Ханна удовлетворенно вздохнула, затем улыбнулась. Все, что произошло, было таким естественным, простым, но просто великолепным.
Внезапно Ханна резко села на кровати, почувствовав внезапную панику. Она рассчитывала, что прошлая ночь обязательно повторится скоро и станет постоянным событием. Но что, если этого не произойдет? Еще недавно она не знала, чего не хватало в ее жизни, и поэтому ее невинность никак ей не мешала, но теперь она испытала плотское наслаждение. Ханна тяжело вздохнула. Если на этом близость между ними завершится, это будет просто… ужасно. Одна ночь, и Камель уже стал ее собственным наркотиком, и она тут же попала под зависимость.
Ханна приняла душ, затем переоделась в рекордно быстрые сроки, все это время размышляя о том, стоит ли ей прямо спросить Камеля о том, что ее волновало. Она направлялась в комнату Сары, когда в буквальном смысле столкнулась с ним.
На Камеле были спортивные шорты и футболка, и выглядел он так прекрасно, что ей ничего не оставалось, как глупо очарованно уставиться на него.
— Я был на пробежке.
Ханна кивнула, думая о том, что, наверное, действительно возможно стать парализованной от возбуждения. Если бы она осталась в постели, присоединился бы он к ней? Она прикрыла глаза ресницами, представляя, как он стягивает с себя влажную футболку и…
— А ты? — спросил Камель.
Ханна виновато потупила глаза, чувствуя, как ее щеки наливаются краской.
— Я собиралась навестить Сару и Олив с щенками.
— Сара?
— Наш шеф-повар… но она нечто больше. Я буду готова к перелету.
— Я уверен в этом. Тогда и увидимся.
Но увиделись они гораздо раньше. Камель вышел из душа и стал просматривать свою электронную почту, когда услышал, как хлопнула дверь в спальню. С силой захлопнутая дверь еще не означала проблему. Поэтому Камель решил оставить размышления на эту тему и сосредоточиться на работе. К счастью, его способность не обращать внимания на какие-либо отвлекающие факторы была так же легендарна, как и его неприязнь к людям, которые смешивали личную жизнь с работой.
Но уже через пять минут ему пришлось закрыть свой ноутбук, когда он понял, что будет полезно и разумно все-таки узнать, все ли было в порядке с его женой.
Но ему не пришлось спрашивать. То, что что-то явно было не так, он понял, как только посмотрел на нее.
— Что случилось?
Ханна перестала ходить туда-сюда по комнате и повернулась к нему.
— Ничего.
Камель вопросительно приподнял бровь.
— Я не могу тебе сказать. — Она прижала сжатый кулак к своим губам.
Он подошел к ней и убрал руку от ее лица.
— О чем ты не можешь мне рассказать?
— Я застала Сару со своим отцом, когда они… — она бросила взгляд на кровать, — ну, ты понимаешь.
Камель моргнул.
— Ты вошла в комнату, когда твой отец занимался сексом с шеф-поваром?
Ханна тут же закрыла уши руками.
— Не говори это так громко!
Камель боролся со своей улыбкой.
— Это всегда шокирует ребенка, когда он узнает, что у его родителей тоже есть сексуальная жизнь.
— Я знаю, что мой отец занимается сексом. Я просто не хочу это видеть!
На этот раз он уже не смог сдержать улыбки.
— Ему будет невероятно неудобно…
— Нет, они меня не заметили. В противном случае ситуация была бы просто отвратительной. Дверь была немного приоткрыта и… — Она замолчала, закрыла глаза, затем поморщилась и закачала головой. — Я поспешила убежать оттуда.
— Я могу себе представить, — сказал он с дрожащими от смеха губами.
— Здесь нет ничего смешного, — возмутилась она.
Не в состоянии больше себя сдерживать, Камель громко рассмеялся.
Из горла Ханны вырвался смешок.
— Мне бы хотелось стереть этот образ из своей головы. О как бы мне этого хотелось. — Она начала смеяться.
Через пять минут у Ханны уже все болело от смеха, а Камель лежал на кровати, положив руку себе под голову, и рассказывал ей о том, что, когда он решил зайти в комнату, он ожидал, что случилась какая-то трагедия.
— Надо было видеть твое лицо! Правда, оно было… — Он приподнялся на кровати и вздохнул. — Мне нужно возвращаться к работе. На столе меня ожидает стопка документов…
— Прости, я не хотела отвлекать тебя.
Камель улыбнулся.
— Нет, ты не виновата. — Он похлопал по кровати рядом с собой, затем откинулся обратно на подушки.
Ханна пересекла комнату и, немного помешкав, решила сесть на своего мужа верхом.
— Мне нравится ход твоих мыслей, — хрипло произнес Камель, его глаза загорелись, когда она стянула с себя блузку. — А то, что я вижу, мне нравится еще больше.
— С тобой все в порядке?
Ханна пожала плечами, затем опустила на колени книгу, которую читала. Все равно сюжет романа так и не смог ее заинтересовать. Она чувствовала себя немного потерянной.
— Ты о перелете?
На лице Камеля появилось некоторое раздражение.
— Я о твоем отце и поваре. Такое происходит, люди из разных социальных групп увлекаются друг другом.
Ханна перестала хмуриться и рассмеялась.
— Ты думаешь, я не знала об их отношениях? Или имею что-то против?
Он приподнял одну бровь.
— Ты хочешь сказать, что тебя все устраивает?
Решив не обращать внимания на его явный скептицизм, Ханна закачала головой.
— Если не считать то, что, к большому моему сожалению, мне пришлось воочию убедиться в том, что у моего отца есть сексуальная жизнь, что было весьма… неприятно… нет, Сара мне очень нравится.
— А то, что она повар, тебя никак не смущает?
— Я знаю, что ты считаешь меня снобом. Но Сара — это, наверное, самое лучшее, что с ним случилось. Мне бы просто хотелось… Я бы хотела, чтобы они перестали скрывать свои отношения. Я хотела бы…
Ханна посмотрела на лицо Камеля и по его выражению решила, что ему, наверное, скучно ее слушать, поэтому подумала, что самое время прекратить свою болтовню.
Было бы огромной ошибкой с ее стороны, если она начнет думать, что помимо его бесконечной страсти и желания овладеть ее телом его интерес к ней выходит за рамки постели. Она понимала, что любая женщина будет для него только бледной тенью той любви к Амире, которую он потерял. Камель и так достаточно страдал, когда наблюдал за тем, как женщина, в которую он был влюблен, счастлива с другим, что говорить о той боли, которую он испытывал после трагедии, которая произошла потом.
— Тебе хотелось бы…
— Мне бы хотелось, чтобы, когда я смотрю на тебя, мое сердце не сжималось от боли.
— Забудь об этом.
Между ними был только секс — фантастический, горячий секс, — настолько хороший, что ей надо бы перестать все время думать о нем.
— Я не хочу вгонять тебя в скуку.
Камель расстегнул свой ремень безопасности и вытянул свои длинные ноги перед собой.
— Не волнуйся. Если мне станет скучно, я обязательно скажу тебе об этом, — пообещал он.
— Я считаю, что Сара достойна большего, чем быть чьим-то грязным секретом… — сказала Ханна, неуверенно пожав плечами.
— Может быть, Саре достаточно секса.
Ханна тут же отвела глаза. Было ли это своего рода напоминанием, предупреждением для нее?
— Может быть, — равнодушно согласилась Ханна.
Она повернула голову, чтобы внимательно на него посмотреть.
— Ты думал, что я буду сильно огорчена тем, что застала своего отца с поваром, не так ли? Сара, насколько мне известно, уже пять лет, как любовница моего отца. Возможно, даже дольше. По правде говоря, я не могу понять, как Сара может позволять относиться к себе, как к какой-то… — Ханна замолчала, задумавшись о том, не оказалась ли она в похожем положении. — Мы волнуемся за нее.
— Мы?
— У Сары есть дочь, Ева. Она на год меня моложе. — Ханна заметила посадочную полосу и придвинулась ближе к иллюминатору, чтобы лучше рассмотреть местность. — Еще далеко до виллы?
— Мы быстро доберемся на вертолете.
— На вертолете?
Камель кивнул.
— Лучше, чем часами стоять в пробках.
«А вот это, — подумала Ханна, — спорный вопрос».
Как только вертолет приземлился, Ханна закрыла глаза, но, даже крепко зажмурив их, не смогла избавиться от ужасных образов их падения в океан, которые она успела вообразить. Пилот мастерски приземлился, но Ханна, казалось, ничего не замечала, со все еще закрытыми глазами она сидела, крепко сжав кулаки на коленях. Ее губы двигались словно в беззвучной молитве.
Молча наблюдая за ее панической реакцией, Камель чувствовал себя настоящим бездушным монстром, который заставил ее пройти через нечто явно ей неприятное. Он бы и хотел разозлиться на нее, но она сейчас выглядела такой хрупкой, ее большие испуганные глаза напоминали ему глаза маленького ребенка.
Но она не была ребенком. Она была настоящей женщиной. Его женщиной.
И напоминание о том, что все это произошло из-за ее глупости и неосторожности, должно бы было заставить его чувствовать раздражение, но теперь, когда он знал, каково это — держать ее в своих объятиях, он ощущал только безумное желание и гордость за то, что эта женщина принадлежала ему.
— Ты можешь уже дышать спокойно.
Ханна открыла глаза и тут же встретилась с темным напряженным взглядом Камеля. Но страх, который она испытывала, никуда не делся. Напротив, ее паника, казалось, возрастала, ее сердце неровно билось, когда она дрожащими пальцами попыталась расстегнуть свой ремень безопасности.
— Который час? — спросила она.
— Ты куда-то спешишь, та belle?
Камель обратил свой взгляд на ее пухлые соблазнительные губы, и тут же беспощадный огонь желания охватил его тело. Ханна была самой чувственной женщиной, с которой он когда-либо разделял постель. Он до сих пор не мог понять, как получилось так, что холодная на вид, бесчувственная девственница оказалась такой страстной женщиной, которая полностью отдавала себя удовольствию. Камель сгорал от нетерпения, ему хотелось как можно скорее затащить ее в постель. Затем неожиданно он задумался над тем, что случилось в ее жизни такого, чтобы ей понадобилось скрываться за холодной маской.