— Мне показалось, ночью звонил телефон.
Роми положила кусок хлеба в тостер.
— Это был мой мобильный.
Его глаза сузились.
— Я надеюсь, ничего не случилось?
— Хавьер звонил.
Андре нахмурился:
— Ты не сказала ему, что осталась ночевать здесь?
— Он в Нью-Йорке, — напомнила ему Роми.
Хлеб выскочил из тостера, и она, намазав на него масло, откусила кусок.
Андре серьезно посмотрел на нее.
— Будь осторожна, — предупредил ее он. — Если встать на пути Хавьера де Васкеса, он может быть очень опасным.
— Ты будешь хлопья с соком или яичницу с беконом? — спросила Роми, желая сменить тему.
— Хлопья. Во сколько тебе нужно выезжать?
— Скоро. — Откусив еще один кусочек тоста, она налила две чашки кофе и протянула одну Андре. — Я заеду в особняк переодеться.
В семь Роми покинула квартиру и через три четверти часа снова была в дороге.
Следующие несколько дней были похожи друг на друга, как близнецы. Она работала в школе, проверяла домашние задания, ужинала в одиночестве, готовилась к урокам с помощью Интернета, смотрела телевизор и ложилась спать.
Роми думала, что будет наслаждаться отсутствием Хавьера, но если днем ей было некогда о нем думать, то ночью она тосковала по нему.
Как ни тяжело ей было себе в этом признаваться, но постель без него казалась Роми пустой и холодной. Ей не хватало его тепла, его поцелуев и ласк. С каждым днем она все сильнее скучала по Хавьеру.
Это было безумие, но она даже спала на его подушке, хранившей аромат его мыла.
Муж звонил нечасто, его сообщения и электронные письма были короткими. Ей было скучно одной, и она с радостью согласилась пойти с Кэсси на художественную выставку.
По совету подруги Роми надела классическое черное платье, собрала волосы в узел и слегка подвела глаза. Она повернулась в поисках сумочки-клатча… и замерла на месте при виде Хавьера. Прислонившись к дверному косяку, он смотрел на нее с легкой улыбкой.
— Куда-то собираешься?
Произнести «ты вернулся» было бы глупо, и она решила прямо ответить на его вопрос:
— Кэсси купила билеты на художественную выставку.
Отойдя от косяка, Хавьер снял пиджак.
— Уверен, она не будет возражать, если я к вам присоединюсь. — Он развязал узел галстука. — Позвони ей.
Его тон был мягким и ровным, но что-то в нем ее настораживало.
— Ты совершил долгий перелет.
Одна бровь насмешливо поднялась.
— Во время которого мне удалось поспать несколько часов. — Хавьер снял рубашку и ботинки. — Я приму душ. — Он расстегнул «молнию» и снял брюки. — Буду готов через пятнадцать минут.
Ему понадобилось меньше времени. В черном костюме и накрахмаленной белой рубашке он был неотразим. Он взял бумажник и ключи.
— Куда мы едем?
Роми сообщила ему название галереи и адрес.
В машине Хавьер молчал, и его внимание было целиком сосредоточено на дороге. Роми испытывала необходимость ослабить напряжение, но никак не могла найти подходящую тему для разговора.
— Ты мог бы сообщить, что вернешься сегодня вечером, — наконец произнесла она.
— Я не счел необходимым.
— Ну разумеется. Ты, наверное, ожидал, что твоя покорная жена будет торчать дома, проверять школьные тетради и считать минуты до твоего возвращения?
Ее тон был мягким, но в словах был яд, и Хавьер пристально посмотрел на нее:
— Я бы не назвал тебя покорной.
— Тогда какая я? Дерзкая, колючая?
— Возможно.
Галерея находилась в престижном районе Мельбурна. Хавьер припарковал свой «майбах» на стоянке.
Когда они вошли в здание, там уже были люди. Знатоки живописи высказывали свое мнение о выставленных работах.
— Роми. Хавьер.
Звонкий голос Кэсси подействовал на Роми как глоток свежего воздуха, и она повернулась, чтобы обнять подругу. Затем Хавьер поцеловал Кэсси в щеку.
— Вы, наверное, знакомы с большинством гостей, — сказала Кэсси. В этот момент рядом с ними остановился официант с напитками. — Интересно, шампанское здесь подают для того, чтобы поднять гостям настроение или чтобы все выставленные работы, даже самые ужасные, казались им шедеврами?
— Потише, — осадила ее Роми. — Ты, кажется, упоминала, что какой-то процент от стоимости билета идет на благотворительность.
— Плюс пятнадцать процентов от стоимости каждой проданной работы.
— Даже от самых ужасных работ может быть польза. Купи такую, и завтра о тебе будут все говорить, — сказал Хавьер, взяв вместо шампанского стакан апельсинового сока.
Кэсси рассмеялась:
— Вы, наверное, шутите.
— Нисколько. — Он указал девушкам на стену с картинами. — Может, что-нибудь выберем?
К Роми и Хавьеру подошел фотограф и попросил их попозировать ему для снимка. Роми изобразила на лице ослепительную улыбку и даже смогла ее сохранить, когда Хавьер обнял ее за талию и притянул к себе.
Он хотел, чтобы все думали, что они счастливые молодожены? Разумеется, это счастье лишь видимость. Смогут ли они когда-нибудь все изменить?
— Я уже присмотрела несколько статуэток, — сказала Кэсси подруге, когда кто-то из знакомых вовлек Хавьера в разговор. — Пойдем, я тебе покажу. Одна из них просто великолепна.
Статуэтка, о которой шла речь, была настоящим произведением искусства, но при виде ценника обе девушки печально покачали головой.
— Хавьер вернулся домой неожиданно, — заметила Кэсси. — Он излучает столько сексуальной энергии, что тебе следует чувствовать себя польщенной…
Роми выразительно закатила глаза:
— Думаешь?
— Дорогая, неужели ты не видишь, как он на тебя смотрит?
— Подозреваю, он не может дождаться нашего возвращения домой, чтобы свернуть мне шею за то, что я его не предупредила, — ответила Роми и наморщила нос, увидев, как заблестели глаза Кэсси.
— И о чем же ты его не предупредила?
— О том, что не сообщила ему о своих планах на вчерашний вечер.
— А-а.
— И что это означает?
— Может, то, что ты ему небезразлична? — Кэсси выдержала паузу. — Может, его интересует не твоя шея, а другие части твоего тела?
— Ну конечно. А коровы умеют летать.
— Еще как умеют. В мультиках.
Через несколько секунд к ним снова присоединился Хавьер:
— О чем беседуете?
— О летающих коровах, — ответила Кэсси с абсолютно серьезным лицом.
Уголки его рта приподнялись.
— В таком случае вам хватит шампанского.
— Да, мы, пожалуй, выпьем кофе, — сказала Роми.
Было уже начало двенадцатого, когда они покинули галерею и проводили Кэсси до машины. Девушки обнялись на прощание и договорились встретиться в ближайшее время.
— Домой, — сказал Хавьер, заводя свой «мерседес».
— Может, хватит? — возмущенно произнесла Роми.
— Что конкретно ты имеешь в виду?
— Ты весь вечер еле сдерживал свой гнев.
— Думаешь, мне не понравилось, что ты собралась провести этот вечер вне дома с подругой?
— А ты, естественно, возвращался в свой номер в отеле в одиночестве.
— Ты обвиняешь меня в неверности?
— Кто знает, чем ты занимался в Нью-Йорке.
Хавьер сдержал ругательство.
— Брак подразумевает доверие.
— Но у нас не нормальный брак.
Хавьер мрачно посмотрел на нее:
— С каких это пор ты стала так считать?
— Что в нем нормального? — не выдержала Роми. Это был крик души, порожденный напряжением последних недель.
Оставшуюся часть пути они оба молчали. «Мерседес» летел по шоссе на предельной скорости.
Войдя в фойе особняка, Роми вздрогнул от испуга, когда Хавьер схватил ее и, перебросив через плечо, начал подниматься по лестнице.
— Что ты делаешь, черт побери? — Она ударила его кулаком по ребрам, но он лишь усилил хватку. — Отпусти меня!
— Скоро.
— Пещерный человек! Троглодит!
Достигнув верхней площадки лестницы, он направился в спальню.
— Ты закончил? Проучил меня?
Хавьер поставил ее перед собой на пол.
— Amante, я даже еще не начинал.
Наклонив голову, он завладел ее губами в поцелуе, который потряс до глубин ее существа. Это был требовательный поцелуй, которым он заклеймил ее как свою собственность. Крепкий, чувственный. Полный первобытного желания.
Когда он наконец отстранился, Роми чуть не утонула в его потемневших от желания глазах. Его взгляд обжигал ее и в то же время ласкал.
Хавьер взял в ладони ее лицо.
— Теперь лучше, но все равно еще недостаточно. Нам надо раздеться, querida. Немедленно.
Мгновение спустя их одежда уже валялась на полу.
— Всю неделю, — хрипло произнес Хавьер, — каждую ночь… только это не давало мне сойти с ума. Мысли о тебе. О твоем теле, о твоих довольных стонах и пылких поцелуях.
С этими словами он рухнул вместе с ней на кровать и принялся ласкать губами каждый участочек ее тела до тех пор, пока она не взмолилась о пощаде.
Только тогда он начал неторопливо погружаться в нее. Когда она приняла его целиком, ей показалось, что ее тело взорвалось фейерверком искр, и она закричала от удовольствия. В следующую секунду он извергся в нее и достиг своего собственного экстаза.
Но Хавьеру все равно было мало. Едва восстановив дыхание, он начал нежно целовать ее грудь и пощипывать губами затвердевшие бутоны сосков. Затем опустился ниже и подарил ей самый интимный поцелуй.
После этого он наконец успокоился, и они забылись сном в объятиях друг друга.
Глава 10
Роми тщательно готовилась к приему, на который их с Хавьером пригласили несколько дней назад. Жена Хавьера де Васкеса должна была выглядеть безупречно, и она уделила много времени макияжу, который в результате получился естественным.
Посмотрев в зеркало, девушка осталась довольна своим внешним видом. Туфли на каблуках и поднятые наверх волосы делали ее выше. Бледно-голубое платье, расшитое миниатюрными стразами, было очень элегантным и подчеркивало достоинства ее фигуры. Капля дорогих духов — и она готова к выходу.