Ханна подняла руки, чтобы снять роскошное украшение.
— Я пока не успела уложить волосы.
— На твоем месте я бы оставила их распущенными. Они выглядят чудесно.
Ханна пожала плечами. Сейчас прическа волновала ее меньше всего.
Глава 5
Когда Ханна впервые увидела свой будущий дом, она не смогла сдержать восторженного вздоха.
— Я знаю, — сочувственно сказала Райни. — Хотела бы я тебе сказать, что все здесь не так уж и восхитительно, но это будет неправдой, — призналась она, обращая свой взгляд на многочисленные минареты. — Даже Голливуду не удалось построить настолько роскошные декорации. Королевская семья, как тебе, возможно, уже известно, не умеет размениваться. Когда я здесь жила…
— Ты здесь жила?
— Ох, мои родители жили на верхнем этаже, — сказала она, — пока отца не назначили на должность. Он ведь дипломат, — объяснила она. — Когда мне исполнилось восемнадцать, я уже успела пожить во многих городах. — Их машина проехала в широкую, высокую арку и оказалась на огромной, размером с футбольное поле, площади с фонтанами. — Ничего прекраснее, чем это место, я не видела.
Рафик сопроводил их внутрь здания через небольшой вестибюль, а затем, пройдя в следующую дверь, они оказались в огромном просторном зале.
Предчувствие несчастья ледяными оковами охватило сердце Ханны и становилось все более и более невыносимым, когда она продолжала следовать за статной массивной фигурой охранника по пустым мраморным коридорам. К тому времени как она заметила знакомое лицо, ей стало трудно дышать от тяжести на душе.
— Папа!
— Здравствуй, Ханна! Ты так прекрасна, дитя.
Никогда еще он не был таким бледным и уставшим. Казалось, он постарел на десять лет с тех пор, как она последний раз его видела.
И та надежда, что она сможет оказаться в его объятиях и попросить его все исправить, сразу же испарилась. Она была уже не в состоянии остановить свои слезы. Ханна только один раз видела своего отца плачущим — на годовщине смерти матери. В этот день он всегда пропадал где-то, желая остаться наедине со своим горем. Увидев сейчас в его глазах слезы, Ханна почувствовала, словно нож вонзился в ее сердце.
— Я думал, что потерял тебя, — плача, произнес ее отец. — В Квагани есть смертная казнь, Ханна. Только так можно было тебя освободить. Камель хороший человек.
— Я знаю, папа. Все нормально, — солгала она.
— Правда?
Она кивнула.
— Самое время мне пройти по проходу до алтаря, ты так не думаешь?
— Он о тебе позаботится. — Отец сжал ее ладонь. — Вы позаботитесь друг о друге. Ты знаешь, что твоя мама была любовью всей моей жизни.
— Да, отец.
— Она не любила меня, когда мы поженились. Она забеременела, и я сделал ей предложение… Я хочу сказать, что это возможно со временем кого-то полюбить. Она смогла. Готова? — спросил ее отец.
Ханна кивнула. Впереди нее элегантно одетая Райни с кем-то переговаривалась, затем огромные двери распахнулись.
Если не считать священника и хор, в комнате находилось только четыре человека: два традиционно одетых правителя, которые сидели в первом ряду на скамье, и двое мужчин, которые ожидали у алтаря, один высокий и светловолосый, другой… высокий и темноволосый. Ханна закрыла глаза и заставила себя расслабиться и глубоко дышать, чтобы сделать то, что от нее требовалось…
— Нервничаешь?
Камель посмотрел на своего свидетеля:
— Нет.
— Я полагаю, что можно относиться к этой свадьбе, как к своего рода поспешному вынужденному браку. Она, случайно, не…
Камель попытался представить нежность в ее голубых глазах, когда она будет держать в руках ребенка.
— Нет, это не так.
— На тебя будет оказано большое давление, потому что уже в скором времени ты должен будешь это изменить. Я надеюсь, твоя будущая жена готова к таким испытаниям.
— А ты был готов?
— Нет, но, опять же, я ведь не женился на наследнице престола… и слава богу. Мы с Райни решили больше не проходить в очередной раз операцию по искусственному оплодотворению. Уже прошло восемь лет, мы не можем пытаться вечно, и Райни не может так часто проходить через эту процедуру.
— Мне очень жаль.
— Спасибо. — Стивен посмотрел на охранника, который кивнул и что-то начал говорить в микрофон у себя в ухе. — Кажется, невеста прибыла. Ты счастливый мужчина.
Камель посмотрел на Стивена, затем проследил за его взглядом. И тут же у него сперло дыхание. Даже уставшей и испуганной эта женщина все равно выглядела прекрасно, но сейчас она была подобна сказочному существу — высокая, стройная фигура в белом платье. Ее волосы словно золотое облако обрамляли ее лицо и ниспадали на спину, блеск бриллиантов в тиаре поверх кружевной фаты уступал тому чарующему свету, который исходил из ее больших голубых глаз.
— Это мы еще посмотрим.
Тихие слова Камеля привели его свидетеля в замешательство, но он ничего не ответил. Зал наполнился чудесным пением хора, который исполнял «Аве Мария», в то время как невеста под руку со своим отцом и следующей за ней свидетельницей медленно двигались к алтарю.
Ханна ощущала какое-то странное спокойствие, когда она оказалась рядом со своим женихом.
Она начала дрожать в самом конце, когда священник объявил их мужем и женой и Камель впервые посмотрел прямо ей в глаза.
Ханна ощутила тогда странное притяжение. Как только она почувствовала тепло его губ, ее глаза закрылись, и, не задумавшись об этом ни на секунду, она поцеловала его в ответ.
Камель отстранился первым.
Она только что поцеловала своего мужа, и ей это безумно понравилось.
Камель поднес ее руку к своим губам и поцеловал ее ладонь, наблюдая за тем, как в ее прекрасных глазах чувственное возбуждение внезапно сменилось выражением, похожим на панику.
— Улыбнись. Ты ведь сияющая счастьем невеста, та belle, — сказал он.
Ханна улыбалась во время официальной церемонии, хотя единственным, о чем она могла думать, был тот поцелуй, воспоминания о котором до сих пор теплом разливались по ее телу.
Оба правителя стран расцеловали ее в обе щеки, затем к ней подошел ее отец и снова крепко сжал ее руку.
— Знай, что я всегда буду рядом, Ханна.
— Я знаю, папа. Все хорошо.
— Я буду о ней заботиться, Чарльз.
Уже через десять минут после прощания с гостями они оказались у Камеля дома. Все это время невеста не произнесла и слова. Сложно было сопоставить эту равнодушную Снежную королеву с той женщиной, которая поцеловала его с такой нежностью.
Камель сгорал от безумного влечения к своей жене.
— Ты не думала, что этот брак может быть не просто наказанием, а чем-то… приносящим наслаждение?
Рука Ханны соскользнула с дверной ручки. Она развернулась и тут же прислонилась спиной к деревянной двери. Камель стоял слишком близко… тревожно близко.
— Единственное, чем я хотела бы насладиться сегодня, — это уединением.
— Это не то, что бы доставило тебе удовольствие.
— Хорошо! Я признаюсь, что считаю тебя привлекательным. Это то, что ты хотел услышать? Я многих мужчин считаю привлекательными, но это не значит, что я со всеми ними спала.
И лучше сказать — ни с кем.
— Ты разборчивая. Мне это в тебе нравится.
— Возможно, на тебя приятно смотреть, но вот твое гигантское эго меня вовсе не возбуждает.
— Я могу это исправить, только скажи мне.
Он был таким сильным и невероятно сексуальным, Ханна была уверена, что он сможет многому ее научить.
— У меня нет привычки спать с первым встречным, и мне не нравится давать уроки.
— Мы женаты, mа belle, поэтому первым встречным меня не назовешь… и в инструкциях я не нуждаюсь.
Ханна слегка покачала головой. Опасно было давать волю своим чувствам и жить иллюзиями. Она винила бутылку шампанского, которую Райни открыла в лимузине. Сколько бокалов она выпила, один или два? Не важно, сколько алкоголя она употребила, сейчас ей просто необходим был сон.
Камель оперся ладонью о косяк двери, наклонился и заглянул ей в глаза.
— Что ж, если ты передумаешь, ты знаешь, где меня искать. — Все еще не отрывая от нее своего взгляда, он кивнул в сторону соседней двери.
Неожиданно для себя, Ханна прижалась к нему всем телом и жарко поцеловала.
Камель стал целовать ее в ответ с такой страстью, что ее уставший мозг просто отключился, и единственное, что она могла делать, — это держаться за Камеля крепче.
Он редко чему-то удивлялся, но Ханне удалось уже два раза сбить его с толку — когда она поцеловала его и когда так неожиданно его телом овладело безумное возбуждение.
Он не помнил, чтобы когда-то так сильно хотел женщину.
Затем он распознал вкус ее поцелуя и тут же отстранился. Ее теплое мягкое тело было так соблазнительно прижато к нему, но, сцепив зубы, ему все же удалось остановиться. Он понимал, что если бы позволил этому продолжаться хотя бы еще мгновение, то дороги назад уже бы не было.
Камель посмотрел на ее покрасневшее лицо, затуманенные желанием глаза. Он уже видел подобный взгляд у одного своего знакомого, который провел три бессонные ночи, готовясь к важному экзамену, и который, к сожалению, уснул в середине самого экзамена. Ханна просто валилась с ног от усталости, к тому же она явно выпила. Он придерживался мнения о том, что важно, чтобы женщина, с которой ты занимаешься любовью, была в сознании. Он иронично улыбнулся.
— Ты выпила.
— Я не пьяная.
— По этому поводу мы не будем спорить, — твердо сказал Камель. — Я думаю, нам стоит лечь спать. Спокойной ночи, Ханна.
И он ушел, оставив ее стоять у двери, чувствуя себя… глупо… как женщина, которая в страсти обратилась к своему мужу и была отвергнута. Теперь она не только ощущала себя ненужной, но и непривлекательной.
Тяжело вздохнув, Ханна, полностью одетая, повалилась на кровать и, как только сомкнула глаза, сразу же провалилась в страну снов.