– Кхимабу, это не так…
– Я понимаю.
Она отвернулась от него, уходя от неприятного разговора.
– Твоя жена может подождать. Зачатие наследника тоже не является важным для тебя. Ты еще хочешь наследника, Вийеки сей-Эндуя? Или страх перед смертными у нашего порога изменил твои планы?
– Не говори глупостей! – крикнул Вийеки, но, увидев выражение лица Кхимабу, смягчил тон: – Ты же знаешь, я хочу ребенка. Если Сад пожелает, а судьба позволит это, то да, моя жена, мы сделаем все, чтобы зачать наследника.
Хотя после многих Великих лет бесплодия он уже сомневался, что они добьются успеха – с войной у порога или без нее.
– Тогда иди на совет, – сказала она, словно речь шла о чем-то менее важном, чем ласки в постели. – Я займусь делами и подумаю о том, как лучше сообщить нашим слугам и моей родне о твоем повышении.
– Кхимабу, не говори им пока ни слова! Мой наставник еще не информировал церемониймейстеров! Он может передумать.
– Ты считаешь старого Яарика настолько глупым?
Даже в уединении их спальных покоев слова Кхимабу обеспокоили Вийеки.
– Нет, конечно, он не глуп.
– Тогда не передумает. Он должен дать моему мужу все, что тот давно заслужил. Если мой муж помнит, что важно для нашей семейной жизни, то я тоже буду помнить об этом.
Кхимабу перестала хмуриться и придвинулась к нему, остановившись в полушаге. Взяв ладонь Вийеки, она положила ее на свою грудь, прикрытую только тонкой тканью утреннего наряда. Он мог чувствовать удары ее сердца – ровные и медленные.
– Я тоже пока буду помнить об этом.
Колокол Храма Мучеников снова ударил, отмечая средний утренний час. Этот низкий звук всегда напоминал Вийеки стук захлопнувшейся тяжелой двери. Пришло время для начала заседания.
Он редко посещал Зал советов и был удивлен, каким пустым выглядело это огромное помещение с колоннами. Осмотрев архаический стол из ведьминого дерева и его орнаментальную вазу с аранжировкой из камней и живых растений, символизирующих Сад, который породил их расу, Вийеки заметил, что многие ордены не прислали на Совет своих лидеров и представителей. Он не увидел Люк’кая, верховного собирателя из Ордена Урожая, и главу могущественного Ордена Эхо.
Во главе стола сидел Зунияб, глава церемониймейстеров. Рядом с ним располагались старшие помощники из благородных семейств. Без Зунияба это заседание не было бы королевским Военным советом, потому что он считался главным авторитетом по традициям и основополагающим принципам их народа.
Лорд Ахенаби отсутствовал, но его место занимал старший помощник Джиккио, чьи слепые белые глаза воплощали в себе тайное знание, связанное с Орденом Песни. Его сопровождало несколько певчих. Джиккио сообщил Зуниябу, что лорд Песни был очень занят, заботясь о спящей королеве Утук’ку.
Орден Жертв был представлен генералом Суно’ку и новым верховным маршалом Мюяром, заменившим покойного Экисуно. Широколицый строгий Мюяр приходился Суно’ку дальним кузеном. Несмотря на славу и растущую популярность генерала среди младших каст Наккиги, он являлся ее командиром.
Когда верховный церемониймейстер предложил начать заседание, мастер Яарик развел пальцы в стороны в жесте вежливого вопроса.
– Что случилось с главами орденов Урожая, Вызывателей и Эхо? – спросил он. – Я не вижу их. Им нечем помочь нашему Совету?
– Мы решили провести заседание малым составом, – так, чтобы можно было говорить открыто, как только можно, – ответила Суно’ку, прежде чем Зунияб или ее командир успели открыть рты.
Вийеки заметил, что маршал Мюяр выглядел немного смущенным, когда он заговорил:
– Генерал Суно’ку права. Нам нужны представители только тех орденов, которые будут напрямую задействованы в решении насущных проблем. Самой главной проблемой сегодняшнего дня являются смертные, которые уже сейчас готовятся к атаке на наш город.
– Тогда позвольте начать с самой важной темы, – произнес Зунияб. – Магистр Яарик, что вы можете рассказать о подготовительных действиях вашего ордена?
Яарик выдержал небольшую паузу, сверяясь с лежащей перед ним связкой информативных бирок.
– Прошу прощения. В моем возрасте уже трудно помнить все детали намеченных планов. Вот почему я привел с собой старшего помощника Вийеки. Думаю, вы знаете его.
Собравшиеся члены Совета кивнули головами. Певчий Джиккио со слепой улыбкой повернулся в направлении Вийеки.
– Мы не встречались, но я слышал ваше имя. Добро пожаловать на наше заседание, старший помощник.
Вийеки сделал ритуальный жест благодарности, хотя он чувствовал себя так, словно его поприветствовала змея, которая еще недостаточно согрелась, чтобы укусить, но уже размышляла над этим.
Формальности закончились. Магистр Яарик перешел к подробному описанию различных работ, которыми занимался Орден Каменщиков. Речь шла об укреплении оборонительных позиций по периметру ворот, о создании мест для лучников над входом в город, об очищении старых туннелей, которые вышли из употребления, но могли пригодиться в грядущие дни. Кроме прочего, прозвучали дюжины других подобных задач. Вийеки помог магистру раз или два. Однако он сомневался, что старый мастер действительно мог что-то забыть. Просто на публичных встречах Яарик старался выглядеть более рассеянным и забывчивым человеком, чем был на самом деле.
– Как наши храбрые Жертвы? – спросил Зунияб, когда Яарик закончил. – Как вы готовитесь к сражению, маршал?
Мюяр сделал знак, что понял и принял вопрос. Верховный церемониймейстер обладал такой же властью, как и лидер любого другого ордена, и он определенно не шел ни в какое сравнение с Ахенаби, но, будучи хранителем традиции, придавал таким собраниям торжественную и значимую форму.
– В полном соответствии с нашими планами и ожиданиями.
Мюяр кратко взглянул на свиток, который развернул на столешнице.
– Как вы знаете, мы понесли на юге ужасные потери. Сейчас в Наккиге находится примерно полтысячи обученных Жертв. Даже если другие уцелевшие воины попытаются вернуться в город, они вряд ли смогут пройти через осадное кольцо смертных. Мы отчаянно уступаем им в численности.
Момент тишины, который последовал за этими словами, не продлился долго.
– Грозящая нам опасность велика, но мы не можем жить только нынешней борьбой, – произнесла Суно’ку. – Нам нужно думать и о будущем.
Хотя она говорила негромко, сильные и ясные тона ее голоса быстро отвлекли внимание собравшихся людей от маршала. Казалось, он внезапно исчез.
– Что вы хотите сказать, генерал? – поинтересовался Джиккио.
Руки слепого певчего были сложены перед ним на столе. Его слепые глаза смотрели на открытые ладони, словно он находился в глубокой медитации, но нельзя было игнорировать резкость голоса певчего.
– Если мы не добьемся успеха в настоящем, будущего у нас не будет. Или я слишком пессимистичен?
– Мне хотелось бы согласиться с вами, лорд Джиккио, – ответила Суно’ку. – Однако о проблемах завтрашнего дня не следует забывать даже в гуще сегодняшних ужасов.
– Тогда просветите нас, пожалуйста, – вмешался Яарик.
Любой, кто не знал магистра, посчитал бы его выпад грубым, но Вийеки уловил в словах мастера скрытые нотки озорства. Окруженный такими почтенными и могущественными представителями знати, Вийеки даже не надеялся понять, какие глубокие течения бурлили здесь. Он с восхищением следил за тем, как Суно’ку без колебаний преодолевала опасные воды.
– Да, я вам все расскажу, – ответила она. – Пусть только сначала мой командир Мюяр закончит отчет о подготовке наших отрядов.
Суно’ку повернулась к нему:
– Верховный маршал?
Суно’ку, несмотря на юность и ранг, фактически отдавала приказ начальнику – старшему члену ее клана. Однако вместо холодного негодования, которое ожидал увидеть Вийеки, маршал лишь кивнул и затем спокойно описал, каким образом его малочисленные отряды намеревались перекрыть максимально возможное количество опасных мест. Маршал отвечал на вопросы других участников Совета с леденящей честностью – как будто уже не желал тратить силы на притворные увещевания. Он точно знал, что их положение было не просто сложным, но абсолютно безнадежным.
Завершив отчет, маршал Мюяр обратился к Джиккио и Яарику с вопросом:
– Лорды, меня беспокоит состояние ворот. Как долго они могут выстоять под ударами тарана?
Джиккио расцепил пальцы и изобразил сложный знак, смысл которого Вийеки не понял. Певчие имели свой собственный язык жестов, сохраняемый в тайне от других орденов.
– Ворота, как и другие важные элементы обороны, всегда защищались волей королевы. Когда она окрепнет, нашему народу будет гарантирована полная безопасность. Здоровья и долгой жизни Матери Всего!
Остальные покорно повторили его последнюю фразу.
– В этом и заключается наша главная проблема, – мягким голосом произнес Джиккио.
Он выглядел милым старым человеком, чьи манеры и внешний вид никак не вязались с теми темными историями, которые Вийеки слышал о нем – о ритуалах, проводимых за закрытыми дверьми его древнего особняка, и об ужасных судьбах некоторых из соперников Джиккио. Конечно, это были только слухи, но Вийеки не сомневался в их правдивости. Только существо несокрушимой воли и великой силы могло подняться так высоко в Ордене Песни.
– Как вы знаете, – продолжил Джиккио, – после поражения в Асу’а королева погрузилась в глубокий сон. Может пройти много времени, прежде чем она проснется. Мы, сидящие за этим столом, не являемся детьми или рабами, чтобы довольствоваться успокоительными сказками. Поэтому давайте говорить начистоту. Наш разгром на юге был ужасным. Это причинило королеве большие страдания. Мой мастер Ахенаби говорит, что она когда-нибудь вернется к нам, но даже он в своей благоговейной мудрости не может сказать, когда произойдет пробуждение королевы. Все мы сомневаемся, что это событие случится скоро. Поэтому ворота города слабы. Да, они укреплены ведьминым деревом и закалены могущественными песнями. Однако без воли королевы ворота остаются только вещью: могучей и прочной, но тем не менее вещью. Любая вещь может быть сломана.