— Если она примет меня, — говорю я с сомнением.
Фарли закатывает глаза.
— Не будь глупцом, брат. Стей-си расстроена, потому что беспокоится о тебе. Если бы ей было все равно, она бы так сильно не волновалась. Иди за ней. — Моя сестра на мгновение задумывается и быстро добавляет: — И скажи ей, что она хорошенькая.
— Хорошенькая?
— Женщине нравится, когда ей говорят, что она привлекательна, — поучает меня моя сестра, как будто она эксперт. — Когда ты в последний раз говорил Стей-си, что считаешь ее хорошенькой?
Я думаю… и я не помню, говорил ли я ей это вообще в последнее время. Я хмыкаю в знак согласия; возможно, Фарли права. Я кладу два замороженных яйца в гнездо и засовываю его под мышку.
— Но…
Фарли указывает на меня.
— Ты слишком много думаешь. Просто иди!
Я поворачиваюсь и бегу трусцой вниз по каньону. Сейчас моя пара скрылась из виду, а это значит, что она, скорее всего, быстро идет — как ураган — обратно к дере-вне.
Это занимает несколько мгновений, но в конце концов я вижу ее маленькую напряженную спину, когда она в одиночестве шагает по долине. Она выглядит очень маленькой и потерянной, моя пара. Я испытываю чувство несчастья из-за того, что она так одинока. Я должен быть там, рядом с ней, утешать ее. Стей-си явно чем-то напугана и недовольна, и это моя вина.
Я хочу снова заставить ее улыбнуться.
Она также идет в неправильном направлении, чтобы вернуться в дере-вню. Эта мысль заставляет меня улыбнуться, потому что моя пара настолько расстроена, что даже не может сориентироваться в каньоне. В этот момент я клянусь, что о ней всегда будут заботиться настолько, что ей никогда не придется беспокоиться об охоте, походах или о чем-то таком. Я буду защищать ее от всего мира.
Но сначала я должен заставить ее перестать плакать.
Я задумываюсь на минуту, затем начинаю подкрадываться к ней сзади, мои шаги медленные и бесшумные. Здесь, в ущелье, снега немного — странно, поскольку большинство долин на нашей земле быстро засыпаются снегом. Но этот защищен высоким выступом, который защищает от сильного ветра и снега, и сегодня я благодарен за это. Отсутствие снега на каменистом грунте означает, что я могу двигаться бесшумно, не хрустя снегом под ногами. Я подкрадываюсь к ней и наблюдаю, как ее зад покачивается при движении.
И тогда я хватаю его.
Стей-си издает такой громкий крик, что он отдается эхом в каньоне. Она подпрыгивает и бросает на меня недоверчивый взгляд.
— Какого хрена, Пашов?!
О, опять ругательное слово. Она очень сердита. Возможно, это было ошибкой. Я пожимаю плечами, пытаясь успокоить ее.
— Я ничего не могу с собой поделать. Я очарован отсутствием у тебя хвоста.
Выражение ее лица меняется, смягчаясь. Она сердито проводит рукой по щекам.
— Я сейчас очень зла на тебя. Даже не пытайся быть милым.
Я веду себя мило? Она снова начинает уходить, и я следую за ней.
— Скажи мне, почему ты злишься, Стей-си.
Она игнорирует меня, все еще пытаясь протиснуться мимо.
— Ты не хочешь поговорить со мной? — прошу я. — Скажи мне, что я сделал не так, чтобы я мог это исправить?
— Я не хочу говорить прямо сейчас, — говорит Стей-си с хриплыми нотками в горле, как будто она вот-вот снова расплачется.
Это разрывает меня на части, ее несчастье. Это также расстраивает меня, потому что как я могу знать, как исправить то, что я делаю неправильно, если она не говорит мне? Она пытается оттолкнуть меня? Чтобы заставить меня искать другую пару? Чтобы она могла быть с кем-то другим…
С кем-то вроде Харрека?
Ревность гложет меня, жесткая и безжалостная по своей интенсивности.
— Это не сработает, — заявляю я, внезапно приходя в ярость. — Я буду ждать тебя.
Она снова поворачивается.
— Ждать меня? О чем ты говоришь?
— Ты не приглашаешь меня в свою постель. Ты не позволяешь мне быть твоей парой. Ты отталкиваешь меня. Это не имеет значения. — Я делаю рубящее движение руками в воздухе. — Ты ждешь, когда ко мне вернутся воспоминания, но они не меняют того, кто я есть. Они не меняют того, что я — та пара, которая любит тебя. Они не меняют того, что я чувствую, когда смотрю на тебя.
Стей-си пристально смотрит на меня.
— И что ты чувствуешь, когда смотришь на меня?
Я подхожу к ней. Желание прикоснуться к ней непреодолимо. Я хочу приласкать ее лицо, погладить по волосам. Мои пальцы дергаются в ответ, и я крепко сжимаю руку, прижимая ее к сердцу.
— Как будто я не цельный, пока ты не улыбнешься. Как восходит солнце, когда ты подходишь ближе. Как будто нет ничего слаще, чем прикасаться к тебе и слышать твои стоны удовольствия. — В ответ на ее неуверенную улыбку я продолжаю. — Мне не нужны воспоминания, чтобы испытывать радость, когда я вижу, как ты держишь на руках моего сына. Мне не нужны воспоминания, чтобы знать, что нет большего чувства, чем погружать свой член глубоко в тебя. Мне ничего не нужно в этом мире, кроме твоей улыбки и твоего сердца, Стей-си. И именно поэтому я буду ждать, пока ты не пригласишь меня обратно. Если на это уйдет двадцать сезонов, я подожду.
Она слегка смущенно качает головой.
— Я тебя не понимаю. Если ты любишь меня так сильно, как говоришь, почему ты бросил меня и Пейси, как только мы добрались до деревни?
— Потому что ты мне так сказала? — Теперь я в таком же замешательстве, как и она. — Ты сказала, что не готова принять меня обратно как свою пару. Только после того, как ко мне вернуться мои воспоминания. — Я слегка качаю головой. — Стей-си, я бы никогда не стал подталкивать тебя к тому, чего ты не хочешь. Я могу подождать.
Она прижимает руку ко рту.
— О боже мой.
— Что?
— Ничего. Я такая глупая.
— Ты не глупая. Ты замечательная.
Она бросается в мои объятия и цепляется за мою шею. Ее рот ищет мой, и я отбрасываю в сторону гнездо с замороженными яйцами, чтобы схватить округлую попку моей пары. Я притягиваю ее к себе и крепко прижимаю, пока мы целуемся, наши языки сливаются воедино.
— Означает ли это, что ты снова возьмешь меня в качестве своей пары? — спрашиваю я между яростными, покусывающими поцелуями.
Она быстро кивает и снова целует меня, затем прикусывает мою нижнюю губу так, что у меня начинает болеть член.
— Я думала, ты меня не хочешь. Вот почему ты ушел.
Я стону.
— Если бы я не хотел тебя, почему это сводит меня с ума каждый раз, когда Харрек обращает на тебя внимание? — Я рву на ней тунику, узел под грудью, который удерживает ее плотно завернутой.
К моему удивлению, она смеется.
— Он сказал, что пытался заставить тебя ревновать. Я не могла понять почему. Я думаю, он тоже хочет, чтобы мы снова были вместе. — Она наклоняется и проводит кончиком языка по моей нижней губе. — Это довольно мило.
— Пока это все, чего он хочет, — рычу я, чувствуя себя собственником. Это моя самка. Моя пара. И я ждал достаточно долго, чтобы снова заявить на нее права. Я крепко целую ее, одновременно распахивая ее тунику.
Она задыхается, прижимаясь ко мне, оглядываясь по сторонам.
— Остальные… кто-нибудь нас увидит.
— Ты пошла не тем путем, чтобы вернуться в дере-вню, — говорю я ей, прижимаясь губами к ее шее. Она здесь такая мягкая, такая милая. — Подними достаточно шума, и они поймут, что нужно держаться подальше.
Ее шокированный смешок говорит мне, что ей не неприятна эта мысль. Я просовываю руку между слоями одежды и нахожу ее грудь, полную и восхитительную. Она стонет от моих прикосновений, и ее поцелуи становятся более страстными.
Я собираюсь сделать ее своей, прямо здесь, прямо на дне каньона.
Мне так нравится эта идея, что я немедленно падаю на колени. Стей-си удивленно пищит, но не протестует, когда я тяну ее за собой вниз. Я продолжаю целовать ее обнаженную кожу, лихорадочно расстегивая завязки на ее леггинсах, а затем и на своих.
— Прямо здесь? — тихо спрашивает она.
— Прямо здесь, — соглашаюсь я. — Я ждал тебя бесконечные дни. Я жажду быть внутри тебя. Чтобы мы снова стали одним целым.
Ее рука гладит меня по лицу.
— Я тоже.
В следующее мгновение мой рот оказывается на ее губах, мой язык скользит по ее гладкому, мягкому языку. Все в моей второй половинке мягкое и нежное, и это наполняет меня яростным желанием защитить, а также голодом.
В следующее мгновение ее леггинсы спущены, и ее свободная нога обвивается вокруг моего бедра. Я погружаюсь в ее тепло, поражаясь тому, какой совершенной, какой невероятной она чувствуется.
Стей-си ахает, ее глаза расширяются. Она крепко сжимает мой член, ее влагалище скользкое от жара и готовое для меня.
— Моя пара, — яростно рычу я. — Моя Стей-си.
— Твоя. — Она дрожит подо мной, срывая с меня одежду, словно отчаянно хочет прикоснуться к моей коже. — Вся твоя!
Я снова вонзаюсь в нее, мой член погружается глубоко, моя шпора скользит по ее складочкам. Она вскрикивает, когда я это делаю, и я наклоняюсь, чтобы подарить ей еще один требовательный поцелуй.
— Я собираюсь жестко трахнуть тебя, моя пара, — говорю я ей. — Жестко и быстро.
Она нетерпеливо кивает.
Я вхожу в нее еще раз и начинаю толкаться быстрыми, решительными движениями. Как будто ее разрешение освободило меня, но в то же время украло мой контроль. Снова и снова я вонзаюсь в нее, тихие крики Стей-си подпитывают меня. Я овладеваю ею с быстрой свирепостью, и когда ее влагалище начинает сильно сжиматься вокруг моего члена, я чувствую почти зверское удовлетворение, когда она кричит от удовольствия.
Мое приходит лишь мгновением позже.
Потом она гладит мое лицо своими маленькими ручками и холодными пальчиками, словно удивляясь тому, что мы только что сделали. Счастливая улыбка играет на ее губах, и я прижимаюсь поцелуем к ее пышной груди, чувствуя себя ленивым и довольным. Ее руки скользят к моей гриве, и она играет с моими волосами, затем прикасается к моему сломанному рогу.
— Ты уверен, что это падение не причинило тебе боли?