроу.
Студенты в зале и преподаватели за его спиной как один поднялись на ноги. Крадучись, будто исподволь, в душу проникало ощущение единения со всеми этими людьми, рождая странную гордость.
– Господин ректор! – продолжил Дарроу, повернувшись к ребятам боком. – Личный состав ждет вашего слова!
– Начинайте церемонию! – медленно и четко произнес Финн.
Дарроу снова развернулся лицом в зал.
– Господа студенты! Штандарт Университета Шейдивейл принято приветствовать стоя! Смирно! – Тишина сделалась непроницаемой, свет над рядами угас.
Эмьюз готова была поклясться, что слышит биение сердец!
Острый белый луч пронзил полумрак. Боковые двери в зал распахнулись, и Тень поняла, куда пропал ее друг. Мэйсон нес высокий крест, на котором красовалось бархатно-синее полотнище. Ткань выглядела тяжелой и упругой, она явно была старой, концы-языки казались подпаленными. Эмьюз прищурилась, стараясь рассмотреть, что за зверь вышит на флаге.
– … это волк? – почти не шевеля губами, спросила Тень.
– … пес, – пояснила Эйприл. – Где ты видела волков в ошейниках?
Дальше мисс Варлоу ничего не видела из-за спин стоящих впереди.
– Господин ректор! – заговорил Мэйсон. – Позвольте сложить с себя почетные обязанности знаменоносца в связи с переходом на выпускной курс!
– Мэйсон Мотли, вы готовы назвать имя своего преемника? – Несчастную Эмьюз так и подмывало выглянуть в просвет между студентами или хотя бы привстать на цыпочки.
– Да, Сэр! – ответил мальчик-кот. – Конор Хаулинг Младший!