— Почему ты так медленно идешь, Пашов? — спрашивает Харрек по прошествии нескольких мгновений. — Мы отстаем от остальных.
Очевидно, он не чувствует моего плохого настроения. Я наблюдаю, не отрываясь, как она идет на приличном расстоянии впереди меня. Если я догоню ее, она будет шагать еще быстрее, сердитая, а она уже измотана. Я не хочу утомлять ее больше, чем она уже утомлена.
— У меня есть на то свои причины.
Бек раздраженно вздыхает.
— Он такой же дурак, Харрек, как и ты.
А? Я бросаю взгляд на Бека, который нисколько не изменился.
— Я, дурак? Что ты знаешь об этом?
— Я знаю, что у тебя есть пара, — выпаливает Бек. — И комплект. И ты должен быть с ней прямо сейчас. Защищать ее. Идти рядом с ней.
— Позволь мне самому разобраться с этим, — рычу я на него. Неужели все будут приставать ко мне из-за моей пары?
— Ты все испортишь, — парирует Бек, и выражение его жесткого лица становится холодным. — У тебя есть пара. Пара по резонансу. Комплект. Это все, о чем когда-либо мечтал любой охотник. Она — твое сердце. Ты не должен игнорировать ее.
— Совет от тебя? Что ты знаешь о парах? — я усмехаюсь.
Ноздри Бека раздуваются. Он стремительно уходит.
Харрек кашляет, хотя кажется, что он пытается сдержать смех.
— Что? — я спрашиваю. Есть ли что-то, о чем мне никто не говорит? — Неужели Бек нашел отклик, и никто мне об этом не сказал?
— Нет, он не нашел отклика, — говорит Харрек. Однако это все, что он говорит. Он ухмыляется мне. — Думаю, мне стоит пойти поговорить с вождем, узнать, как долго мы сегодня будем идти. Люди и так с каждым мгновением становятся все медленнее. — Он убегает трусцой, всегда полный энергии. Я наблюдаю за ним, и мои глаза сужаются, когда он приближается к Стей-си. Он замедляет шаг и немного разговаривает с ней. Я не могу видеть выражения ее лица, так как оно скрыто большим меховым капюшоном. Харрек оглядывается на меня, ухмыляясь, а затем продолжает идти вперед, направляясь к началу группы.
И это хорошо, потому что теперь мне не придется его душить.
Я возобновляю свои шаги, сохраняя медленный темп, чтобы осторожно оставаться позади Стей-си
Интересно… была ли она рада, что он заговорил с ней? Она отстала от всех остальных людей и идет одна. Понравится ли ей компания? Должен ли я пойти с ней рядом?
Я решаю, что, возможно, мне следует это сделать. Я ускоряю шаг, наблюдая за ней, когда бросаюсь вперед. Ее шаги всегда осторожны и размеренны, хотя ясно, что она устала. Она держится за лямки своего рюкзака, и, приближаясь, я вижу круглое лицо Пейси, закутанное в меха, его маленький рот приоткрыт ото сна. Яростный прилив гордости захлестывает меня. Странно, что я должен испытывать такие чувства при виде спящего комплекта.
Не просто комплекта, — напоминаю я себе. — Он мой.
Мои сани подпрыгивают на покрытом льдом камне, издавая громкий трескучий звук. Стей-си поворачивается с удивлением на ее лице.
— Все в порядке? — спрашивает она.
Я подхожу к ней, поправляя свои сани. Теперь слева тянет немного сильнее, но нет ничего такого, с чем я не смог бы легко справиться.
— Небольшая кочка, не более того.
Она медленно кивает, затем отворачивается, сосредоточившись на тропе перед собой. На небольшом расстоянии впереди едут несколько самых тяжелых саней, Аехако тащит одни за собой, разговаривая и смеясь со своим отцом. Дальше вверх по заснеженным холмам тонкой вереницей тащатся еще больше саней и еще больше покрытых мехом фигур. Если бы это была охотничья группа, нашему вождю было бы стыдно. Но это семьи, женщины, маленькие дети и гораздо больше снаряжения, чем любой охотник мог бы взять с собой на охоту. Путешествие уже не будет прежним.
Мои шаги хрустят по снегу, и это единственный звук, кроме быстрого хриплого дыхания Стей-си. Я понимаю, что она тяжело дышит. Должно быть, ей сейчас нелегко.
— Тебе нужно остановиться на время? Я составлю тебе компанию.
Она удивленно поворачивается ко мне.
— Что? Нет, я в порядке. Я просто… не привыкла ко всему этому физическому труду. — Она тяжело дышит между словами. — Я и забыла, что сижу в пещере уже почти два года. Я не в форме.
— Твоя фигура привлекательна. — Я пялился на это весь день. Это хорошая фигура, несмотря на то, что она маленькая и пышная в тех местах, где женщины ша-хкай худосочны. Я все еще решаю, нравятся ли мне эти различия, но думаю, что да. Особенно меня заинтриговали ее круглые, полные соски.
На ее лице появляется любопытное выражение, а затем она смеется, звук задыхающийся, но приятный.
— Спасибо, я думаю?
Я улыбаюсь ей. Это хорошо. Мы разговариваем. Она не расстроена. На самом деле, она рассмеялась, и я чувствую тепло от этого смеха до кончика своего хвоста. Я хочу сделать больше. Я хочу, чтобы она сказала больше, но она с трудом сдерживает дыхание.
— Может, мне взять Пейси и понести его? Ты выглядишь усталой.
— Нет, со мной все в порядке. Я не хочу, чтобы ты изматывал себя. — Ее улыбка слабая и извиняющаяся, когда она смотрит на меня и сани, которые я тащу. — У тебя и так много вещей с собой.
И она думает, что крошечный комплект каким-то образом заставит меня рухнуть в снег? Эта идея смехотворна.
— Я легко могу его понести.
— Я тоже могу. И тебе нужно исцелиться.
Мое разочарование начинает выплескиваться наружу. Почему она не позволяет мне помочь ей?
— Мне не нужно исцеляться. Я здоров.
Она застывает и молчит.
Я понимаю, что снова неправильно с ней разговаривал. В глазах Стей-си я не здоров.
Я совсем не здоров.
Глава 3
СТЕЙСИ
В какой-то части своего сознания я понимала, что поход не будет, ну, легкой прогулкой. Конечно, предстоит много идти пешком, да и погода паршивая. Но на самом деле я не задумывалась о том, насколько долго это будет.
И это только первый день. Боже, помоги мне.
Я устала. Я устала, и мои ноги кажутся мокрыми глыбами льда. Ветер — резкий и приятный, когда он дует со стороны входа в пещеру, — на открытом воздухе он безжалостен. Такое ощущение, что мое лицо исцарапано до крови, а губы плотно сжаты и причиняют боль. Мои плечи болят в тех местах, где лямки переноски Пейси врезаются в теплые слои меха.
И это только первый день.
Первый день.
Как я вообще смогу продержаться, пока мы не доберемся до нового лагеря? Как я собираюсь это сделать? Но у меня нет выбора. Поэтому я ставлю одну ногу перед другой и пытаюсь думать о более радостных вещах. Например, шоколадные батончики и свежеиспеченный пирожк с глазурью из сливочного крема. Яичница-болтунья. Сердечный смех Пашова, когда он в восторге.
Но потом мне становится больно, и я возвращаюсь к мыслям о еде.
Я мечтаю о фриттате со шпинатом и сыром фета, когда понимаю, что вот-вот столкнусь с огромными санями Аехако. Кайра взгромоздилась на них, Каэ у нее на коленях. Кайра улыбается мне, и она выглядит такой счастливой и посвежевшей, а я здесь, потная, уставшая и измученная…
И на краткий, безжалостный миг мне действительно хочется ударить ее. Или кого-то еще. Кого угодно. Всех, кому сегодня удалось сесть в сани, а мне пришлось идти пешком с толстым младенцем, привязанным к спине.
Ну, не совсем пришлось, поправляю я себя. Не совсем так. Пашов повез бы меня на санях. И, вероятно, все это время пытался бы заговорить со мной. И я бы, наверное, проплакала весь день. И это было бы ужасно.
Но было бы это более ужасно, чем идти пешком? Прямо сейчас это спорно.
— Мы останавливаемся? — хриплю я. Я хочу упасть от облегчения — или просто рухнуть, потому что рухнуть звучит прекрасно, — но у меня за спиной привязан ребенок. Поэтому я просто кладу руки на бедра и стараюсь не упасть в обморок. Два года, проведенные у костра, не принесли мне никакой пользы.
— Так и есть. Вэктал объявил это некоторое время назад. Они собираются развести костер, и сегодня вечером у нас будет тушеное мясо. — Кайра бросает на меня обеспокоенный взгляд. — С тобой все в порядке, Стейси?
Я все еще пытаюсь отдышаться, поэтому показываю ей большой палец.
Внезапно тяжесть на моей спине смещается, и я впадаю в панику. Пейси вскрикивает от неожиданности, вырванный из сна, и в следующее мгновение я слышу низкое, твердое «Шшшш».
Пашов.
Мое сердце бешено колотится в груди, и я заставляю себя оставаться совершенно неподвижной, пока он вытаскивает нашего сына из переноски.
— Он у тебя? — спрашиваю я, затаив дыхание во многих отношениях.
— Да, — говорит Пашов. — Он довольно тяжелый.
— Он большой мальчик, — говорю я, и у меня такое чувство, будто с моей спины свалился камень. Я чувствую себя намного легче. Почти лучше, но я все еще измотана. Я хочу рухнуть прямо здесь, в снег, и проспать неделю.
Пашов перемещается так, чтобы я могла его видеть, и вид его с Пейси, прижатого к его плечу, заставляет мои девичьи части тела трепетать от тоски. Помнит ли он? Неужели поход повлиял на его рассудок?
Но улыбка, которую он мне дарит, неуверенная, и, наверное, я все еще надеюсь на слишком многое.
— Спасибо, — бормочу я.
Он кивает Аехако, который слегка вспотел после тяжелого дня, но все равно выглядит так, словно мог бы пройти еще несколько миль.
— Где ты поставишь свою палатку?
Аехако прикрывает лоб ладонью и смотрит вверх на холм. Я вижу группу людей, собравшихся вместе, а между тем и этим несколько охотников выкапывают яму для костра.
— Здесь подойдет. Кайра?
— Да, подойдет, — соглашается она и с любопытством смотрит на меня. — Хочешь переночевать с нами, Стейси? Я уверена, мы сможем освободить место…
— Не нужно, — твердым голосом говорит Пашов. — Я сооружу палатку.
Я так же удивлена, как и все остальные.
— Ты сделаешь это? — Моя собственная палатка? Это кажется такой роскошью после дней и ночей, проведенных в компании других людей. Мгновение спустя я чувствую себя странно уязвимой. Он планирует переспать со мной? Так вот почему он был полон решимости поговорить со мной сегодня?