– Здесь я принимаю гостей, которые приезжают целыми делегациями. Обычно эльфы у нас столь многочисленны, любят они это дело. Как нагрянут, так сразу сто персон надо во дворце принять, разместить и всячески ублажить. Что ты хихикаешь, Рональда? Ублажить эльфа вообще дело непростое, других куда как проще. А твои сородичи редко приезжают и ненадолго – сама знаешь, вам нельзя без Арронтара.
Я сразу напряглась, и Эдигор каким-то образом понял, о чём, точнее, о ком я подумала.
– Не волнуйся. Нарро сейчас здесь нет.
Я кивнула. Я знала это, чувствовала. Я всегда чувствовала его присутствие, ощутила и вчера, только не сразу поверила – думала, что это невозможно.
– Вы так и не ответили, – сказала я тихо, – что сделают с этими эльфами, которые напали на нас с Эдди и Карвимом?
Мы в это время вышли на середину тронного зала, и Эдигор, повернув меня лицом к себе, ответил:
– Что делать со своими эльфами, будет решать Повелитель Робиар. Сомневаюсь, что это окажется нечто весёлое и полезное для их здоровья. Итак. Рональда, представь, что ты на балу. Музыка, свечи, вокруг множество людей и не-людей… Встань прямо. Да, вот так, молодец. К тебе направляется мужчина с намерением пригласить на танец. Запомни: если девушка хочет танцевать, она держит руки опущенными вдоль тела. Да, как у тебя сейчас, всё верно. А если не хочет, то сцепляет их перед собой, – император на несколько секунд сцепил собственные ладони. – Повтори.
Я послушно повторила.
– Молодец.
Не удержалась от улыбки: в конце концов, я ещё пока ничего не сделала, а он уже хвалит!
– Ваше величество, тогда зачем мне учиться танцевать, если я могу всё время сцеплять руки перед собой и…
– Нет, – отрезал император, – всё время нельзя, если ты не калека без ноги. И, поверь, в твоей жизни будут вечера, когда не танцевать ты просто не сможешь.
– Почему?
Он так улыбнулся, что я сразу поняла: ответа на этот вопрос я в ближайшее время не дождусь.
– Продолжаем. Мужчина, который хочет пригласить тебя на танец, протягивает левую руку – вот так, как это делаю сейчас я, – Эдигор протянул мне ладонь тыльной стороной вверх. – Ты вкладываешь в неё свою правую руку. Повторяю – правую. Давай. Да, вот так. Теперь я делаю шаг вперёд. Запомни: шаг вперёд всегда делает мужчина! Женщина стоит на месте. Это очень важно, Рональда. Когда я делаю шаг, ты кладёшь левую руку мне на талию. Давай.
Я выполнила приказ, а Эдигор между тем поднял наши сцепленные руки на уровень моих плеч, а вторую свою ладонь положил мне примерно на лопатку.
– Обычно в это время мужчина кладёт правую руку женщины на своё плечо, но тебе тогда будет неудобно танцевать, я слишком высокий. Поэтому, если партнеры разного роста, танцуют в таком положении, как сейчас: сцепленные руки на уровне плеча женщины, а не мужчины.
– А если мужчина захочет положить мою руку на своё плечо, а я буду против?
– Скажешь об этом. Молчать никто не требует. Во время танца можно разговаривать. Сейчас разойдёмся, повторим.
Я кивнула. Что ж, пока ничего сложного, если бы ещё без самого танца обойтись…
Повторили «манёвры», император вновь похвалил ни за что, а потом сказал:
– Первый танец, которому я планирую тебя научить, называется симоном. Он один из самых лёгких, так что не бойся. Музыку!
Я слегка вытаращила глаза, когда медленная, ласкающая слух мелодия полилась будто бы из самих стен.
– Не пугайся, это один из экспериментов Эллейн. Магический проигрыватель. А теперь сосредоточься. И спину выпрями.
Да куда уж сильнее выпрямлять!
Но, видимо, было куда, потому что его величество не сразу удовлетворился результатом.
– Итак. Я буду проговаривать движения и выполнять их, а ты повторяй. Шаг вправо, теперь назад, снова вправо. Чуть развернись, иначе споткнёшься о собственную ногу. Ещё раз – вправо, назад, вправо. Влево, вперёд, влево. Молодец. А теперь, пока мы стоим, поворачивайся вокруг своей оси.
Минут через пятнадцать я поняла, что этот симон – очень нудное занятие. И танцевать я его, пожалуй, научилась. Там не было ничего сложного: одни и те же шаги, постоянно повторяющиеся, и обороты вокруг своей оси.
– Ну вот, видишь. А ты боялась, – улыбнулся Эдигор, когда мы наконец затанцевали в нормальном ритме, и он перестал шептать мне на ухо «вправо, влево, вперёд, назад».
– Вы же говорили, этот танец – самый лёгкий.
– Верно. Но ведь начинают всегда с азов. А ты молодец, даже с такта не сбиваешься.
Естественно, я тут же сбилась, и император рассмеялся.
– Ладно, давай заканчивать. Смотри, когда танец завершён, партнеры останавливаются, мужчина делает шаг назад и кивает, женщина должна чуть-чуть присесть. Вот так… – Эдигор сначала кивнул, а затем присел, отчего мне захотелось захихикать. Интересно, многие могут похвастаться тем, что перед ними приседал сам император?
Эдигор щёлкнул пальцами, и музыка смолкла. Наступившая тишина показалась мне оглушительной, но оглушала она недолго. Почти сразу мы услышали эхо чьих-то торопливых шагов в конце тронного зала.
– А вот и Грэй, – произнёс император невозмутимо, а мне почему-то стало неловко. Интересно, как долго он наблюдал за нами? И что думает по поводу моих сомнительных танцевальных успехов? Сам Грэй танцевал отлично, в этом я успела убедиться ещё во время поездки.
– О… – Грэй кашлянул, остановившись в нескольких шагах от нас. – Ваше величество, если урок закончен, могу ли я поговорить с Рональдой наедине?
Лицо у Эдигора в тот момент было отчего-то очень ироничным. Но он тем не менее кивнул, отпустил мою руку и пошёл к выходу из тронного зала.
Но далеко не ушёл. Остановился шагах в десяти, обернулся и произнёс тихо, но очень настойчиво:
– Мой тебе совет – расскажи. Хватит ломать комедию.
Обращался император при этом явно к Грэю, и после этих слов я с недоумением посмотрела на отца Эдди. Интересно, что он должен мне рассказать? Ведь Эдигор имел в виду меня? Или нет?
Когда шаги его величества стихли, Грэй, улыбнувшись, взял меня за руку, но его улыбка показалась мне какой-то натянутой, нервной.
– Знаешь, что неправильно в этом образе? – Он поднял вторую ладонь и коснулся моих волос. – Причёска. Конечно, платье тоже не парадное, но его ещё могут простить, а вот простую косичку – нет. Это вопиющее противоречие этикету.
– Тебе не нравится? – шепнула я с неуверенностью. – Я… выгляжу нелепо? Знаешь, мне всё изначально казалось нелепостью, ну зачем мне учиться придворному этикету? Это какая-то странная прихоть императора…
Я не договорила: Грэй вдруг подошёл ближе, вплотную, продолжая держать меня за руку, а вторая ладонь переместилась с волос на щёку и нежно погладила. Я подняла голову, вгляделась мужчине в глаза – они тревожно мерцали, и лицо казалось взволнованным.
– Мне нравится, – произнёс он тихо и хрипло. – И это не нелепость, не думай так о себе никогда. Я сказал это не для того, чтобы обидеть, я просто… Ронни, я…
– Да?
Он вдруг поднял мою ладонь и, перевернув её, прижался горячими губами к запястью. Я вздрогнула, резко выдохнув – было безумно приятно, и я прикрыла глаза, наслаждаясь этим прикосновением.
– Ронни, прости меня. Я… – Голос зазвучал ещё тише, приблизился, и тёплое дыхание коснулось щеки. – Ронни…
Я поняла, что сейчас случится, за несколько секунд до того, как губы Грэя накрыли мои.
Это был танец. Не тот, глупый, который я танцевала несколько минут назад, а совсем другой, настоящий.
Танец губ. Я чувствовала каждое движение, каждый вздох… Грэй будто пил моё дыхание, как уставший в дороге путник, которому предложили чистой ключевой воды.
И всё казалось таким правильным. Словно иначе и не могло быть.
– Я не могу без тебя… – шептал он, на мгновение отрываясь от моих губ, а затем вновь целовал. – Не могу…
…И вдруг я услышала какой-то грохот, топот, звон, и знакомый голос прокричал:
– Мама!
Ох…
Наваждение схлынуло. Губам и всему телу стало холодно, потому что Грэй отошёл от меня на шаг и теперь удивлённо смотрел на приближающихся Эдди и Ратташа.
– Мама! Вы с папой теперь вместе, да? Я видел! – Мальчик возбуждённо подпрыгнул и хлопнул в ладоши.
Дурное предчувствие кольнуло в самое сердце.
– Что? – тихо переспросил Грэй. Вид у него при этом был озадаченный в отличие от Ратташа – тот смотрел на Эдди с явным изумлением.
– Ну, Ари говорила, когда взрослые целуются – значит, они вместе. Ты же целовал маму!
После этих слов лицо Грэя потемнело.
– Твоя мама умерла, Эдди.
Он сказал это так… тихо, но твёрдо. И смотрел не на меня, а на сына. А я…
Я просто отвернулась и закусила губу.
– Я же рассказывал тебе. Её звали Лил, и она умерла сразу после твоего рождения.
– Да, – кивнул мальчик. – Я знаю. Ма-а-ам, дядя Рат обещал показать сокровищницу! Ты пойдёшь с нами?
Я не успела ответить.
– Ты не слышал меня, Эдди? Твоя мама умерла. Ты можешь называть Рональду просто по имени, но она тебе не…
– Папа! – Ребёнок подскочил, подбежал к Грэю и схватил его за руку. – Ты не прав, папа.
Несмотря на весь трагизм ситуации, я не смогла сдержать улыбки: четырёхлетний мальчик, заявляющий своему отцу, что он «не прав», выглядел забавно.
Вот только Грэю так не казалось. Он сжал зубы, даже скулы побелели, и процедил:
– Дома поговорим. Пойдём, Эдди, – и первым направился к выходу из тронного зала, не замечая попыток мальчика взять за руку и меня тоже.
День прошёл как в тумане. Грэй, не удостоив меня даже взглядом, вскоре оставил нас и направился к императору, а мы с Ратташем и Эдди спустились вниз, в подвалы, где герцог провёл экскурсию по сокровищнице. И это было бы увлекательно, не будь я настолько расстроенной.
Там оказалось много всего интересного, от драгоценностей до различных магических артефактов. Рат даже показал, как действуют некоторые. Эдди увлечённо крутил головой из стороны в сторону и возбуждённо подпрыгивал, если замечал что-то любопытное.