Сигнал «Безумства бабушки».
Сигнал «Планы, выстроенные на пару с Джойс».
Сигнал «Лювия влипла в историю».
Какой бы эта история ни оказалась.
Я искренне рад встрече с Джойс, не стану этого отрицать. Джойс – одна из самых странных женщин, которых я когда-либо знал (и, вероятно, узнаю): вечно смеется, прямо-таки до слез хохочет, на пару с бабушкой. Эта женщина умудрилась рассмешить мою бабушку даже на бдении у гроба моих родителей, о чем я не забыл. Единственное прегрешение бедной женщины – это ее внучка.
Которую… не могу сказать, что я счастлив видеть. Первое, что бросается в глаза, едва я выхожу за порог, – ее платье. Ну конечно. Одно из ее гребаных цветастых платьев.
Когда она поворачивается ко мне, несомненно по принуждению Джойс, я на несколько бесценных секунд каменею. На мгновение мне кажется, что, хотя передо мной точно Лювия (и не только из-за ее платья), что-то в ней не так. Какое-то изменение, но столь незначительное, что я никак не могу его уловить. Это… ее волосы? Немного длиннее, ниже талии, их каштановые концы касаются бедер. Может, что-то в ее лице? Глаза у нее были… А сейчас…
Какого хрена она без конца моргает? Тоже аллергия, что ли?
Блин.
С нашей последней встречи прошел почти год. Что-то пошло не так, не по плану.
«Если б ты не шпионил за ней в инстаграме[6], расстояние и время наверняка сработали бы куда лучше», – заявляет та дурацкая часть меня, что в итоге вечно оказывается чертовски права.
Упираюсь взглядом в один из колесных дисков кемпера и краем глаза вижу, как она ко мне приближается. Включается еще один из тысяч тревожных сигналов моего подсознания.
Сигнал «Лювия Клируотер находится слишком близко».
– Надо же, а я-то думала, что заслуживаю жарких объятий после столь долгой разлуки, Эш, – произносит она отлично знакомым мне тоном.
Но на эту удочку я не клюну, как не клевал на подобные приманки чертову уйму лет. Ограничиваюсь тем, что поднимаю повыше брови, не двигаясь с места.
– Привет, Лювия.
Она продолжает фальшиво улыбаться, хотя я отлично вижу, каких усилий это ей стоит.
– Что за манера здороваться с барышней?
– Говорит «барышня».
И я невозмутимо обвожу взглядом грязные пятна, что являются неизбежными спутниками Лювии: земля на руках – наверняка таскала мешки с удобрением; земля на коленках – потому что обожает ковыряться в земле, как крот; земля даже на левом виске, будто убирала с лица упавшую прядь волос не снимая перчаток. Все внимательно изучаю, в том числе сапоги, на подошвы которых налипло столько дерьма, что их хозяйка кажется на пару сантиметров выше.
Вновь окидываю боковым зрением всю сцену и убеждаюсь, что наши бабушки начеку: наблюдают. Самое хреновое: в руке у моей – знаменитая палка.
Понимаю, что мое послание «Посмотри на себя. Ты – ходячая катастрофа» безотказно сработало, когда Лювия поджимает губы.
– Насколько я вижу, ты все тот же привереда. Даже универ не помог.
Сжимаю зубы. «Привереда», «нытик» и «педант» – определения, несколько месяцев обходившие мой слух стороной, потому что только эта девица видит меня таким. Мне так и не удалось вбить в ее голову, что рядом с ней, на фоне ее неряшливого и сумасбродного образа жизни, кто угодно покажется денди.
– Лювия! – пытается одернуть внучку ее бабушка.
– Я просто попыталась быть любезной, а он смотрит на меня как на жука навозного. Чего ж ты еще от меня хочешь?
Тут обе бабушки испускают тяжелый вздох, причем в унисон, что вовсе не так странно, как может показаться. Они так долго дружат, что многие вещи делают синхронно. Чтение нам нотаций – одна из таких вещей.
– Не так я представляла себе эту минуту, – жалобно произносит Джойс, понурив голову.
Бабушка обнимает подругу за плечи (дело нехитрое, учитывая, что Джойс от силы полтора метра ростом), а я успеваю заметить в лице Лювии нечто странное. Проблеск эмоции.
– Честно говоря, Джоджо, мы с тобой знали, что каждый из них – крепкий орешек. Но все равно верим в успех нашего предприятия, так? А самое главное, мы с тобой верим в то, что внуки беззаветно нас любят. – Улыбка моей бабушки – сверкание зубов и блеск намерений. – Правда, ребятки?
– Правда, – мгновенно отзывается Лювия.
Воздерживаюсь от ответа – тактика, не раз спасавшая меня от кучи разных глупостей на протяжении всей моей жизни. Складываю руки на груди и с укоризной смотрю на бабушку.
– Мне нужно еще чемоданы распаковать, у меня – встреча. Так что если мы можем ускориться…
– Можем, – подтверждает она, а потом делает глубокий вдох, собираясь что-то сказать. – Мы вообще-то думали повременить с сюрпризом до завтра, но раз Эшер уже здесь… Мне бы, конечно, хотелось, чтобы он отдохнул с дороги, прежде чем…
– Он и так прекрасно выглядит, даже после такого долгого перелета, – поспешила с комментарием Джойс.
Уголки моих губ начинают подрагивать, хоть я и знаю, что в данный момент больше всего похож на кролика, подбирающегося к толстой оранжевой морковке.
Лювия фыркает.
– От Лос-Анджелеса до Санта-Хасинты всего-то пара часов лету.
Бабушка, не обращая внимания на все эти комментарии, продолжает:
– Но эта минута не хуже любой другой, чтобы сообщить вам новость: впервые в истории нашего городка Стоуны и Клируотеры отправляются в отпуск вместе! Через два дня! Чтобы прокатиться по всем штатам, в которых есть хоть что-то примечательное!
После чего они с Джойс обнимаются, радостно улыбаясь.
Я поднимаю брови и лихорадочно соображаю. Судя по тишине справа от меня, Лювия занята тем же. Оба мы пытаемся как можно быстрее разгадать тайный смысл всего этого. Рациональная часть моего мозга побуждает меня улыбнуться, поздравить их и пожелать счастливого пути, а потом убедиться, что они выбрали приемлемый маршрут для двух дам на седьмом десятке.
Другая моя часть, та, что выросла здесь, настойчиво шепчет: они дожидались нас с Лювией, чтобы огорошить нас этой новостью разом – уж больно много говорили о нашей внучьей любви.
Как будто они намереваются…
– Это же просто фантастика, Атланта, – произносит наконец Лювия, а я спрашиваю себя: только я заметил, каким тоненьким стал ее голос? – Ой, бабуля, представляю, как вы повеселитесь! Пусть дрожат все дороги!
– О, дорогая моя, – я готов был поклясться, что глаза Джойс влажно блеснули, когда та приблизилась к внучке и обняла ее за плечи, – ты хотела сказать: мы повеселимся.
Мой желудок делает кульбит, точно как в момент, когда мяч уже у меня, а до линии ворот всего один ярд. Это – одно из самых острых переживаний, которые я себе позволяю. Улыбка Лювии не меркнет, однако что-то в ее глазах напоминает мне взгляд оленя, ослепленного светом фар посреди автострады.
– Что-о?
Тут моя бабушка делает то, от чего меня охватывает трепет: запускает руку в вырез платья. И вынимает оттуда нечто похожее на огромный лист бумаги, многократно сложенный до размеров малюсенького квадратика.
– Семейные каникулы, ребятки! – объявляет она, размахивая квадратиком. После чего начинает его разворачивать. – На борту одного из самых ультрасовременных кемперов, имеющихся на рынке. Все продумано. Все просчитано. Всего шесть недель, так что не будет никаких проблем с…
– Погоди, погоди, погоди. – Наконец я расплетаю сложенные на груди руки и останавливаю бабушку жестом, явно ей не понравившимся. – О чем это ты? Я же недавно звонил тебе из универа, и ты ни о чем таком даже не заикалась.
Она смотрит на меня так, словно я обратился к ней на другом языке.
– Сюрприз есть сюрприз, суть его – неожиданность.
Лювия молчит, повергая меня в полное замешательство. Похоже, в этом мире все-таки есть вещи, способные лишить ее дара речи.
– Это… Вы… – Я окидываю внимательным взглядом этот гребаный кемпер, нашу улицу и палисадник перед домом, а потом снова поднимаю глаза на бабушку. – Я вовсе не хочу сказать, что это плохая идея. Уверен, вы все продумали, тщательно спланировали и… э-э… вложили много сил, но поехать я не могу.
– Разумеется, можешь, – немедленно возражает мне бабушка.
– Нет, я не…
– Я разговаривала с твоим тренером. С Тимом Деспиру, правильно? Ну и имечко!
– Ты разговаривала с тренером Тимом?
– Сначала мой звонок его несколько ошарашил; должна отметить, он оказался невероятно подозрительным господином. Можно подумать, я предложила ему сменить компанию – поставщика электричества. В любом случае он подтвердил, что не против твоих каникул; и даже сказал, что ты их более чем заслуживаешь. Другое дело, что он, естественно, упомянул о необходимости поддерживающих тренировок, а также о том, что ты должен прибыть вовремя и в должной форме к первой игре сезона, которая состоится… в первую субботу сентября, так?
Наконец она полностью разворачивает бумагу и демонстрирует нам карту Соединенных Штатов. На ней не только отмечены все штаты, округа и города, но и проставлены фломастером точки и приписаны какие-то заметки. Много заметок. Бесконечное количество точек.
Покрытый черным лаком ноготок моей бабули указует на нижний левый угол, где находится Лос-Анджелес.
– Как бы то ни было, я обещаю тебе, что за сутки до обозначенного времени мы будем в Пасадине[7]. Времени у нас полно. – И она одним махом сворачивает карту.
На секунду мне кажется, что в голове моей что-то замкнуло. Той нити, что соединяет образ тренера с образом моей бабушки, просто не существует. И нет такой мультивселенной, в которой я мог бы себе представить, что тренер Тим, этот немногословный грубиян, и моя властная, царственная бабушка о чем-то договариваются. По крайней мере не доходя до смертоубийства.
Джойс улыбается.
– Ой! Если б я знала, что вы будете такими смирными, сбегала бы за фотоаппаратом.
Тут мы с Лювией обмениваемся взглядами. В первый раз за долгое время я не обращаю никакого внимания на все, что ее окружает, и на чувства, которые она всегда во мне вызывала. На мгновение мы не Эшер Стоун и Лювия Клируотер и нам не