Закончив речь, он снова сплел пальцы и повернул незрячие глаза к потолку, словно размышлял о чем-то более высоком и находившемся за пределами их великой горы.
– Я могу только повторить слова лорда Джиккио, – произнес магистр Яарик. – Мои Каменщики делают все, чтобы усилить оборону города, но наши ресурсы и время ограниченны.
Меланхолическая тишина воцарилась в Зале Совета.
– Так что вы хотели обсудить, генерал? – спросил Зунияб. – Мы готовы выслушать вашу идею. Пусть Сад одобрит ее и принесет нам надежду.
– Я не предлагаю вам надежду, которая часто бывает уклончивой и ненадежной подругой, – ответила Суно’ку. – Мой замысел реален и прост. На тот случай, если ворота будут разрушены, мы должны вооружить каждого жителя нашего города – людей из высших и низших каст. Потому что, если смертные войдут в Наккигу, одних Жертв для обороны будет недостаточно.
Несколько членов Совета заговорили одновременно, но верховный церемониймейстер настойчивым жестом призвал их к тишине.
– Вооружить наших рабов? – спросил Зунияб.
Было видно, что его легендарное спокойствие уже на пределе.
– Вы действительно предлагаете нам вооружить людей из низших каст? Какой в этом смысл, генерал? Если Жертвы падут, дома знати останутся без защиты. Возможно, нам действительно удастся выбить смертных из города, но что мы получим взамен? Беспорядочную вооруженную толпу рабов, которая в конце концов даст выход глупой ярости!
– Возможно, позже нам придется учреждать новый порядок, – согласилась Суно’ку, – но это лучше, чем позволить смертным захватить Наккигу. Ворвавшись в город, они начнут убивать, насиловать и порабощать наш народ.
У многих членов совета появились вопросы. Некоторые их замечания напоминали обвинения. Спор быстро начал накаляться. Внезапно выяснилось, что маршал Мюяр, хотя и не был полностью за высказанное предложение, но все же одобрял идею младшей родственницы.
– Если мы вооружим людей низших каст, они будут сражаться против смертных вместе с Жертвами, – сказал он. – Ими будут командовать обученные воины нашего ордена. Нам лишь нужно будет поддерживать дисциплину в их рядах. Как верно заметила генерал Суно’ку, наши отряды малочисленны. Если ворота падут, мы не сможем сопротивляться нашествию смертных.
Зунияб развел руками в стороны, демонстрируя разочарование.
– Мне не нравится это признание нашей слабости. Как и лорд Джиккио, я вижу неминуемые беды, исходящие от такого предложения.
– Мы живем в беспрецедентные времена, – ответила Суно’ку. – Если вы закончили выражать свой гнев относительно моего плана, я скажу вам нечто большее: нам нужно думать не только о сегодняшнем дне, но и о будущем.
Яарик, молчавший во время предыдущего спора, снова заулыбался.
– Генерал, вы раскрасили наш день интересными идеями. Пожалуйста, не останавливайтесь.
Какое-то время она пристально смотрела на Яарика, словно пыталась решить, на какой стороне в пантеоне врагов и союзников, собравшихся вокруг стола из ведьминого дерева, находился магистр Ордена Каменщиков.
– Отлично. Я хочу обсудить с вами вопрос, который был спорным и в прошлую эпоху – когда несколько Великих лет назад наша королева послала благородных воинов Сутекхи и Омму на помощь Инелуки – королю Асу’а. Я хочу поднять важную тему о размножении нашего вида с помощью смертных.
Слова Суно’ку породили абсолютную тишину. Даже Мюяр выглядел пристыженным, хотя он по-прежнему не противоречил ей. Вийеки мог только догадываться о том, какие странные переговоры между маршалом и ее родственницей предшествовали этому совету.
– Неужели я понял вас правильно? – возмутился Зунияб. – Ушам своим не верю! Вы хотите спариваться со смертными? Родниться с ними? Какое богохульство…
– Прошу вас, верховный церемониймейстер, не путайте острую потребность с богохульством.
Суно’ку явно направляла Совет к теме, которую она планировала озвучить с самого начала. Вийеки с изумлением наблюдал, как она силой воли взяла под контроль все собрание. Как странно было видеть, что такое чудесное создание появилось именно в годы войны, словно время хаоса действительно служило литейным цехом для порождения людей с необычными качествами.
– Как я уже говорила, данная идея была высказана раньше – в дни предыдущего верховного церемониймейстера Хикхи.
– И ее незамедлительно отвергли! – вскричал Зунияб. – Сама королева сказала, что такого не было и никогда не будет.
– Конечно, наша королева всегда права, – ответила Суно’ку. – Если бы она проснулась сейчас, то увидела бы, что плохая ситуация с рождаемостью стала просто кошмарной. Подумайте, мои лорды, подумайте. Наша численность сократилась до крайности. Когда-то в далеком прошлом мы начали использовать смертных для того, чтобы они надзирали за другими рабами. В свою очередь, хикеда’я низших каст присматривали за этими людьми, создавая, таким образом, автономную систему управления. Нам, благородным, некогда было заниматься этими вопросами, потому что мы остаемся малочисленной группой, и наши дети рождаются очень редко. Однако смертные, внутри и снаружи горы, размножаются неимоверно быстро. Если нам не удастся изменить отношения к росту популяции, мы скоро вымрем. Нас уничтожат либо северяне, штурмующие городские ворота, либо смертные рабы, устраивающие бунты в Наккиге. Все мы – наши мужья и жены, дети и представители родовых кланов – умрем или в своих постелях, или на позорных столбах, выставленные напоказ, как проигравшие неудачники, после чего их разорвет на куски мятежная толпа.
Она склонилась вперед, и ее голос стал более тихим и менее требовательным:
– Подумайте о том, что я сказала. В городе осталось только пятьсот окровавленных и опаленных смертью Жертв. Сколько из них уцелеет после осады – даже в том случае, если мы выживем? Половина от этого числа? Или еще меньше? Мои лорды, мы кормим здесь в Наккиге, около десяти тысяч крестьян и смертных рабов. После двух кровавых и проигранных войн нас, членов правящих орденов, уже можно пересчитывать по пальцам. Если бы наши рабы не боялись смертных у подножия горы, мы – городская знать – оказались бы в ужасной опасности.
Вновь наступила тишина, хотя Вийеки чувствовал, что атмосфера заседания стала наэлектризованной, как воздух перед бурей. Прежде чем Зунияб или кто-то из присутствовавших успел перевести разговор в череду смертельных оскорблений, магистр Яарик начал насвистывать старую песню из тумет’аи, называвшуюся «Музыкант и солдат». Другие участники Совета, настолько же изумленные, как и Вийеки, повернулись к нему. Вместо объяснения Яарик закончил припев и с улыбкой сказал:
– Мне любопытно, генерал Суно’ку, как мы будем регулировать такие случки. Неужели знати из благородных семейств придется спускаться на улицы первого яруса и спариваться там с людьми из низших каст? Или будут какие-то ярмарки с аукционами и играми чести, чтобы члены наших кланов могли выбирать для себя менее отвратительных рабов?
Суно’ку почти не удалось скрыть раздражение.
– Прошу вас, верховный магистр, не принуждайте меня к излишней откровенности. Мы с вами прекрасно знаем, что многие благородные мужчины и женщины уже давно используют смертных в качестве любовников. Иногда от таких союзов рождаются дети. Вы отрицаете этот факт или считаете его отвратительным?
Яарик снова улыбнулся:
– Для меня уже ничто не является отвратительным. Разве что только смерть, генерал. Впрочем, с недавних пор и она начинает выглядеть более знакомой и доброй, но дети рабов всегда оставались рабами. Вы измените этот порядок?
Суно’ку покачала головой:
– Какими бы необычными и беспрецедентными ни показались вам мои слова, я предлагаю взять таких детей в семьи благородных родителей. Да, несмотря на их смешанную кровь! Они будут расти быстрее, чем наши дети, – гораздо быстрее, насколько мы знаем по наблюдениям ученых. Именно так смертные распространяются по землям, которые некогда принадлежали нам. Если полукровки будут воспитываться благородными кастами и обучаться в наших орденах, из них получатся такие же лояльные подданные королевы, как и остальные хикеда’я.
– Вы заявили, что я перепутал богохульство с острой потребностью, – прервал ее верховный церемониймейстер Зунияб.
В его голосе было больше удивления, чем гнева.
– Я думаю, именно вы запутались, генерал. Как могут полукровки иметь возвышенные чувства настоящих хикеда’ев?
Суно’ку пожала плечами, продемонстрировав весьма вульгарный жест для человека ее ранга и касты.
– Мы подвергнем их способности проверке. Как и все вступающие в орден кандидаты, они будут входить в Короб Джедада. Ничто не говорит, что мы должны принимать их всех в свои ряды. Фактически, чем труднее им придется добиваться того, что получают истиннорожденные, тем больше они будут ценить награду за заслуги. Мы дадим королеве тысячи новых Жертв.
– Уважаемый Джиккио, что вы думаете об этой безумной идее? – сердито спросил Зунияб. – Я не нахожу слов от возмущения. Как отнесется к такому предложению лорд Ахенаби?
Джиккио выдержал долгую паузу, прежде чем заговорить:
– Мне неизвестны помыслы моего мастера. Он утонченный ценитель доступных нам узоров времени. Возможно, у древа этого плана найдутся достойные ветви, которые мне пока неведомы. Хотя в целом я согласен с вами, Зунияб. В настоящий момент мне бы не хотелось принимать участие в данной дискуссии, но когда мой мастер примет решение, я ознакомлю вас с его мыслями.
Суно’ку, сидевшая напротив, сделала жест «терпеливого согласия». Все члены Совета, включая Вийеки, понимали, что даже если Орден Жертв и все другие лидеры одобрят предложение генерала, такая линия поведения не будет принята без одобрения лорда Песни.
– У меня остался последний вопрос, – сказал Яарик. – Маршал Мюяр, если мы согласимся на такие рискованные и беспрецедентные перемены, нам придется решать сотни новых задач. Например, что мы будем делать с таким количеством полукровок? Если мы будем порождать их с такой же быстротой, как плодятся смертные, настанет время, когда наша священная гора не сможет укрывать нас от внешнего мира.