Грант обнял Сару и повернул к себе. Он смотрел мимо, на золотистую дымку заката. Она вся сжалась в его объятиях.
— В чем дело? — насмешливо спросил он. — Вы же целовали меня раньше.
— Это вы целовали меня, — поправила она.
— Ну, это детали.
Он перевел взгляд на ее губы. Тишина и запах тиса окружали их. Он небрежно сбросил куртку на землю, за ней последовала ее соломенная шляпка. Глядя в синие испуганные глаза, он взял ее за лацканы жакета.
— Знаешь что, перестань от меня прятаться. — Он собрал ее белокурые волосы на затылке и слегка оттянул назад голову. — Слишком долго у тебя была спокойная жизнь.
Она вдруг представила его с мокрыми волосами, в лодке, под палящими лучами солнца. Глаза заволокло мечтательной дымкой, ресницы опустились. Он коснулся ее губ.
«Нельзя, нельзя поддаваться его магнетизму», — взывал разум. Но зависть к парочкам, не многим моложе ее, искушала и звала предаться чувству. О да! Он давал ей все, что ей было нужно. Ее кровь закипала от одного его поцелуя.
Пальцы очертили ее ухо, рука опустилась за ворот жакета. Он поцеловал ее в шею.
— Кел, — начала она, чувствуя себя беззащитной и очень ранимой. Но, протестуя, губы ее коснулись его волос, она вдыхала их запах.
— Слишком здесь тихо, — сказал он, отстранив ее с сожалением и глядя в затуманившуюся голубизну глаз. — Я вам не говорил? Викарий меня предостерег.
Он нагнулся, поднял куртку и шляпу. Шляпку надел ей на голову, набекрень.
— О чем? — Она и не подумала возразить, когда он снова обнял ее за плечи.
— Я его заверил, что у меня честные намерения. Но понял, что, если не буду относиться к вам с должным почтением, меня с позором выставят из города.
— О! — Она была тронута заботой викария, но задета покушением на ее свободу.
Они прошлись вокруг дома, сопровождаемые любопытными взглядами.
— Ну, теперь все знают, — пробормотал он.
— Да.
Она двинула плечом, освобождаясь от его руки, и прошла вперед. Он не последовал за ней, что ее удивило. «Ну конечно, — с горечью подумала Сара, — одно дело сделано — можно переходить к другому пункту программы».
Она не стала размышлять над тем, почему эта мысль вызвала у нее раздражение.
Глава 3
Сара взяла группу, назначенную на одиннадцать. Она всегда водила именно эту экскурсию, одну из самых многочисленных, состоящую главным образом из иностранцев. Это было естественно: Сара свободно владела французским и итальянским, могла говорить по-немецки. В тот день в большинстве были японцы и американцы.
В мягком шерстяном джемпере кремово-золотистых тонов, кремовой легкой юбке, она была воплощением непринужденной элегантности. Наряд был оценен по достоинству, и это предоставило ей возможность сообщить, что точно такой джемпер можно купить здесь же, в магазине сувениров. По просьбе туристов она послушно позировала у камина.
Сара была на ногах с шести утра. Следовало проверить, завезли ли товар в кондитерскую и мясную лавки, убедиться, что меню в кафе и ресторане достаточно разнообразно.
Появился Дейвид Бреслоу. За ним и ее суженый. Как раз в этот момент пожилая дама задала знакомый вопрос:
— Скажите, давно ли семья владеет этим домом?
Об этом подробно сообщалось в путеводителе, но Сара, как всегда, любезно ответила:
— Три столетия. Не по прямой линии, конечно. В разное время дом принадлежал разным боковым ветвям.
— Огромный срок, — покачал головой спутник пожилой дамы.
— Да.
Сара улыбнулась, чувствуя на себе пристальный взгляд Гранта. Серый костюм, темно-серый галстук. О нет, он не чувствовал себя неловко в костюме, но за личиной безукоризненно одетого, вылощенного, светского человека угадывался неукрощенный, нецивилизованный даже темперамент.
Он сделал ей знак продолжать, и она, с трудом собравшись с мыслями, повела свою группу к шкафчикам, где была выставлена коллекция фарфора, собранная ее прабабушкой. Несколько раз в этот день Сара встречалась с Грантом, но только вечером, в ресторане, он попросил ее присоединиться к нему. С ним был и Дейвид Бреслоу, польщенный приглашением «преломить хлеб с великим человеком», чего нельзя было сказать о Саре.
— Вы слишком много работаете, любовь моя. Кел налил ей вина.
— Мы, девушки, должны чем-то себя занять в ожидании жениха, — усмехнулась Сара, раздраженная, как всегда, его назойливым взглядом, и взяла бокал.
— Значит, это не борьба за женское равноправие? — поддержал разговор Дейвид.
Келлум Грант перевел взгляд с невесты на посетителей ресторана.
— Ресторан у вас работает только в те дни, когда дом открыт для туристов? — Это было скорее утверждение, чем вопрос. — Почему?
— Всегда так было, — ответила Сара: ей и в голову не приходило сделать иначе.
— Больше так не будет, — решил Грант. — Кроме Рейвенсвуда, другого такого места нет ни в одной из окрестных деревень. Я проверил.
Она пожала плечами, сжала губы.
— Эта идея вам не по душе, Сара? — Он пригвоздил ее взглядом к стулу.
— Я этого не сказала.
Она не стала возражать, зная, что доходы ресторана не зависят от того, открыт ли дом. Многие заходили, только чтобы хорошо пообедать или пройтись по парку.
— Думаете, работы прибавится? — Почему он не оставит ее в покое?
— Да нет же.
Сара с трудом скрывала досаду. Она охотно приняла бы эту идею от кого угодно другого. Как ей самой это не пришло в голову?
— Я думаю, трудно что-то менять, когда столько других забот, — пришел ей на помощь Дейвид. — Как отец, Сара?
— Поправляется. — Сара благодарно улыбнулась Дейвиду.
— У вас усталый вид, — заметил Грант. — Вы нормально питаетесь?
— Да, благодарю вас, — ответила Сара с ледяной учтивостью.
Больше он ни о чем не говорил, но она чувствовала, что к этой теме он еще вернется.
Вечером к ней в комнату с сандвичем и стаканом молока вошла миссис Пейджет. Сара, в испачканном краской комбинезоне, с заколотыми на затылке белокурыми волосами, тонкой кисточкой раскрашивала миниатюрную модель дома, которую продавали туристам.
— Спасибо. — Она вытерла руки о комбинезон. — Я и вправду проголодалась.
— Вот и мистер Грант так подумал… Экономку разбирало любопытство, почему же американец хозяйничает в Сент-Клере? — Кел все еще здесь?
Миссис Пейджет кивнула.
— Он в кабинете мистера Джорджа.
Сара расправила занывшие от работы плечи.
— Мистер Грант помогает наладить дела в Сент-Клере. И он, и мистер Бреслоу будут часто приезжать сюда в ближайшие недели. Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы у них было все необходимое.
— О, конечно, мисс. — Миссис Пейджет понимающе смотрела на Сару. — Как это мило, что он вам помогает.
— Не правда ли? — Насмешливый огонек мелькнул в глазах у Сары.
Забавно, как часто люди употребляют слова «мило» и «любезно», говоря о великодушии Гранта.
Миссис Пейджет замешкалась в нерешительности.
— Не хочу быть назойливой, мисс, но, думаю, вам нужна помощь. Такая ответственность, такой дом, и вы так много работаете.
— Мы все работаем. — Голос Сары смягчился. — Не волнуйтесь, как-нибудь выберемся. Думаю, уже через месяц Кел поставит нас на ноги.
— А может быть, через год, — послышался голос с порога.
Вошел Грант и стал рассматривать ее работу. Он все еще был в костюме, но уже без галстука, верхняя пуговица рубашки была расстегнута. Миссис Пейджет скромно удалилась.
— Только не говорите мне, что вы привезете машину, которая будет штамповать такие работы сотнями, — попросила Сара.
— Ну зачем же, — ответил он с преувеличенной серьезностью, — за ручную работу неплохо платят.
Он продолжал разглядывать ее рисунки, пока она доедала сандвич и допивала молоко.
— Что вы собираетесь сказать отцу, Сара?
— Я ему покажу чертежи, скажу, что вы решили вносить некую плату за использование Сент-Клера для деловых встреч. Может быть, вы составите какой-нибудь документ? Он тогда успокоится.
— Неплохо. — Грант одобрительно кивнул. — Я распоряжусь. Хотите, чтобы я поговорил с ним?
Сара отрицательно покачала головой. Глаза его сузились.
— Я бы не хотела, чтобы вы встречались с отцом, — поспешно сказала Сара.
— Это почему же?
Он сделал к ней шаг, и она беспокойно задвигалась на табурете. Ей захотелось вскочить и убежать.
— Ведь это между нами… — Щеки ее пылали.
— Да, между нами, — согласился он неохотно. — Да снимите вы этот комбинезон! Не хочу потом соскабливать с себя краску!
— Нет. — Она сухо глотнула. — Не сниму.
— Почему? Подарок друга детства?
— Дедушки…
Теперь все ее тело горело так же как щеки.
— Тогда в чем проблема?
Он расстегнул пряжку на одном плече, и комбинезон сполз ей на талию. Расстегнул вторую. Видя ее смущение, взял лицо Сары в ладони и поцеловал в губы. Поцелуй был долгим. Сара затрепетала от раздиравших ее противоречивых желаний — ударить его или глубже уйти в объятия.
Он прижал Сару к себе. Комбинезон соскользнул на пол. Она почувствовала прохладную ткань его костюма. Его пальцы ласкали ее шею, затылок. Откинув голову, Сара отдалась во власть смятенного чувства. Отвечая на ее зов, он гладил ее плечи, изогнувшуюся шею и снова приник к губам. Погружаясь в этот головокружительный водоворот, она, как утопающий за соломинку, пыталась ухватиться за свой гнев. Но, вырвавшись из плена, ее губы уперлись в его подбородок и застыли там, не в силах двинуться. Смуглая, упругая кожа, такая чужая ей красота, сила, воля, мужская стать… Где-то в подсознании блеснул луч ослепляющего открытия.
Как завороженный. Грант глядел в ее смятенные глаза, в которых молнии гнева, искры страсти и выражения детской беспомощности сменяли друг друга. Во многом она тоже была для него открытием. Но обеспокоенный, даже испуганный этой мыслью, не желая предаться очарованию ее плеч, полуобнаженной груди, он отступил.
— «Прекрасна, но холодна», — так думают о вас ваши светские знатоки. Никогда еще у меня не было женщины с такой репутацией, — насмешливо сказал он.