ами. А может, просто хозяева частично сменили обстановку. Большой деревянный письменный стол, стоявший тогда напротив окон, передвинут вплотную к стене на другой край комнаты. Вся остальная мебель сохранилась на своих местах: книжные полки, уставленные книгами в два ряда; древние часы с неподвижными стрелками, показывающими половину четвертого; слишком мягкие кресла с полосатой обивкой.
Арчи опустился в то самое кресло, в котором сидел в день приезда к Греттен. Теперь ему припомнились все подробности. На ней было черное платье с длинными рукавами и кашемировая кофта кремового цвета. Пока Лоуэлл сидела, Шеридан любовался ее ногами. Он и не думал скрывать это — в конце концов, для нормального мужчины вполне естественно и простительно обращать внимание на красивые женские ноги.
— Я видела несколько раз, как вы приезжали к нашему дому. — В дверях стояла Сара Розенберг.
— Простите меня. Ваш дом остался в моей памяти последним местом, где я чувствовал себя полностью здоровым человеком.
— Вам пришлось пережить ужасные потрясения. Вы наблюдаетесь у кого-нибудь?
— О Боже! — Арчи закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. — Вы психиатр! — добавил он с неловкой улыбкой.
— На самом деле психолог, — поправила хозяйка, пожимая плечами. — А еще преподаю в частном колледже «Льюис-энд-Кларк». Именно поэтому нас нашла Греттен Лоуэлл — я повесила объявление на кафедре. Однако в числе прочего продолжаю принимать пациентов. — Сара помедлила. — Если желаете, с удовольствием включу вас в их число.
Так вот зачем она пригласила его к себе! Пациент вроде Шеридана, на «чердаке» которого проводились подобные эксперименты, — просто находка для «психолома».
— Я уже наблюдаюсь. — Взгляд Арчи уперся в то место, где он тогда упал на ковер, и ему вдруг с пугающей отчетливостью представилось, как все происходило. — Каждое воскресенье, — добавил детектив, не в силах пошевелиться.
— И как, помогает?
Арчи поразмыслил над ответом.
— Ее методология несколько необычная, — произнес он с расстановкой. — Думаю, она ответила бы вам, что у нее получается.
— Я рада.
Шеридан в последний раз осмотрел комнату и перевел взгляд на свои часы.
— Мне пора. Спасибо, что пригласили на эту экскурсию. Вы были очень любезны.
— Мне всегда нравилась эта комната, — бросила Сара, глядя на большое окно. — Если отдернуть шторы, то сливы заглядывают прямо в окно.
— Да, — подхватил детектив, словно делясь воспоминаниями об общем друге. — Греттен тоже ее любила.
Глава 29
Арчи знал, что Дебби позвонит ему, как только прочитает в «Орегон гералд» второй очерк Сьюзен. И не важно, что на дворе воскресное утро, а на часах еще нет и семи. Ей хорошо известно, что он в эту пору уже на ногах. Серийный убийца на свободе, и время продолжает свой отсчет. Пусть даже остается только ждать, как будут развиваться события, не имея возможности повлиять на их ход, но валяться в постели сейчас — все равно что признать собственное поражение. Шеридан и в самом деле сидел на диване и просматривал распечатки любовных записочек, отправленных и полученных Ли Робинсон по электронной почте. Он чувствовал себя последним подонком, влезающим в душу четырнадцатилетней девочки. То же самое, что подглядывать в окошко ванной комнаты. Арчи поднялся рано и уже успел позавтракать двумя яйцами всмятку и чашкой кофе, но лишь для того, чтобы принять викодин не на пустой желудок. По воскресеньям он разрешал себе увеличенную дозу.
— Ты читал? — спросила Дебби.
Арчи откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.
— Нет. Что там?
— Пишет о Греттен. О том, что она сделала с тобой.
«Люди не знают и половины того, что Греттен сделала со мной», — подумал Арчи, а вслух сказал:
— Хорошо. Есть фото?
— Одно твое и одно Греттен.
Шеридан открыл глаза. Разложенные на столе в рядок таблетки викодина белели, как частокол зубов.
— А какое с Греттен?
— Из полицейского архива.
Детектив помнил тот снимок. Он был сделан в 1992 году. Тогда Лоуэлл в свои девятнадцать лет впервые попала в поле зрения правоохранительных органов. Ее задержали в Солт-Лейк-Сити за подделку чека. На фотографии у нее испуганное, вытянутое лицо, а на голове совершенно дурацкий начес. Арчи удовлетворенно ухмыльнулся:
— Хорошо. Это фото ее бесит. Что еще интересного? — Взял одну таблетку и покатал между пальцами.
— Сьюзен дает понять, что читателей ждут новые откровенные подробности таинственного похищения знаменитого детектива Арчи Шеридана.
— Хорошо. — Арчи положил в рот таблетку, подержал на языке, ощутив горьковато-меловой привкус, и смыл в желудок глотком почти остывшего черного кофе.
— Ты пользуешься ею, — произнесла Дебби низким голосом, и Шеридану почудилось ее горячее дыхание на щеке. — Тебе так поступать не пристало.
— Я использую себя, — возразил Арчи. — С ее помощью.
— А что делать с детьми?
Под воздействием опиатов ему стало казаться, что его череп стал мягким, как у новорожденного. Детектив поднял руку и пощупал затылок. Когда Бену было десять месяцев, он упал с пеленального стола и получил травму черепа. Арчи и Дебби всю ночь провели в приемном отделении больницы. Нет, поправил себя Шеридан, вспомнив, как было дело, это Дебби провела там всю ночь. Он уехал из больницы еще до наступления утра, потому что ему позвонили и сообщили об очередном убийстве, совершенном, по всем признакам, тем же маньяком из дела об «убийственной красотке». То был один из десятков случаев, когда Арчи покидал жену и детей ради Греттен Лоуэлл. Детектив отлично, в малейших подробностях помнил каждое место преступления. Зато совершенно забыл, сколько времени Бен пролежал в больнице и где у него возникла трещина на черепе.
— Ты здесь? — будто из ниоткуда, прозвучал в ухе голос Дебби. — Арчи, скажи что-нибудь!
— Прочитай им. Тогда они лучше все поймут.
— Да они перепугаются насмерть! — Дебби помолчала. — По голосу слышу, под каким ты кайфом.
Шеридану казалось, что голова набита ватой, пропитанной кровью и теплой водой.
— Я в порядке. — Он взял таблетку викодина и покатал между пальцами.
— Сегодня воскресенье. Тебе не стоит встречаться с ней в таком состоянии.
— Ей нравится, когда я под кайфом. — Арчи улыбается таблетке.
У него вырвалась правда, и он сразу пожалел об этом.
В трубке повисло тяжелое молчание, и Шеридан почувствовал, как Дебби отпустила его от себя еще немножко.
— Я кладу трубку, — прошептала она.
— Прости, — но жена уже не слышала.
Через несколько минут телефон зазвонил опять, и детектив схватил трубку после первого сигнала, решив, что это снова Дебби. Но услышал мужской голос.
— Арчи, это Кен из Салема. У нас для тебя есть новости. От Греттен Лоуэлл.
«Гранаты к бою!» — мысленно скомандовал себе Арчи.
Глава 30
Почти в девять утра Сьюзен проснулась с острой болью в голове и подступающей к горлу тошнотой. Накануне она прикончила бутылку «Пино нуар» целиком на пустой желудок. Ну для чего, скажите на милость, причинять себе подобные страдания? Девушка медленно, «чтобы не расплескать», привела себя в сидячее положение, голышом доковыляла до ванной, налила полный стакан воды, запила три таблетки ибупрофена, затем почистила зубы. Ночью с порезанного пальца слетел лейкопластырь. Сьюзен брезгливо посмотрела на красную болячку, сунула палец в рот и пососала с минуту, пока порез стал почти не заметен.
Потом прошлепала босыми ногами на кухню и поставила на плиту кофейник. Вернувшись в гостиную, села на синюю софу Великого писателя. Солнце заглядывало в комнату через выходящее на север окошко только к концу дня, но можно было видеть голубое небо над крышей расположенного напротив дома. Длинные причудливые тени упали на стену и тротуар внизу. Яркий солнечный свет всегда вызывал у Сьюзен тревожное чувство. Она почти допила вторую чашку кофе, когда в дверь кто-то позвонил.
Сьюзен закуталась в кимоно и отворила. Перед ней стоял детектив Генри Собол. Кожа на его свежевыбритой голове блестела.
— Мисс Уорд, вы можете уделить нам несколько часов?
— А в чем дело?
— Шеридан все объяснит. Он остался в машине. У вас тут припарковаться негде, всю улицу заставили долбаные яппи.
— Да, с ними сладу нет. Мне нужно несколько минут, чтобы одеться.
Собол по-джентльменски склонил бритую голову.
— Я подожду вас здесь.
Сьюзен закрыла дверь и прошла в спальню. Поймала себя на том, что улыбается. Отлично! Значит, расследование сдвинулось с мертвой точки. А у нее будет новый материал для очерка. Влезла в туго обтягивающие джинсы, надела черно-белополосатую блузу с длинным рукавом, обладавшую, как ей казалось, французским колоритом, и несколько раз провела по розовым волосам массажной щеткой.
Потом нырнула в шкафчик за парой ковбойских сапог, схватила цифровой диктофончик, блокнот и бросилась к выходу, на бегу засовывая в сумочку флакон с ибупрофеном.
«Краун-виктория» Собола стояла перед домом Сьюзен с работающим двигателем. Арчи сидел на переднем пассажирском сиденье и просматривал папки с материалами расследования. Весеннее солнце казалось почти белым на чистом, бледно-голубом небе, и в его сиянии машина блестела и сверкала никелированными деталями. Садясь на заднее сиденье, журналистка с досадой посмотрела вверх — опять эта долбаная чудесная погода!
— Доброе утро! — поздоровалась она с Арчи, надевая темные очки внушительного размера. — Что случилось?
— Вы написали Греттен Лоуэлл, — ровным голосом произнес детектив.
— Угу.
— Я просил вас не делать этого.
— Просто хотела собрать побольше фактов, — стала объяснять Сьюзен. — Это моя профессия.
— Так вот, ваше письмо и ваши статьи заинтриговали ее. Она пожелала встретиться с вами.
Девушка забыла о головной боли.
— Честно?
— Ну так как, согласны?
Сьюзен возбужденно прильнула к передним сиденьям.