В эти мгновения нет Лювии Клируотер. Ее не существует.
Несколько позже, после освежающего душа, сталкиваюсь с несуществующей Лювией у подножья нашей кровати. Кровать она разложила и даже нашла потайную лестницу сбоку.
Моя бабушка уже лежит в своей постели с книгой в руках – какой-то очередной любовный роман. Ждет, пока Джойс закончит наносить кремы и заливать в себя разные снадобья. Волосы Лювии обернуты розовым полотенцем, она в пижаме, глядя на которую мне снова хочется сорваться с места и бежать. Штанишки, нечто вроде трусов-боксеров, зеленого цвета с десятками авокадо. Из-под топа виден живот, к тому же он делает ОЧЕНЬ заметным отсутствие лифчика.
Авокадо, расположившийся между торчащими сосками, широко улыбается и провозглашает: «Avo cardio».
Я знаю, что она весьма либеральная особа и в отношении своего гардероба, и по части демонстрации кожи.
Сдается мне, что этим она обязана своей бабушке: та, рядом с моей, на фотокарточках их юных лет представала лидером группы хиппи, именуемой «Гражданки против гнетущих тканей». Люди поговаривают, что она даже нудизм практиковала, пока прежний мэр не пригрозил изгнать ее из города за такие фокусы.
Первый раз в жизни у меня возникло желание, чтобы в одежде Лювия была более консервативна.
Наморщив носик, она уставилась на мои спортивные шорты и самую простую футболку.
– Ты что, спишь в том же, что носишь днем?
– Я сплю голым, так что – нет.
– Что, ты?.. – И она снова таращится на мои шорты, наверное, хочет убедиться, что они все еще на мне. После чего губы ее расплываются в странной улыбке, как будто она хочет скрыть ее, но не получается. – Этого я от тебя никак не ожидала, Эш Кетчум… Какую сторону предпочитаешь? Или уважим выбор наших соседей?
Под «соседями» она, я полагаю, имеет в виду кактус, расположенный слева, и мяч, откатившийся вправо.
– Мне все равно, – отвечаю я, и это чистая правда.
– Ла-а-а-адно. Тогда левая сторона – для меня и Дона Колючки.
И тут я допускаю ошибку, которую совершают все гетеросексуальные парни, когда какая-нибудь девушка поднимается по лестнице перед ними: мои глаза впиваются в ее попу. К моему полному несчастью, ей приходится подниматься вертикально, как альпинисту, потому что такая здесь лестница. Ягодицы ее выпирают и вылезают из-под того кусочка ткани, который был назван пижамой.
Вследствие чего мой член, будто живя отдельной жизнью, дает о себе знать щекоткой заинтересованности.
Перевожу испепеляющий взгляд на ширинку шортов.
«Хорошая задница, но – забудь. Запретная территория».
К счастью для меня и моих гениталий, лестница короткая, в ней всего четыре ступеньки. С интересом изучаю бар, пока она перебирается на четвереньках на свою сторону кровати. И только когда убеждаюсь в том, что она сидит облокотившись о подушку, залезаю сам.
Вот блин, все будет еще труднее, чем я опасался. Нависающий над головой потолок создает иллюзию большей интимности, а стены с обеих сторон наводят на мысли о чертовом гробе.
Ни слова не говоря, устраиваюсь как можно ближе к стене. Лювия поступает так же и в довершение всего помещает Дона Колючку и мой Супербоул между нами, обозначая границу ровно по середине кровати.
Потом замирает, внимательно оглядывает мою грудь и плечи и сдвигает оба предмета на несколько сантиметров к себе.
Удивленно поднимаю брови.
– Ты что, даешь мне больше места?
Ее лицо – живое воплощение недоумения.
– Понятия не имею, о чем это ты.
После чего мы оба утыкаемся в телефоны, игнорируя присутствие друг друга. Полагаю, у нее там полно разных уведомлений, потому что за этот день я много раз слышал, как он тренькал и освещался экран. Джойс все еще стоит перед зеркалом в ванной, что-то напевая. Когда все улягутся, выключим свет. В нашем отделении свет можно было бы уже и погасить, но я оттягиваю момент, когда останусь во тьме с этой сумасшедшей. Судя по ее молчанию, она – тоже.
У меня новые сообщения и в чате с соседями по квартире, и в чате футбольной команды. Тренер Тим каждый божий день шлет файлы с опциональными дневными меню. Для меня все они – одно и то же. То, что сегодня я могу съесть цельнозерновые спагетти вместо цельнозернового риса, не заставит меня прыгать от радости до небес. С другой стороны, это и не то, от чего можно сдохнуть. Чувствовать себя более сильным и способным выдержать матч (а мы никогда не знаем, сколько он будет длиться – час, два или четыре) – это круто. Неплохо также иметь хорошие пресс и руки, как у Тора. Слушай, нужно же, в конце концов, самому себе нравиться.
Купер, Дуайт и Трэвис прислали фотки из тех мест, где проводят каникулы. Козлина Купер отправился на рафтинг в Коста-Рику, что неудивительно: он – из разряда любимых сынков богатеньких родителей. Дуайт сейчас в какой-то шотландской деревне, где родились и поженились его родители и куда он, по-видимому, ездит каждое лето. Он похож на великана в Хоббитоне, но виды там крутые. А Трэвис сделал селфи на фоне баннера выставки искусства и кино, куда он горел желанием попасть.
А я посылаю фото своих ног на краешке этой кровати, с панорамой салона кемпера и бабушки в черной ночнушке на заднем плане. Не могу придумать лучшей картинки, чтобы передать всю глубину своего отчаяния. Разумеется, эти козлы осыпают мою бабушку фривольными комплиментами.
Наконец Джойс объявляет, что полностью готова к новому дню, и свет гаснет. Ставлю мобильный на зарядку, воспользовавшись розеткой у себя над головой (в этом кемпере есть все, с этим не поспоришь), ложусь на спину, забросив руки за голову. Глаза по инерции остаются открытыми, и я точно знаю, что заснуть мне удастся далеко не сразу.
Лювия ворочается и вздыхает, из чего я делаю вывод, что у нее та же проблема. К тому же она уже сняла с головы полотенце, и до меня долетает мощный кокосовый запах – ничего такой запах.
Минут через пять она шепчет:
– Мне ведь не придется просить тебя, чтобы об этом никто не узнал, так?
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что под «никто» она подразумевает своего парня. Погружаюсь в смешанное чувство чудовищного удовлетворения от воображаемой физиономии Ховарда, если бы он увидел нас в этот момент, и острого неудовольствия от того, что она вспомнила о нем прямо сейчас… хотя, с другой стороны, это более чем нормально.
Если бы моя девушка была вынуждена спать с другим парнем, то я по крайней мере хотел бы, чтобы она все это время думала обо мне.
– Ясное дело, – цежу я сквозь зубы.
– Эшер, я серьезно.
– Я тоже. Ты что, думаешь, мне самому не терпится сообщить всем и каждому, что я вынужден спать у тебя под боком?
Это, кажется, несколько ее успокаивает. По внезапному громогласному храпу понимаю, что уснула моя бабушка. И даже улавливаю тот момент, когда дыхание Лювии становится равномерным. Сам я сдаюсь намного позже, когда уже успеваю перебрать в голове тысячу разных мыслей и под конец напомнить себе, что даже солдаты в окопах должны спать, чтобы завтра снова вступить в бой.
Лювия
В следующие дни путешествия устанавливается некая рутина. Думаю, что это было совершенно неизбежно, ведь кемпер, как ни крути, это миниатюрная передвижная версия дома, к тому же – со Стоунами на борту. Сказать, что они зануды, – это ничего не сказать. Не удивлюсь, если, подойдя к холодильнику, в один прекрасный день я увижу на дверце расписание в цветах стрелок на карте (оранжевый, зеленый, красный и синий), регулирующее мытье в душе, точное время обеда и очередность дыхания. Мы бы с бабушкой, разумеется, это дело проигнорировали, но оно все равно мозолило бы нам глаза. Как если кто-то, например, разгуливает с расстегнутой ширинкой и ты всеми силами стараешься туда не смотреть, но все равно ЗНАЕШЬ, что из этой прорехи выглядывает.
Каждое утро, когда я открываю глаза, Эшера в постели уже нет. А поскольку я, собственно говоря, не что иное, как сурок в человеческом обличье, то, когда он встает, даже не просыпаюсь. Мой мозг всегда погружает меня на самое дно океана сновидений, и неважно, что мне снится – что-нибудь приятное или самые ужасные кошмары. К счастью, в последнее время мне снятся… Ну да, кисточки. Масляные краски и скипидар. И даже что я выигрываю в онлайн-конкурсе главный приз: чемоданчик с бесчисленными отделениями, как вот в этом кемпере, а в них – все цвета вселенной. И некое существо, похожее на на'ви, присваивает мне звание «Галактического художника года», после чего ведет на борт космического корабля, где все меня дружно поздравляют, превознося мой талант.
В общем, при таких взбалмошных снах у меня нет ни единого шанса застать Эшера спящим. Склоняюсь к тому, что он, конечно же, спит, особенно если учесть, что больше всех работает в течение дня, а усталым не выглядит.
И всегда перед выездом на дорогу он час-полтора делает эти свои упражнения неподалеку от кемпера.
В первый день я (чего не буду ни отрицать, ни подтверждать) спряталась за шторкой одного из боковых окошек и принялась шпионить. Для таких противников физических нагрузок, как я, есть что-то болезненное в наблюдении за тем, как другие дрожат от усилий и обливаются потом. Я будто чувствую, что мы принадлежим к одному виду и в то же время – нет.
Также не могу ни подтвердить, ни отрицать и того, что Эшер, поднимающий гири, выполняющий растяжки и ОСОБЕННО упражнения на пресс, представляет собой приятное глазу зрелище. Спортивная одежда все больше липнет к телу, волосы становятся влажными, а сегодня, в «Рейвенвуд РВ Резорт», что в окрестностях Кер-д'Алена[21], я даже стала свидетелем классического номера: лью-воду-из-бутылки-себе-на-голову.
Сразу после этого я чувствую себя настолько виноватой, что хватаюсь за телефон и открываю чат с Джастином. Не то чтобы в этом был большой смысл: есть у меня парень или нет – я все равно остаюсь живым человеком с парой глаз. В отличие от моей бабушки с ее неверием в преданность, я своему парню верна. Я ни в чем перед ним не провинилась, совесть моя чиста. Однако это никогда не мешало мне замечать мускулистые руки или ослепительную улыбку, если такого рода вещи попадаются на глаза.