Боль в животе – один из них. И если я хорошо выполняла свою работу весь этот год и от моих глаз ничего не ускользнуло, то такое с моей бабушкой происходит впервые.
Может, ей страшно?
«Пожалуйста, испугайся, хоть немного», – думаю я, поглядывая на нее краем глаза.
«Опомнись».
«И раз уж не хочешь говорить правду, то сочини что-нибудь, просто скажи, что хочешь вернуться домой».
Но эти мои мольбы не только бесполезны – а я бабушку знаю, и понимаю, как далеко она может зайти, вбив себе в голову, что поступает правильно, – но еще и снова приоткрывают внутри меня глубокий, до тошноты, колодец. И я чувствую себя такой маленькой, такой ни на что не годной, как брошенная на землю обертка от жвачки. Одно дело – уважать ее желания, и совсем другое – с улыбкой вести ее за руку к могиле, а именно этим я сейчас и занимаюсь.
С Джастином я показала себя трусихой. Так почему это не может повториться и с бабушкой?
По моему пищеводу что-то устремляется вверх, я в ужасе прикрываю рот рукой и сглатываю слюну. Кисло-огненный комок притормаживает, после чего медленно опускается обратно в желудок.
Делаю несколько глубоких вдохов. Даже не верится, что я на глазах у всех чуть было не блеванула. Легкое прикосновение к локтю – и я совершаю прыжок, которому позавидовала бы пума.
– Что с тобой, дорогая? – в голосе бабушки слышится беспокойство.
Моргаю, избавляясь от ощущения дезориентации, и улыбаюсь.
– Кажется, я немного замерзла по дороге, – сочиняю я.
– Ох, как же так. – Бабушка ласково гладит меня по спине своими миниатюрными ладошками, всматриваясь в мое лицо. – Возможно, Эшер прикупил термоодеяло, которым ты могла бы воспользоваться.
– Ну, Эшер мог скупить весь туристический магазин.
Она хихикает, и эти звуки кажутся мне райской музыкой.
– И то верно.
Винанти машет нам руками, стоя у огромной синей палатки в форме гусеницы: выясняется, что это семейная палатка. В центральной ее части расположен вход, там стоит пластиковый стол со стульями для всех нас, а по обе стороны – входы в пять отдельных комнаток. Палатка такая высокая, что даже Эшеру не приходится пригибать голову.
– Можете выбрать комнату на свой вкус и положить вещи. Я буду спать в той, что останется, или же под открытым небом. Прислушаюсь к интуиции!
На этот раз медлить я не собираюсь. Этой ночью я точно не перенесу, если бабушки не будет рядом, я просто не засну, если не буду слышать ее дыхания. Обгоняю наших спутников, нимало не заботясь о том, что меня могут счесть эгоисткой, и влетаю в первую попавшуюся комнату. Скидываю там свой рюкзак и быстро нахожу молнию, служащую для монтажа и демонтажа тканевых «стенок» между отсеками. Расстегнув эту молнию, превращаю две маленькие двухместные комнатки в одну большую, на четверых.
– Сегодня будем спать все вместе, рядышком, – объявляю я с широкой улыбкой. – Так будет веселее, правда же?
Внезапно замечаю, что бабушка адресует мне взгляд… немного странноватый. Но сразу же отводит глаза, и я предпочитаю думать, что это мне, конечно же, показалось.
У бабушки нет никаких причин глядеть на меня с тревогой.
После ужина – салат, сэндвичи и фрукты – Винанти вновь входит в роль самого обычного гида. Показывает нам металлический ящик в тридцати метрах от палатки и объявляет, что это – средство противомедвежьей защиты, где мы должны хранить все остатки съестного и другие предметы с сильным запахом, которые могут привлечь животных.
– Мы находимся в безопасном месте, но всегда лучше перебдеть, чем недобдеть, – продолжает она. – Хочу напомнить, что здесь не зоопарк, а естественная среда обитания животных, так что это мы – незваные гости. Большая часть обитателей давно к человеку привыкли и стараются обходить стороной известные им места с оживленным людским трафиком, однако осторожность не помешает.
Сильвия кладет в этот ящик прихваченный в поход крем для лица, потому что у него сильный парфюмерный запах.
– Прекрасно. Кто еще? Любую сильно пахнущую субстанцию, в том числе репелленты, следует хранить здесь. – Внезапно ее взгляд перемещается на меня и Эшера. – И лубриканты.
Пихаю Эшера локтем.
– Слыхал? И лубриканты.
Вместо ожидаемого мрачного или раздраженного взгляда я вижу, как лицо его расцветает улыбкой. Одна из двух огромных ручищ обхватывает мою спину, спускаясь к талии, и крепко прижимает меня к телу.
– Позволь тебе напомнить, детка, что мы успели прикончить весь тюбик еще раньше, ничегошеньки не осталось. – А потом обращается к Винанти: – А как на нее действует клубнично-манговый аромат – просто с ума сойти.
Заинтригованная, женщина с заговорщицким видом тянется к нам. Ее походный лук – это комбинезон цвета фуксии и пробковый шлем, по текстуре и цвету напоминающий кожицу киви.
– Могу подсказать одну эко-лавочку с фирменным имбирным лубрикантом, – шепчет она. Похоже, она начисто забыла, как в первый же вечер мы сказали, что вовсе не пара, и теперь не выказывает ни малейшего удивления; либо же она думает, что тогда мы соврали. – А если применять его с коричным маслом, то ваша корневая чакра просто взорвется – обещаю.
Тут ее зовет Сильвия, у которой возник вопрос по поводу дезодоранта. Перед уходом Винанти одаривает нас понимающей улыбкой.
– Относительно анальных сокращений тоже могу посоветовать – обращайтесь.
Мы с Эшером переглядываемся, помирая со смеху. А поскольку он до сих пор прижимает меня к себе, мой подбородок – где-то на уровне его плеча, и я не могу не признаться, что мне страшно нравится, когда парень намного выше меня ростом. Поэтому я выкидываю свой коронный фокус для тех ситуаций, когда мне сильно не по себе: подливаю масла в огонь. Ведь всегда лучше быть той, кто пожар разжигает, чем той, кого застает врасплох дым.
– Как ты узнал, что я без ума от клубнично-мангового лубриканта?
Притворяюсь, что не замечаю, как рука его ползет на несколько миллиметров вверх, касаясь моих ребер.
– Говоря словами Винанти Гигантские Соски, прислушался к своей интуиции. – После некоторой паузы, во время которой мы таращимся друг на друга, как парочка идиотов, он отводит взгляд. – Кстати, Лювия…
– Ах, ну да! – Отстраняюсь от него и роюсь в карманах ветровки. – Вот твой телефон. Как я уже говорила: за любые домогательства со стороны Трин ответственности я не несу.
Телефон он берет с явным неудовольствием, как будто бедный гаджет нанес ему личное оскорбление. И хотя я точно знаю, что он собирался мне что-то сказать, этого не происходит. Чувствую некоторое облегчение, ведь последние дни выдались какими-то уж слишком чудны́ми.
Наконец, когда все вещи уложены в нужные места, а ночь окончательно вступила в свои права, Винанти объявляет, что приготовила для всех нас классную игру. Что-то вроде квеста, призванного помочь нам ощутить связь с природой. И стоило мне услышать слова «здоровое соревнование», как я тут же перехожу в режим воительницы. Не скрою, соревнования и конкурсы я люблю. И всегда их любила. В этом повинен особый ген Клируотеров, и могу вас заверить, что именно он несет ответственность за то, что мы, поколение за поколением, наживали себе огромное количество проблем.
А, ну да, у Стоунов этот ген тоже имеется.
Главная задача квеста – найти и опознать ряд растений и деревьев, характерных для региона Йеллоустон. Винанти делает особый акцент на том, что мы не должны вырывать растения с корнем, срывать их листья или плоды. Растения – живые существа, и с этим лично я не могу не согласиться. Я знаю, что растения не чувствуют боли, потому что у них нет ничего похожего на нервную систему, нет ничего, что могло бы их проинформировать о полученных повреждениях. К тому же я – флорист. Я своими глазами видела, как классно сказываются хороший уход, любовь и внимание на некоторых растениях, как хорошо они начинают расти и цвести, и была очевидцем того, как они реагируют на негатив: вянут и погибают.
Винанти раздает шариковые ручки и листки бумаги с фотографиями тех растений, которые мы должны отыскать. Предлагает взять и фонарики, если кто-то не запасся своим.
– То, что вы должны найти, я пометила красными ленточками – их-то вы и должны мне принести. Помните, что вам нет необходимости отходить от лагеря больше чем на двести пятьдесят или триста метров, и всегда держите в поле зрения этот свет как ориентир. – Она указывает на гигантский светодиодный фонарь на вершине палатки. – Поскольку вас четное количество, да и испугаться ночью в лесу – дело нехитрое, вы пойдете парами. Та пара, которая через полтора часа принесет больше всего красных ленточек, получит великолепный приз. Но какой именно, я, с вашего разрешения, пока не скажу, хочу сохранить интригу. Да, помните также о том, что обнаружение в парке человеческих зубов – за рамками нормы; происшествие двухлетней давности было чистой воды случайностью.
После последней реплики лицо мужа Сильвии подозрительно бледнеет, меня же вероятность того, что где-то поблизости было совершено убийство, не так уж и ужасает; честно говоря, я бы куда больше испугалась новости о бродящей в окрестностях чупакабре[34].
Просматриваю фотки и список названий, пристроившись к бабушке, и чувствую, что азарт игры уже побежал по венам.
– Плевое дело, бабуля. Победа будет за нами, – говорю я.
И тут между нами появляется трость.
– Минуточку. – Атланта пробивает себе дорогу со свойственной ей деликатностью, то есть нулевой. – Если два флориста входят в одну команду, то остальным ничего не светит. Так что, Джоджо, ты пойдешь со мной. А ты, Лювия, позаботься о том, чтобы мой внук не схватил руками какой-нибудь ядовитый гриб и не испоганил нам все путешествие.
– Благодарю за доверие и заботу, бабуля, – сухо говорит Эшер.
Моя бабушка вздыхает.
– Дорогая, жизнь расставила нас по разные стороны баррикад.
– Жизнь или твоя подружка?
Игнорируя довольную улыбку Атланты и выгнутые дугой брови Эшера, мы с бабушкой пожимаем друг другу руки с твердостью людей, заключающих важнейшую сделку. Заодно убеждаюсь в том, что рука у нее не холодная и не потная.