Несколько секунд Грэй продолжал стоять как приклеенный, но потом всё-таки отвернулся. Только тогда я смогла выдохнуть, чувствуя, как краска сползает с щёк.
Ерунда, ночнушка почти до пола, плотная… Почему я так смутилась?.. Тем более что подобная ситуация однажды уже была…
Я решительно подошла к шкафу, распахнула створки, скинула ночнушку и принялась одеваться. Пару минут, пока я натягивала на себя одежду, Грэй молча стоял, и я ощущала его напряжение. Неужели я настолько плохо выгляжу?
– Всё, можешь оборачиваться. – Я наконец застегнула пуговицы на платье и вновь шагнула к зеркалу: волосы продолжали струиться по плечам и спине пушистой золотой волной, их следовало хорошенько расчесать.
Я взяла в руки расчёску и, прежде чем начать расчёсывание, метнула быстрый взгляд на Грэя.
Наверное, зря я это сделала, потому что выражение его лица меня изрядно напугало. Напугало так, что расчёска выпала из рук и с оглушительным стуком повалилась на пол.
– Что случилось? – Я резко развернулась… и удивительным образом оказалась стоящей почти вплотную к Грэю. Видимо, когда оборачивалась, он сделал несколько шагов вперёд.
– Ничего. Теперь уже ничего.
Подняв руку, мужчина легко дотронулся до моих волос.
– Спасибо, Ронни.
– За что?
– За Эдвина. Если бы не ты… – Тёплые пальцы переместились с волос на щёку, отчего мне резко захотелось закрыть глаза и заурчать. – Спасибо.
То выражение лица Грэя, которое испугало меня, теперь постепенно исчезало, сменяясь такой удивительной нежностью, что хотелось… хотелось…
И я сделала то, чего мне так хотелось: подняв руки, обняла его крепко-крепко, прижалась… и почувствовала, как он легко касается губами моих распущенных волос… почему-то улыбаясь.
– Тебе не за что меня благодарить. Я очень люблю Эдди.
Как же уютно… Так не хочется, чтобы Грэй разжимал руки. Сейчас его ладони лежали на моей спине, и казалось, что, пока я так стою, не может случиться ничего плохого. В детстве Джерард, когда хотел спрятаться, говорил: «Я в домике». Вот и я в объятиях Грэя чувствовала себя… в домике.
– Пожалуйста, пойдём сегодня со мной в императорский дворец, – прошептал мужчина, запуская пальцы одной руки мне в волосы в районе затылка, чтобы затем медленно провести по всей их длине, заставляя закрыть глаза и тихо выдохнуть от удовольствия. – Прошу тебя, Ронни. Я очень боюсь оставлять вас с Эдди вдали от себя.
– Знаешь, я бы сейчас согласилась на всё, что угодно, – прошептала я, поднимая голову и встречаясь с Грэем взглядом. – Абсолютно на всё. Поэтому – да.
Он улыбнулся и спросил:
– Почему?
Я ответила абсолютно серьёзно:
– Потому что об этом просишь ты, Грэй. Я сделаю всё ради тебя. И ради Эдди.
Странное тепло разливалось в груди, будто я прижимала к ней чашку с горячим чаем. А Грэй… он тоже смотрел на меня очень серьёзно, и в его глазах я видела своё отражение.
Впервые в жизни это отражение показалось мне удивительно прекрасным.
А потом он посмотрел на мои губы. И я почему-то замерла. Почему – я не понимала, путаясь в собственных ощущениях, но непроизвольно подняла голову выше, чтобы ему было удобнее…
Губы Грэя почти касались моих, когда с первого этажа раздался оглушительный грохот и чей-то вопль:
– Ари!!!
Мы непроизвольно отпрянули друг от друга и несколько секунд молчали, прислушиваясь к крикам с первого этажа, а затем я предложила:
– Пошли вниз?
Он кивнул и, развернувшись, первым вышел из комнаты.
Вообще-то Ари не сделала ничего необычного, просто расколотила горшок с кашей. Но Галл этим фактом был очень недоволен – ведь получалось, что теперь нам с Грэем нечем позавтракать. Все остальные, даже Эдди, уже поели.
– Да их во дворце покормят, – огрызалась девушка в ответ на упрёки тролля. – Там сразу притащат к столу любимое блюдо его высочества, ты же знаешь…
– А какое у его высочества любимое блюдо? – спросила я ещё с верхних ступенек лестницы, широко улыбаясь: раскрасневшиеся в пылу ссоры Араилис с Бугалоном выглядели действительно очень забавно.
Кажется, я спросила что-то не то, потому что Галл побледнел и даже Ари смутилась.
Ответил Грэй:
– Яичница с гренками. Принц Интамар на завтрак больше всего любит яичницу с гренками.
– Фи, как неромантично. – Я рассмеялась. – Он же принц! И тут вдруг – яичница с гренками!
Грэй улыбнулся, но как-то натянуто.
– Принцы тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо, – буркнул он, а потом обратился к Галлу: – Где Эдвин?
– В мастерской вместе с Элфи.
С лица Грэя сразу схлынули все краски.
– Я же просил следить за ним, Ари!! – зарычал он так громко, что я пошатнулась и чуть не упала с лестницы. Араилис же только чуть поморщилась.
– Да не волнуйся ты. Там… ну, в общем, в мастерской мама.
На щеках Грэя появились красные пятна.
– Эллейн? Что она здесь делает?
– Собирается проводить тебя, Ронни и Эдвина во дворец. – Араилис нахмурилась. – И если ты против, говори ей об этом сам! Я не собираюсь лезть под горячую руку.
Только я собиралась спросить, отчего рука у Элли сегодня горячая, как дверь, ведущая в мастерскую Дарта и Тора, распахнулась, и на пороге появились Эдди и сама Эллейн.
– Доброе утро, – сказала она, доброжелательно кивнув.
– Доброе! – радостно закричал Эдди, побежал вперёд и вмиг оказался рядом со мной. Я подхватила мальчика на руки и прошептала ему на ушко:
– Доброе, мой волчонок. Помни о своём обещании не называть меня мамой при папе.
Эдвин серьёзно кивнул и чмокнул меня в щёку.
– Мы можем добраться и сами, герцогиня, – услышала я вдруг напряжённый голос Грэя. – Не обязательно нас провожать.
Я опустила Эдди на пол и посмотрела на Эллейн. Она спокойно улыбалась, глядя на мужчину, вот только глаза её светились жутковатым зелёным светом.
– Я прошу позволить мне проводить вас… герцог. – Элли улыбнулась чуть шире, склонила голову и почтительно присела.
Грэй резко выдохнул, мрачнея.
– Хорошо. Провожай. Пойдёмте, Ронни, Эдди.
Ботинки Грэя зло скрипели, когда он выходил из дома. Я взяла его сына за руку и поспешила следом.
Через несколько десятков минут мы были возле императорского замка. Грэй с Эдди на руках выбрался на улицу первым. Затем вышла я, последней ступила на землю Эллейн.
Ветер пошевелил выбившиеся из косы прядки волос, будто играя. Странное ощущение в области сердца… ощущение чьего-то присутствия. Здесь, совсем рядом.
Я огляделась. Воздуха почему-то не хватало, хотелось открыть рот как можно шире и дышать, дышать, дышать… Что со мной?
– Ронни, – окликнул меня Грэй, – я пойду… император ждёт. Пожалуйста, не уходи домой до того, как я освобожусь… и приглядывай за Эдди.
– Конечно, Грэй.
Мужчина передал мне мальчика и, напоследок чмокнув сына в щёку, поспешил вверх по лестнице, а мы с Эллейн и Эдди решили прогуляться по императорскому парку.
И чем глубже мы туда уходили, тем тревожнее становилось у меня на сердце. Не понимая, в чём причина подобного состояния, я нервно оглядывалась по сторонам, но не замечала ничего необычного.
А в воздухе всё сильнее пахло осенью, и даже листья уже начали немного желтеть. С самого края и совсем чуть-чуть, но всё же. Осень в Арронтаре я всегда любила, интересно, полюблю ли здесь?
Впрочем, главное, чтобы рядом были Грэй и Эдди…
– Ронни…
Я обернулась. Задумавшись, я не заметила, как ушла чуть вперёд, и теперь Эдвин и Эллейн остались позади. Они играли в огненный мяч, на поверхности которого герцогиня выращивала волшебные цветы, отчего ребёнок поминутно радостно взвизгивал.
– Кое-кто хочет с тобой поговорить. Иди по этой дорожке вперёд, а мы подождём тебя здесь.
– Кто? – удивилась я.
– Иди. – Элли улыбнулась. – Сама увидишь. Не бойся, с Эдди всё будет хорошо.
Я кивнула, отвернулась и поспешила вперёд, ощущая, как мелкая галька чуть поскрипывает у меня под ногами.
Дорожка привела меня к удивительному месту. Это был пруд. Наверное, искусственный, потому что таких круглых водоёмов просто не может быть. А он был именно таким – идеально круглым, с выложенными вокруг берега тёмно-серыми камнями, спокойной водой, отражавшей голубое и безмятежное небо, и россыпью кувшинок на поверхности. Такие кувшинки называются «путеводной звездой»: днём они просто белые и распространяют вокруг себя дивный сладкий аромат, а ночью светятся, указывая путь заблудившимся. И растут эти цветы только в кристально чистой воде.
На моём любимом озере в Арронтаре «путеводная звезда» тоже всегда появлялась в это время года.
Я медленно подошла к краю пруда и, сев рядом, погрузила в воду руку по самый локоть. Прохладные иголочки пробежались по коже, пощекотав её…
Звук чьих-то тихих, осторожных шагов заставил меня приподнять голову, оторвавшись от созерцания плавающих на поверхности пруда ало-золотых рыбок. И я тут же застыла, не веря своим глазам… отказываясь верить… не понимая, как такое возможно…
С другой стороны водоёма ко мне медленно шёл дартхари Нарро.
Я вскочила, сжимая кулаки, чувствуя, как с одной ладони на траву капает вода. Вокруг стояла такая тишина, что я почти слышала стук капель, ударяющихся о землю.
Это сон?
Хотелось закрыть глаза, развернуться и убежать. Потому что на самом деле я прекрасно осознавала: это не сон!
Ох, Элли… «Кое-кто хочет с тобой поговорить»… Ну зачем ты так со мной?
Я пыталась смотреть на Нарро прямо и открыто, как во сне, но не получалось. И я, поняв всю бесполезность собственных попыток, всё-таки опустила голову.
– Здравствуй, Рональда.
Он остановился в шаге, всего в одном шаге от меня… И по телу вмиг пробежала дрожь, когда я услышала этот голос. Услышала по-настоящему, а не во сне.
– Здравствуйте, дартхари.
Молчание.
Почему молчала я, осознавала прекрасно, но вот почему молчал он?
– Я… очень рада вас видеть.