Так почему лорд Яарик совершил такой странный поступок? Почему обычно несентиментальный старик почувствовал себя настолько затронутым, что возложил драгоценное наследие своей семьи на могилу другого сородича?
В тот момент, когда удача выводила Вийеки на новую ступень карьерной лестницы, эта загадка не давала ему покоя. Он чувствовал себя обманутым. И потому, истерзанный сомнениями, он шел по темным улицам, едва замечая других благородных хикеда’я, приветствовавших его, или людей низшей касты, торопливо разбегавшихся в стороны с пути старшего помощника магистра.
– Я несколько раз осаждал города и сам находился в осаде, – отпив эль из чаши, сказал Изгримнур, – но мне никогда не доводилось видеть чего-то такого же странного.
Он сидел на деревянном ящике перед своим шатром и ждал, когда его прислуга приготовит ужин на костре. Небеса прояснились, и, несмотря на вечернюю тень горы, протянувшуюся через долину, холод уже не был настолько сильным. Слудиг, все еще кутаясь в меха, протянул молодому солдату свою чашу, желая, чтобы ее снова наполнили.
– Скалы падают, – ответил он. – Иногда даже горы. У Бога свои планы на наш мир.
– Я не об этом.
Изгримнур вытер губы тыльной стороной ладони.
– Мы же знаем, что Белые лисы все еще там. Они как будто вошли в дом, заперли дверь и закрыли окна ставнями, оставив нас беспомощно стоять на улице. Эти смертоносные существа по-прежнему здесь – лишь в нескольких шагах от нас. Но мы ничего не можем сделать! Будь у меня вдвое больше людей, нам все равно понадобилось бы около полугода на расчистку упавших камней.
Слудиг пожал плечами.
– Да пусть эти фейри сдохнут от голода в своей дыре. Мы не можем войти в их город, но и они не в силах выйти оттуда.
– Они не останутся там вечно, – произнес Изгримнур. – Думаешь, им не удастся найти путь наружу? Эти норны роют туннели, как кроты.
– Тогда мы вернемся и закончим работу, – сделав долгий глоток, ответил Слудиг.
Изгримнур наблюдал за тем, как его люди сворачивали лагерь и готовились к долгому путешествию на юг. Они не торопились, да и не могли: многие раненые воины были все еще слабыми для такого трудного похода. Тем более что некоторым отрядам – в основном состоявшим из наемников – предстоял путь не только до Риммерсгарда, но и в другие дальние края. Герцог вспомнил высокого парня, которого он произвел в рыцари за убийство гиганта. Кажется, он был из Наббана? Или Пердруина? В любом случае этот южанин не доберется домой до праздника Эйдонтайда. Хотя, возможно, новое воинское звание ускорит его возвращение.
– Мы наградили чем-нибудь тех парней, которые убили гиганта? Может быть, дать им немного золота?
– Я прослежу за этим, мой лорд.
Слудиг потянулся, демонстрируя показную усталость.
– Только меня ведь в рыцари никто не посвящал, и я не знаю, сколько монет им давать.
Изгримнур ответил ему кислой усмешкой:
– Не бойся, Слудиг. Я не забуду твою долгую и верную службу. Ты будешь отмечен королем и королевой. А что касается тех людей… награди их, как следует. Чтобы убить такое чудовище, нужно иметь много мужества и удачи.
– Мужества нам не занимать, – ответил Слудиг. – Его у северян в достатке. А вот удача – редкая гостья. Поэтому поднимем чаши в благодарность горе, которая придавила под собой наших врагов. Только один добрый Бог знает, сколько бы людей мы потеряли, если бы прорвались в город норнов.
– Ты предлагаешь выпить за гору? Звучит как-то странно.
Изгримнур посмотрел на огромный зазубренный конус. Пар и дым все еще обвивали вершину, будто показывая, что, несмотря на обвалившуюся нижнюю часть склона, великий пик по-прежнему оставался выше таких будничных вещей, как война между смертными и фейри.
– Хотя почему бы и нет?
Слудиг взмахнул своей чашей еще раз, и один из прислужников прилежно подошел к нему с кувшином.
– Раньше мы пили за побежденных врагов, если они оказывались храбрыми и благородными воинами. Но эта гора закончила войну, и благодаря ей многие из наших людей увидят снова свои дома и семьи. Вполне достойная причина, чтобы выпить в ее честь.
Он поднял чашу.
– За гору! Пусть она как можно дольше хранит свои секреты от богобоязненных людей. Пусть она веками удерживает норнов от света и наших земель.
– Да, за это я выпью, мой друг, – сказал Изгримнур, поднося свою чашу к губам.
– За гору и за окончание войны! За всех наших храбрых погибших воинов!
Изгримнур подумал о сыне Изорне и, не найдя подходящих слов, лишь кивнул. Когда они опустошили чаши, Слудиг задумчиво посмотрел на покрытый тенью горный пик.
– Как бы там ни было, теперь мы можем отложить на время наши мечи, – произнес он. – Война закончилась. Король Бурь и норны уничтожены или загнаны в темные пещеры.
Он с виноватой улыбкой взглянул на герцога:
– Честно говоря, мне хотелось бы обзавестись небольшой фермой.
Изгримнур, откинувшись, громко засмеялся и расплескал остатки эля.
– Я могу поклясться Ранзомером, что этого никогда не случится. Чтобы мой отважный Слудиг с окровавленными по локоть руками превратился в фермера?! Такое и представить невозможно. Но спасибо, что повеселил меня. Я уже думал, что не рассмеюсь до самой смерти.
Слудиг с усмешкой кивнул:
– Возможно, вы правы, мой лорд, и этого никогда не случится. Я и прежде ошибался, меняя принятые решения и строя новые планы. Но в это мгновение, после всего того, что мы видели и совершали, мне вдруг захотелось посмотреть, как растут овощи и злаки.
Орден Каменщиков проводил ремонтные работы почти по всей Наккиге. Благодаря его благородной крови, рангу и особенно вновь приобретенной славе Вийеки мог инспектировать любые строительные площадки, а также видеть то, что ему было нужно, и задавать интересующие его вопросы. Он искал особую информацию, которая не излагалась ни в одном официальном документе, поэтому ему потребовалось некоторое время, чтобы найти упоминание об одном бригадире, руководившем интересным проектом.
Этот худощавый старый хикеда’я, с руками настолько мозолистыми, что они казались желтыми, привел Вийеки в верхние туннели под самой поверхностью горы – к нескольким пещерам, никак не связанным с работами по укреплению ворот и защите склонов Ур-Наккиги. Они располагались на много сотен локтей выше начальной точки камнепада.
– Это здесь, мой лорд, – сказал бригадир. – Проект был начат в первые дни осады, но затем его приостановили.
Вийеки осмотрел пещеру, которую по каким-то причинам торопливо и грубо расширили. Его внимание привлекли несколько дюжин канав, выдолбленных в полу и ведущих к наружной стороне склона. Каждая канава имела ширину, сравнимую с талией Вийеки. Но самым странным было то, что в пещере находился колодец.
– Откуда берется эта вода? – глядя вниз в черноту, спросил старший помощник магистра.
Он бросил в колодец камешек и почти тут же услышал всплеск.
– По склону стекают несколько ручьев, – ответил его подчиненный. – Талая вода с верховьев горы. Слава Саду, это еще одна гарантия того, что мы не умрем от жажды.
– Какова была цель вашей миссии? Зачем вас заставляли долбить в скале эти канавы? Пещера находится слишком высоко над воротами. Кому понадобился такой странный и бессмысленный проект?
– Нам ничего не говорили об этом, лорд Вийеки.
Окончив проверку колодца, он осмотрел водозаборный механизм и канавы, выдолбленные в полу пещеры. Свет факела не позволял ему увидеть их окончания, но они казались довольно обычными. Когда, посетив зал архивов и записей, Вийеки обнаружил письменное упоминание об этом объекте, он решил, что наткнулся на важную информацию. Однако теперь, находясь в заброшенной пещере, он не увидел здесь ничего интересного – просто еще одна никчемная затея, спланированная смущенными умами в первые дни осады.
– Тебе известно, кто приостановил проект?
Бригадир бросил на него удивленный взгляд. Подчиненные редко говорили о своей работе, и им почти никогда не докучали вопросами.
– Нет, старший помощник магистра. Но на первом этапе раскопок здесь побывал сам лорд Яарик. Возможно, он остался недоволен выбранным местом.
– Значит, лорд Яарик инспектировал работы? Он что-то говорил о приостановке проекта?
Еще один взгляд непонимания.
– Нет, лорд Вийеки. Приказ пришел через восемь-девять дней после его визита. В то время началась всеобщая неразбериха. На нас навалилась куча дел. Извините, но я не знаю, что еще сказать.
Вийеки кивнул:
– Не важно. Я только уточняю некоторые записи в нашем архиве. Твоя помощь будет оценена.
Бригадир выглядел довольным, но на всякий случай выказывал крайнюю покорность:
– Это огромная честь служить вам, старший помощник магистра! Все знают, что вы спасли наш народ от голодной смерти.
Вийеки отмахнулся от низкопробной похвалы:
– Пусть дух Сада хранит наш народ.
Когда провожатый повел его по крутым туннелям к нижним уровням Наккиги, он не удержался от вопроса:
– Кто-то посещал это место в последние дни осады после приостановки работ?
– Не знаю, лорд Вийеки. Зачем кому-то приходить туда?
– Конечно. Действительно, зачем?
Храмовые колокола отмечали своим звоном ход мелькавших дней. После окончания осады скромная жизнь Наккиги вошла в новое русло: город оплакивал своих мертвых и радовался неожиданному спасению. Но Вийеки не мог найти покой. Вопрос о том, что действительно произошло при обрушении горного склона, по-прежнему, словно язва, терзал его мысли. Даже жена Кхимабу, которая наслаждалась сложившимся положением дел, заметила его рассеянность.
– Достойно для благородного человека печалиться о мертвых, носить белые одежды и платить жрецам, чтобы колокола звучали во время религиозных праздников, – однажды сказала она. – Но ты ведешь себя неподобающим образом – ходишь с вытянутым лицом, словно на похоронах. Твоя мантия покрыта пылью, как у простого рабочего. Муж! Моя семья начинает задавать вопросы. Что с тобой не так?