Но это она увидела словно через стеклянную стену. Почувствовать уже не могла.
Дэниел не убивал ее, но был несомненно повинен в ее гибели.
И в смерти другой девушки, которую Сара отчаянно пыталась в тот вечер спасти.
-37-
– Эмили Уилсон! – Айра тряс меня за плечо, пытаясь привести в чувство.
Мне показалось, что я сама вынырнула из воды. Я ловила ртом воздух и вдохнула его так шумно и судорожно, что старик чуть не отпустил меня, позволив упасть на пол.
– А-а-а… – выдохнула я, обессиленно упираясь лбом в его тощее плечо.
Меня трясло, в руках и ногах кололо, лицо онемело. Чувство было такое, будто меня схватили, взметнули в воздух и пару раз хорошенько приложили об пол. Полная потерянность, шок и дезориентация.
– В следующий раз предупреждай, если соберешься хлопнуться в обморок на дно пустого бассейна. Я – старый, и реакции у меня не те. Смотрю, что ты шатаешься, еле успел доковылять и подхватить тебя, – он помог мне удержаться в вертикальном состоянии, поддерживая за руку. – Сможешь стоять?
– Да. Вроде, – произнесла отрывисто. – У нас очень мало времени, нужно спешить.
Помотала головой, отгоняя наваждение, и глубоко вдохнула-выдохнула.
– Бледная ты какая… – разволновался Айра, отпуская мою руку.
– Я увидела то, что случилось. Нужно узнать, что за девушка здесь была. Кто она такая? Думаю, Интернет нам поможет.
– Ты про Сару? – спросил Айра, когда я направилась к двери.
– Нет, – бросила через плечо. – Тут была еще одна. Ее звали Бертина, не слышали о ней?
– Хм… Звучит знакомо, но разве я припомню прямо с ходу?
Перешагнув по очереди через гвоздодер, валяющийся у порога, мы прошли в гостиную.
– Ждите, сейчас сбегаю за одной штукой, – нетвердой походкой направилась к лестнице, поднялась, держась за стену.
Вошла в спальню, взяла свою сумку и спустилась вниз.
– Давай помогу, – сухонькие руки перехватили мой багаж.
– Там мой лэптоп, надо найти хоть какую-то информацию о девушке.
– Почему она так важна?
– Кажется, ее не стало в тот же день, что и Сары. Здесь. Обе девушки погибли от рук Дэниела.
Старик опустил сумку на диван.
– Ты все… видела?
– Да, – ответила совершенно твердо.
– Ясно, – он сел на краешек и уставился в узор на каминной полке. – Похоже, мне нужны успокоительные капли моей покойной жены. Я переутомился.
– Вам бы в мою голову… – расстегнула молнию на сумке и вдруг замерла. Обернулась к гостевой комнате. – Кстати, о моей голове. У меня давно кое-что не вяжется. Я понять не могла, зачем она мне эту мелодию играет и играет. Сперва мозги кипели, и просто думала, что у Сары такой способ добить меня. Потом появилась мысль, что она хочет рассказать о себе. Но может…
Оставив сумку в покое, решительно двинулась к загадочной комнате. Желание понять Сару, услышать ее заглушало и боль в плече, и общую слабость. Я ощущала, что должна ей. В благодарность за сердце, за то, что она пришла предупредить меня об опасности, стоило только Дэниелу появиться в моей жизни. Она была чудесным человеком, прекрасным пианистом и хорошим другом. Ей нужно помочь.
– Одна и та же мелодия, – произнесла я, останавливаясь у порога. – Но зачем, Сара?
Отворив дверь, уставилась на наваленный возле стен хлам, затем на старый рояль. Конечно, я не думала, что сяду сейчас, сыграю эту самую мелодию, что волшебным образом как-то поможет. Однако почувствовала, что прикоснусь к клавишам, и незримая связь между нами снова установится.
Сделала шаг и запнулась о коробку. Черт! Зря не включила свет: тусклых лучей, которые проникали сквозь тонкие шторы, явно недостаточно, чтобы нормально все разглядеть. Нагнулась, чтобы убрать хлам, и заметила, что с коробки слетела крышка. Среди десятков книг, что таились внутри, оказалось и несколько папок с нотами.
– Осторожнее! Что там? – прокряхтел Айра, вроде бы вставая с дивана.
Я включила свет и опустилась на колени перед находкой.
– Партитуры. Нотные тетради, – разглядывала каждую, переворачивая и откладывая в сторону. – Хм. Интересно.
– Собираешься сыграть мне?
Сердце взволнованно забилось.
– Нет, – улыбнулась. – Я ведь не Сара. Но… – отодвинула коробку и взялась за следующую. – Если вы поможете, мы справимся быстрее.
– Мы ищем что-то? – Старик поковылял ко мне, с трудом согнулся и подтянул поближе одну из коробок.
– Да.
– Что-то конкретное?
Я пробежала глазами по заголовкам на запылившихся нотных тетрадях.
– Мы ищем «Сад Эдема» Лёвланда.
Айра достал какую-то тетрадь и, чтобы всмотреться в заголовок, отставил ее от глаз на расстояние вытянутой руки.
– Без очков трудно разобрать.
– Тогда подтаскивайте коробки, – я бросила взгляд на часы, прикинула в уме, сколько времени уйдет у Дэниела на то, чтобы вернуться, и с удвоенной силой принялась перебирать архивы Сары.
Руки тряслись, пальцы лихорадочно переворачивали страницы, глаза слезились от пыли, но мне нельзя было останавливаться. Разум кричал: «Убирайся отсюда быстрее, беги в полицию, отыщи нужную информацию в Интернете», но сердце так сильно трепыхалось в груди, что я не слышала доводы сознания.
– Вот оно! – не удержалась от восклицания, когда среди прочих вещей на глаза попалась тонкая папка.
Теперь мысли забились в такт с сердцем, ровно, негромко. Шорох страниц и прочие посторонние шумы разом исчезли. Айра тоже замер с коробкой в руках, не глядя никуда, кроме как на эту вещицу, и, кажется, даже не дыша.
– Открывай.
Я чувствовала подушечками пальцев, что в тетрадь что-то вложено. Как раз посередине. Едва ощутимое, тонкое, но от его присутствия грелись ладони. Открыла и замерла. Газетные вырезки и фотографии бегущей девушки в парке. Сначала я взяла снимок. Он был отпечатан кустарно, на дому: фотографии из студии обычно бывают ровными, как на подбор, – а края этой срезаны криво, будто в спешке, в таком формате, который обычно не используется профессионалами.
Девушка. Невысокая, хрупкая, с наушниками в ушах. Она бежала по парковой дорожке с беззаботным выражением лица. Незнакомка явно не догадывалась о том, что ее снимают. Не позировала на камеру.
Взяв в руки вырезку из газеты, я сразу обратила внимание на то, что статья сопровождалась снимком очень похожей на нее девушки. Точно. Это она и была. Заголовок гласил: «Двадцатипятилетняя Роза Флетчер до сих пор не найдена. Она пропала две недели назад из Чорлтон-парка, и пока о ней ничего не известно».
Далее шли особые приметы, такие как рост, цвет глаз, волос, телосложение.
«Если вы владеете любой информацией…»
Я схватила другую вырезку.
«Шокирующий рассказ Розы Флетчер!
Найденная вчера на обочине шоссе М66 обнаженной и изможденной девушка дала первые показания: «Он держал меня в темном подвале со связанными руками. Приходил редко и долго со мной разговаривал. Я не видела его лица, потому что на голове похитителя был мешок с нарисованными глазами и ртом – эдакий грустный смайлик. Я только слышала голос. Он говорил, что собирается все исправить, а потом привязал к столу и…» Девушка также поведала редакции о том, как садист день за днем вышивал на ее спине слово puritas, что в переводе с латыни означает «чистота». Она пережила сильнейшее потрясение и страдала от чудовищной боли.
Роза Флетчер не видела лица мучителя, но утверждает, что он постоянно плакал, потому что, как он сам утверждал, не хотел, но должен был причинить ей боль».
Следующая вырезка была свежее:
«Таинственный Плакса наносит новый удар!
Маньяк-садист, получивший прозвище Плакса, опять дал о себе знать. Пропавшая месяц назад Мэрилу Уокер найдена вчера в пригороде Манчестера абсолютно голой и с обезображенной спиной. Похититель не изменил своего почерка: девушка также была похищена из парка в Олдеме[14], он держал ее взаперти, производя ужасающие манипуляции. То же самое слово, вышитое на спине, странные задушевные беседы во время истязаний и те же слезы, пролитые над своими жертвами.
Кто станет следующей? И что делает полиция, чтобы поймать преступников?
Мэрилу описывает Плаксу таким образом: «Он что-то напевал себе под нос, пока я то приходила в сознание, то снова отключалась. Успокаивал меня, говорил, что и ему больно, но так надо. Настоящий псих. Он мыл мое тело губкой, уходил, потом возвращался и продолжал шить. И я чувствовала, как его слезы падают на мою кожу. А еще он называл меня Сарой…» Вероятно, маньяк зациклен на ком-то с таким именем. Остальная информация не разглашается в интересах следствия».
Меня колотил озноб, пока я перебирала однотипные вырезки из разных газет. Все они содержали практически одинаковые скудные сведения, которыми поделились жертвы с прессой. Я пробегала глазами по каждой заметке, но даже не могла представить, что чувствовала Сара, читая их. Она подозревала? Раз собирала клочки бумаги и прятала их от Дэниела в папке с нотами. Она что-то узнала и поэтому перерыла в библиотеке всю подшивку с прессой? Пожалуй, эти тетради были единственным местом, куда бы он не сунулся. Поэтому она устроила в них свой тайник. Сомневалась, ждала, копила сведения, хотела разубедиться или, наоборот, удостовериться.
Сара постоянно указывала мне, где нужно их искать, только я не хотела ее слышать.
«Пропавшая двадцатишестилетняя Бертина Линч из Аккрингтона до сих пор не найдена», – я читала уже последнюю статью.
«Возможно, Плакса расширяет территорию своих деяний. Приметы пропавшей…»
– Эмили Уилсон, ты расскажешь, наконец, что там? – поинтересовался старик.
А я разглядывала фотографию, которую обнаружила под вырезкой. На криво обрезанном снимке была запечатлена темноволосая Бертина, бегущая по парку. Я узнала ее сразу. Ошибки быть не могло.
– Он похищал и истязал девушек. Первые не видели его лица, поэтому он выбрасывал их, как ненужный хлам, возле шоссе. Бертина Линч стала первой, кто увидел его, за что и поплатилась. Своей жизнью.