– Я больше не приду. Никогда, Ро.
Я схватила его за руку, даже не замечая, что впиваюсь выпущенными когтями в его ладонь.
Я хотела сказать, что это неправда. Хотела сказать, что не отпущу его. Я хотела сказать… Я так много хотела сказать. Но почему-то не сказала. Только сидела, вцепившись в его руку, чувствуя, как по пальцам течёт что-то горячее…
Его кровь.
– Я приходил, потому что был нужен тебе. Ты и сама знаешь это. Теперь же… Я не приду, потому что я тебе больше не нужен.
– Нужен… – прохрипела я. – Дэйн…
Он притянул меня к себе, прижал и, обхватив ладонями лицо, прошептал, касаясь тёплым дыханием моих заледеневших губ:
– Нет, Ро. Теперь я тебе не нужен. Пока я с тобой, ты будешь стоять на месте, а ты должна двигаться вперёд. Вперёд, Ро. Вперёд, моя маленькая волчица.
Я не успела ответить – Дэйн поцеловал меня. Горячо и жадно, так, что всё тело вмиг согрелось. И даже струи обжигающе ледяного дождя, хлеставшего по щекам, не могли охладить жар, возникший глубоко внутри и проникнувший в каждую капельку крови.
Я забыла обо всём, прижимаясь к Дэйну, и в какой-то момент оказалась у него на коленях. Не знаю, куда делся аксал. Не знаю, куда делся весь мир, и почему дождь вдруг из холодного стал тёплым, а моих волос коснулся луч солнца…
Я ничего не знаю. Я знаю только, как ласковы были руки Дэйна, обнимающие мои плечи, как горячи были его губы, целующие мои, как прекрасна музыка, звучащая вокруг и внутри нас, и как не хотелось, чтобы это когда-нибудь заканчивалось.
Но это закончилось.
Дэйн перестал целовать меня и отодвинулся, заглядывая в глаза. И луч солнца, который секундой раньше касался моих волос, вдруг осветил его лицо… И я застыла, внезапно осознав…
В его глазах, вокруг зрачка, кружились и вспыхивали ярко-жёлтые искорки. Совсем как мои.
Какая же я была глупая!
Сон… Только самые талантливые маги Разума умеют ходить по снам. Я ведь сама читала эту фразу в пособии! Я ведь знала это, всегда знала!
Сон – проводник. Как я могла думать, что Дэйна не существует, что он – порождение моего сознания? Как?!
Только если…
Только если он сам хотел, чтобы я так думала.
– Прости, Ро, – сказал Дэйн серьёзно. – Когда-нибудь ты всё поймёшь. И знай: я никогда не лгал тебе. Так же как и ты мне.
Я хотела сказать всё, что думаю о его поведении, но не успела – Дэйн наклонился и, легко коснувшись моих губ своими, прошептал:
– Прощай, моя любимая волчица.
Я схватилась за его рубашку изо всех сил, намереваясь держать и не отпускать, но… он просто исчез.
Исчез!
Растворился, будто бы и не было никогда Дэйна, который ждал меня на берегу этого озера. Который находил правильные слова. Благодаря которому я всё-таки смогла превратиться в волчицу…
И я расхохоталась. Я хохотала так, что слёзы выступили на глазах. Никогда в жизни я так не хохотала.
А потом я побежала. Быстро, как молния, не обращая внимания на мелькающие вокруг стволы и кроны деревьев, уже на бегу превращаясь в белую волчицу и пытаясь сделать только одно – нащупать Разумом маленькую ниточку, которая бы привела меня к Дэйну.
И я её нащупала.
Любой маг Разума, побывав в чужом сознании, оставляет там след. А Дэйн в моём сознании наследил основательно. И я, нащупав эту ниточку, рванулась вперёд, чувствуя, как подбираюсь всё ближе и ближе к его сознанию…
Пока вдруг не наткнулась лбом на прозрачную, но от этого не менее крепкую стену.
Я зарычала и прыгнула на неё.
Удар.
Прыжок.
Удар.
Ещё прыжок.
Удар – и кровь, полившаяся из рассечённого лба.
Самый сильный за всю историю Эрамира маг Разума…
Я вновь расхохоталась.
– Они ведь имели в виду тебя, Дэйн! – закричала я, ударяя лапой в стену из чистой магии Разума. – Именно тебя! Это ты написал моё пособие! Это ты разработал заклинание для Элли! Это ты переписывался со мной!
Удар. Стена даже не дрогнула. Я зарычала от бессильной ярости.
– Теперь я понимаю, почему не догадалась раньше. Только сильнейший из двух магов Разума может обмануть другого. «Теперь я тебе не нужен!» Да как ты смел сказать такое, Дэйн! «Я никогда не лгал тебе!» Да как ты…
Я зарычала, с удовлетворением замечая, что по стене пошла небольшая рябь, будто по воде во время сильного ветра.
– Клянусь, когда-нибудь я взломаю твой блок. Даже не надейся, что я оставлю эту затею. Клянусь, я взломаю! И проберусь в твой сон так же, как ты пробрался в мой!!!
Одно мгновение мне казалось, что там, за стеной, мелькнули, но почти тут же пропали глаза Дэйна. А потом…
До боли знакомым почерком на прозрачной поверхности было выведено:
«Последний урок
Ни к одному магу Разума нельзя пробраться в сон, даже к самому слабому, если он этого не хочет.
Стена, которую ты видишь, – не только моя, но и твоя, Рональда».
И всё. И больше ни слова.
Я упала на землю, глотая горячие слёзы, и закрыла глаза не в силах больше видеть стену, навсегда отделившую меня от Дэйна, и надпись, сделанную почерком того, которого я называла «невидимым учителем».
А потом я получила от него последний подарок: сон без сновидений, опустившийся и накрывший меня, словно мягкое одеяло.
Глава пятая
Я никогда не ощущала себя настолько пустой. Никогда, даже после Ночи Первого Обращения. Даже после того, как Джерард бросил в меня свой первый камень.
Не хотелось вставать с кровати. Я просто лежала и глядела в потолок, чувствуя себя разбитой, растоптанной, уничтоженной.
Проснулась с первыми лучами солнца и теперь молча наблюдала, как свет ползёт по потолку, поглощая ночные тени, и старалась не думать. Но не получалось.
Какой же я была глупой.
Как я могла считать, что Дэйна не существует? Плод моего воображения… Разве плод воображения бывает таким реальным? Разве он может учить, утешать, целовать так жарко, что даже во сне чувствуешь силу рук и губ?
Но зачем? Ведь это он внушал мне подобную мысль о самом себе. Он сон за сном туманил мой разум, заставляя забывать возможные вопросы. Даже тогда, когда Дэйн явился наяву, когда целовал на самом деле, я ничего не заподозрила, я даже не задумалась.
Самый сильный маг Разума в Эрамире… Кто ты? Почему поступал так со мной? И было ли хоть что-нибудь правдой? Хоть одно слово? Или каждый мой сон соткан из лжи?
Я встала с постели и, не обувшись, ступая босыми ногами по прохладному с ночи полу, подошла к зеркалу.
Светлые, золотистые волосы, чуть спутанные, тяжёлыми прядями спускались по плечам, груди, спине. Губы… большие, красные, даже алые, теперь я могла бы назвать их чувственными. Нос… удивительно изящный, тонкий, благородный. Глаза… раньше я любила только их, они нравились мне и сейчас, а вспыхивающие вокруг зрачка искорки напоминали о солнечных лучах, тёплых и ласковых.
Моё лицо изменилось. Теперь оно было почти привлекательным. Но стоило мне зажмуриться, как перед глазами вставало лицо прежней Рональды.
Мог ли Дэйн полюбить её?
Я, протянув руку, дотронулась до щеки своего отражения и покачала головой. Униженная, несчастная, страшная жаба. Нет, так не бывает.
Являясь в мои сны, Дэйн делал это не потому, что любил. Он преследовал иные цели. Какие? Что ж, со временем я непременно это узнаю. Перерою всю императорскую библиотеку, но найду всё о магии Разума… и отыщу Дэйна.
Отражающаяся в зеркале девушка упрямо поджала губы. Этим решительным видом она могла бы обмануть кого угодно, только не меня. Я прекрасно понимала, что на самом деле по-настоящему она хочет задать Дэйну только один вопрос.
Только один.
«Прощай, моя любимая волчица».
Эти слова тоже были ложью? Всё остальное – возможно, но… Зачем было лгать напоследок? Зачем?!
Или?..
Сразу после завтрака я получила первую записку от императора.
«Рональда!
Жду тебя сегодня во дворце ближе к полудню. Грэй придёт чуть раньше, ты можешь прийти вместе с ним и подождать меня в библиотеке или в саду. В любом случае я надеюсь на встречу с тобой в полдень.
Будь добра, надень платье».
Да уж, на такое отказом не ответишь – не посмеешь. Да и слов правильных не найдёшь: меня подобные письма составлять никто не учил.
Но, как ни странно, я даже обрадовалась, прочитав записку. Когда я жила в Арронтаре, учёба помогала мне отвлекаться от гнетущих мыслей, и здесь должно получиться то же самое. Пусть Эдигор учит меня чему угодно, а я буду слушать и перестану наконец думать о Дэйне. И о дартхари Нарро.
Мы с Грэем и Эдди прибыли во дворец около одиннадцати утра. Мои спутники сразу направились в замок, а я осталась в саду, рассудив, что в библиотеке без императора я точно ничего не найду, ещё и заблужусь. Так что я просто гуляла по аллеям, рассматривая высаженные в ряд растения, и ровно в полдень ко мне из-за деревьев вышел император.
– Доброе утро, – сказала я вежливо, и он улыбнулся.
– Доброе, Рональда. Готова?
– Наверное. А… чем мы сегодня будем заниматься?
– Танцами.
Лучше бы я не спрашивала…
– Знаешь, у Интамара тоже всегда было такое лицо, когда я собирался его научить чему-нибудь, с точки зрения принца совсем ненужному, – рассмеялся Эдигор и протянул мне руку, которую я сразу приняла. – Только он в то время ещё возражал. Ты же давно вышла из возраста бесполезных и бессмысленных возражений.
– Ваше величество!
– Да?
От сдерживаемого смеха в груди всё вибрировало.
– Вы невозможны!
Эдигор положил мою руку себе на локоть, ухмыльнулся и пошёл по направлению ко входу во дворец.
– Боюсь, это самое приличное из всего, что обо мне можно сказать.
И я не выдержала – рассмеялась.
Танцевальный зал оказался тронным. Располагался он на втором этаже и был, как объяснил мне император, самым большим залом во дворце.