Оба были осыпаны деревянными опилками с ног до головы. Видимо, это и есть мастера – резчики по дереву. Как интересно… Эльф ведёт дела с гномом? Ни за что бы не поверила. Гномы считаются искусными кузнецами, но никак не краснодеревщиками.
– Грэй! Явился, не запылился! – Гном расхохотался, раскидывая руки в приветственном жесте. Ну и ручищи у него… Почти как у тролля.
– Очень даже запылился, Тор. Приветствую, мастер Дарт. – Грэй наклонил голову, по-прежнему не выпуская из рук Эдвина.
Как интересно… Мой спутник назвал эльфа Дартом, но разве у эльфов бывают настолько короткие имена? Или это сокращение? А может, прозвище?
– Знакомьтесь. Это Рональда, я писал вам о ней. А вон там, из кареты любопытная мордочка выглядывает – её хати по имени Элфи.
Я удивлённо покосилась на Грэя. Писал? Обо мне? Интересно, что именно.
– Очень приятно, – пробасил гном, кивнув. – А меня зовут Торгис, можно просто Тор.
– Рад знакомству, – голос у эльфа был нежный, звонкий и слегка дрожащий. – Мастер Дарт. Тоже можешь обращаться ко мне по имени, Рональда.
Беловолосая девушка вздохнула.
– Грэй, а мне они опять ничего не сказали, представляешь? Добро пожаловать, Рональда. Я – Араилис, можно Ари. Я иногда… хм… ошиваюсь тут. В качестве няни этого вот бандита. – И она ткнула длинным тонким пальцем в Эдвина.
Араилис… Я наморщила лоб. Имя явно эльфийское, только Ари не эльф, а человек. И сильный маг к тому же. Сильнее Лисса.
Между тем Грэй вознамерился представить меня сыну, который до сих пор сидел на его руках практически в виде каменного изваяния. Эдди смотрел на меня, приоткрыв рот от удивления и выпучив глаза. Любопытно… я тоже кажусь ему настолько страшной, как своим сородичам?
– Познакомься, это Рональда. Она теперь будет с нами жить.
Я улыбнулась, подошла ближе и протянула мальчику ладонь.
– Здравствуй, Эдди. Если хочешь, можешь называть меня Ронни.
Несколько секунд он рассматривал моё лицо, будто что-то искал там, а потом протянул руку, коснувшись маленькими тёплыми пальчиками моей ладони. И улыбнулся.
Так искренне и радостно, как мне уже давно никто не улыбался.
– Ну, вот и познакомились, – услышала я словно издалека голос Грэя. – А теперь пойдёмте в дом. Надеюсь, тот грохот, который мы слышали до того, как на улицу выбежал Эдди, не был грохотом упавшего котелка с кашей?
– Нет, – фыркнула Араилис, забирая мальчика из рук мужчины. – Наш маленький ураганчик всего лишь уронил чан с опилками. Видишь, в каком состоянии Тор с Дартом.
– Ага. Ничего страшного. Это постоянно случается.
Выясняя о состоянии готовности завтрака, никто не обратил внимания на то, как Эдди, шагая рядом с Ари обратно в дом, обернулся ко мне и прошептал, почти не разжимая губ:
– Я так рад, что ты вернулась.
Я перестала бояться своего детского имени благодаря Грэю. Мужчина начал называть меня Ронни ещё во время поездки, причём это получалось у него как-то само собой, очень непринуждённо, и почему-то совсем не вызывало во мне неприятных воспоминаний. Возможно, потому что рядом со мной находился всего лишь Грэй.
И сейчас, когда я назвалась так Эдвину, то ничего не почувствовала, кроме искренней симпатии к этому маленькому мальчику. Интересно, почему он столь странно на меня отреагировал? «Я так рад, что ты вернулась». Моё появление в Лианоре трудно назвать возвращением. Что Эдди имел в виду?
Пока я размышляла над этими странностями, мы вошли в дом.
На первом этаже моего нового места обитания находились кухня и столовая, а всё остальное место занимали мастерская и лавка деревянных изделий. Здесь так сильно пахло деревом, что у меня даже немного голова закружилась. Похожий запах всегда стоял в любом доме Арронтара, особенно в усадьбе дартхари.
Интересно, как он там? Две с половиной недели я старалась не вспоминать о нём, хоть это и было очень трудно. Быть может, я смогу узнавать хоть какие-то новости о Нарро через Грэя? Он близок императорской семье, а Эдигор, насколько я знаю, дружен с нашим дартхари…
– Сделаешь завтрак, Ари? – услышала я сквозь смятенные мысли голос Грэя.
– Почему я? – возмутилась она. – Только из-за того, что я женщина?!
– Давай я тебе помогу, – предложила я, стараясь быть дружелюбной. – Вдвоём быстрее управимся. Грэй, покажешь Элфи мою комнату? Пусть пока обживается.
Хати ткнулся прохладным носом мне в ладонь. Я чувствовала, что он опасается оставлять меня одну в чужом доме, поэтому успокаивающе погладила Элфи по загривку.
Грэй кивнул и, прихватив моего хати за ошейник (который мы, кстати, приобрели всего несколько дней назад в одной деревне, как дань традиции – в Лианоре всем собакам полагалось надевать ошейники), помчался наверх. Бугалон, Кирк и Лисс поспешили за ним, взяв из кареты наши вещи. Тор и мастер Дарт, переглянувшись, тоже направились на второй этаж.
– Опять опилок на ковёр насыплют, – пробурчала Ари, и я улыбнулась. Вот ворчунья!
– Показывай, где тут кухня, – сказала я, поворачиваясь к девушке лицом. – И что мы, собственно, будем готовить?
Напротив входной двери располагалась большая и широкая лестница на второй этаж. Именно туда ушли все наши спутники. В коридоре стояли несколько пар домашних тапочек и тяжёлых рабочих сапог, на вешалках висела кое-какая одежда. Левая дверь вела в мастерскую и лавку, а правая – в кухню и столовую. Туда и повела меня Ари, тяжело вздохнув.
– Не любишь готовить? – поинтересовалась я, услышав этот тяжкий вздох.
– Терпеть не могу, если честно, – вновь пробурчала она, толкая тяжёлую деревянную дверь, за которой оказалась большая столовая с длинным (естественно, деревянным) столом и кучей стульев. Больше в комнате ничего не было, если не считать нескольких горшков с полузасохшими цветами на подоконнике и парочки картин на стенах.
Располагавшаяся на противоположной стене дверь вела на кухню. И я, привыкшая к одной-единственной каменной печке, застыла на пороге с открытым ртом.
Нет, печка тут тоже была. В дальнем левом углу, сложенная из светлого камня и украшенная разноцветными… хм, наверное, стёклышками. Никогда не видела ничего подобного. Причудливо подобранные цветные стёкла вместе составляли абстрактный узор – очень красиво.
Ещё здесь стояли два больших шкафа с резными дверцами, потом плита, длинный стол, широкая раковина, и наконец то, что убило меня практически наповал: огромный магический холодильный шкаф!
– О-о-о, Дарида… – прошептала я, таращась на это чудо. Холодильные шкафы – вещь очень дорогая. Дороже мирнарийских ковров и самого лучшего гномьего оружия. Потому что делать холодильные шкафы умеют очень немногие маги. Вернее, их практически не умеют делать – это ювелирная работа, требующая огромных знаний, внутренней концентрации и практически безграничного магического потенциала.
– Нравится? – ухмыльнулась Араилис, похлопав это чудо по дверце. – Мама подарила Тору на день рождения примерно пятнадцать лет назад. Говорит, целую неделю его делала. Мощность у него – ого-го! А уж вместимость! Сейчас заценишь.
– А-а-а… – Я никак не могла закрыть рот и перестать таращиться. – А-а-а… У тебя и мама – маг?
Да уж, глупый вопрос. Ясное дело, маг, иначе Араилис не родилась бы настолько сильной.
– Конечно, – кивнула девушка, распахивая дверцы шкафа. – И мама, и папа. Ну, как?
Пробормотав что-то неразборчивое, я сделала шаг вперёд. О-о-о! Магом какого уровня надо быть, чтобы ТАК работать с пространством?! Внутри холодильного шкафа оказалась целая комната! С кучей продуктов – я заметила овощи, фрукты, молоко, сыр, мясо, банки с салатами и вареньем…
– Ари… – Я закашлялась. – А как зовут твою маму?
Она лукаво улыбнулась и закрыла холодильный шкаф.
А потом ответила:
– Эллейн Грант.
И схватилась за живот от смеха, столь глупым, видимо, был вид в тот момент у меня.
– Познакомишь? – спросила я чуть позже, нарезая сыр. Ари, меланхолично помешивающая кашу, фыркнула:
– Нет уж! Сама прилетит, если захочет. Впрочем, можешь не волноваться – она захочет.
– Почему?
Неожиданно Ари развернулась ко мне лицом и сказала совершенно серьёзно:
– Потому что тебя привёз Грэй. Всё, что имеет отношение к нему, важно для мамы. Очень важно. Грэй, конечно, ничего и слышать о ней не хочет, но она всё равно продолжает беспокоиться о нём.
– Что значит, он не хочет слышать о ней? – нахмурилась я и немедленно поплатилась за невнимательность, чуть не оттяпав себе палец острым ножом.
– То и значит, что не хочет. Они поссорились. Четыре года назад. С тех пор даже ни разу не разговаривали.
– А из-за чего?
Странно. Грэй такой миролюбивый, как с ним можно поссориться? За две с половиной недели у нас не было и намёка на конфликт.
Ари вздохнула и почесала нахмуренный лоб свободной рукой.
– Мама принимала роды у жены Грэя, Лил. Он ничего не рассказывал тебе о тех событиях, да?
– Нет, – покачала я головой.
– Ну, это понятно. И не расскажет, наверное. На Эдвине было проклятье. Проклятье забирающего жизнь, слышала о таком? Его невозможно снять, и Эдди должен был умереть, но Лил попросила маму перебросить это проклятье на неё, чтобы Эдвин остался жив. И мама исполнила её просьбу. Понимаешь, Рональда? Ты сама лекарь, должна понимать.
Я отвела глаза.
Да, я понимала. Понимала их всех – и бедняжку Лил, которая отчаянно хотела, чтобы её сын жил, понимала Грэя, который ненавидел женщину, убившую его жену. Но я также понимала и Эллейн.
У лекарей принято спасать не детей, а рожениц. Но когда перед тобой лежит человек, которого ты искренне любишь, и он просит и умоляет спасти ребёнка… Принять правильное решение очень трудно. Да и что это такое – правильное решение? Я видела Эдвина. Неужели убить такого замечательного мальчика – правильное решение?
– Грэй кое-чего не знает. Мама не сказала, а у меня не хватило духу признаться. Может быть, тогда… Хотя, конечно, вряд ли… Кого я обманываю?.. – бормотала Ари.