– А я могу дать девочке подходящую морскую одежду, – сказала одна из женщин, – и обряд очищения мы с ней перед путешествием пройдем. Тиу, помоги девочке, не можем же мы бросить ее тут одну!
Тиу вздохнул.
– Ты хочешь от нас слишком многого, – сказал он Ренн.
– Я знаю, – согласилась она.
И поняла, что уже почти добилась своего, когда вдруг за кустом можжевельника заметила блеск знакомых янтарных глаз, которые внимательно следили за нею.
Сердце Ренн радостно подпрыгнуло.
Она повернулась к Тиу и сказала взволнованно:
– Но я хочу попросить вас и еще кое о чем!
– Что-о?
– Есть… еще кое-кто, кому тоже необходимо туда поехать!
Берег звенел от смеха.
Племя Морского Орла с грустью покидало свою стоянку, оставляя там двоих умерших и одного утратившего в результате болезни разум, и все же вид молодого волка, покрытого вонючим пометом глупыша, заставил всех заулыбаться.
– Да его даже обряду очищения подвергать не нужно, – заметил кто-то. – Он, похоже, сам уже сделал все, что требуется!
Ренн было безразлично, насколько грязен Волк. Больше всего ей хотелось обнять его за шею, однако она лишь тихонько поздоровалась с ним и почесала ему бочок.
Волк в ответ слабо вильнул хвостом. Выглядел он совсем несчастным. Противная птица выстрелила ему прямо в морду мерзкой липкой жижей, а он сделал только хуже, пытаясь стереть эту гадость и покатавшись по песку. Ему здорово досталось, однако этот жестокий урок научил его никогда больше не трогать детенышей глупыша.
– А я думала, тебе нравятся сильные запахи, – тихонько сказала Волку Ренн.
Волк потерся мордой о ее безрукавку в тщетной попытке избавиться от проклятой вони.
Тиу, пробегая мимо них с огромным тюком в руках, бросил через плечо:
– Ладно. Если сможешь загнать его в мою лодку, то пусть отправляется с нами. Если нет, придется тебе его здесь оставить.
– Я его не оставлю, – сказала Ренн.
– Тогда поторопись! Мы отплываем!
– Идем, Волк! – сказала Ренн и бегом бросилась к лодке.
Волк даже не пошевелился. Так и стоял, расставив лапы, и, весь взъерошившись, с отвращением смотрел на лодку, качавшуюся у берега.
Сердце у Ренн ушло в пятки.
Совершенно не обязательно знать волчий язык, чтобы понять сейчас мысли Волка: «Я в эту штуковину никогда не полезу. Никогда, никогда!»
Глава 21
Тораку снова приснился Волк, он взволнованно предупреждал его: «Уфф! Уфф! Опасность! Тень! Охота!»
«Какая еще тень? – спросил Торак. – Где тень?»
Но Волк уже убегал – все дальше, дальше… И Торак не мог побежать за ним, потому что кто-то крепко держал его…
– Отпустите меня! – кричал он, размахивая кулаками.
– Проснись! – сказал ему Бейл.
– Что? – Торак открыл глаза и увидел, что он по-прежнему в этом чужом жилище, а из-под шкур, закрывавших вход, уже струится дневной свет.
После того разговора с Тенрисом он ждал еще целый день, пока колдун племени Тюленя убеждал Ислинна не отсылать Торака на Одинокую Скалу. Миг Солнцестояния все приближался, а в Лесу по-прежнему свирепствовала проклятая болезнь…
– Кто такой Волк? – резко спросил Бейл.
– Что? Никто. Я не понимаю, о чем ты.
Но Бейла было не провести.
– Ты еще даже не проснулся как следует, а уже врешь, – с отвращением сказал он.
Торак промолчал. Сон о Волке тяжело лег на душу. «Тень. Охота». Что бы это значило? Неужели Волк знает о том преследователе? Или это что-то совсем другое?
– Вставай! – Бейл сердито пнул его в бок.
– Зачем? Мы что, в горы пойдем?
– В горы пойдем завтра. А сегодня мне придется учить тебя с челноком обращаться.
– ТЫ? А почему ты?
– Спроси Тенриса! Это его затея. – Судя по тону Бейла, ему эта затея нравилась не больше, чем Тораку. – Возьми чего-нибудь перекусить – днем есть захочется. Встретимся на берегу. Я пока что челноки подгоню.
– Но почему ты именно Бейлу велел меня учить? – спросил Торак у Тенриса, отыскав его на скалах; колдун собирал морские водоросли. – Почему не кому-нибудь другому?
«Кому угодно!» – думал он.
Колдун криво усмехнулся:
– Значит, вот как ты меня благодаришь за то, что я спас тебя от Скалы?
– Но ведь именно Бейл… он…
– Именно он лучше всех умеет с челноком управляться, – сказал Тенрис. – На, подержи-ка корзинку и смотри внимательно, может, чему-нибудь и научишься.
– Но…
– Вот это ламинария, или бурая водоросль, – сказал Тенрис, беря в руки длинный кожистый стебель. – Если ее высушить, она становится твердой, вот такой. – И колдун похлопал по рукоятке своего ножа. – А если ее как следует промыть в родниковой воде и потом вымочить в тюленьем жире, то можно сделать отличную веревку. Видел, как я ее срезал? Всегда оставляй корень, чтобы она могла снова отрасти. Это очень важно.
Поскольку Торак продолжал упрямо молчать, колдун тоже умолк, а потом сказал:
– Бейл тебе там очень даже пригодится. И Асриф тоже – он у нас лучше всех умеет по скалам лазать. А Детлан – парень покладистый и очень сильный; он отличный помощник.
– Значит, со мной пойдут все трое?
– Торак, ты не сможешь сделать это в одиночку.
– Я знаю. Но я думал, что ты со мной поплывешь. Ведь именно ты отыскал туда дорогу. Почему же теперь ты не хочешь еще раз сплавать туда?
Тораку нравился колдун племени Тюленя. Он чем-то напоминал ему Фин-Кединна, но был, пожалуй, добрее и доступнее.
Тенрис со вздохом коснулся покрытой шрамами щеки.
– Тот огонь, что сделал это, обжег меня не только снаружи. Он опалил мне легкие. – Он кинул стебель ламинарии в корзину. – Я буду бесполезен тебе на большой высоте.
– Я не знал. Прости… – потрясенно пролепетал Торак.
– И ты меня прости, – мягко сказал Тенрис. – Но есть и еще одна причина, по которой я посылаю именно этих ребят. Они твои сородичи, Торак. И, хочешь ты этого или нет, ты должен завоевать их доверие.
– А мне их доверие безразлично! – заносчиво вскинул голову Торак.
– Да нет, тут ты не прав. – Голос колдуна звучал мягко, однако в нем безошибочно угадывалась непререкаемая воля. – Главное – Бейл. Если тебе удастся завоевать расположение Бейла, за ним потянутся и остальные. А стало быть, и за тобой. – Губы Тенриса чуть дрогнули в улыбке. – Постарайся побыстрее усваивать его уроки, это тебе здорово поможет.
– Нет, нет, да нет же! – кричал Бейл, подгребая к лодке Торака так ловко и быстро, что уже одно это приводило Торака в бешенство. – Упрись ногами в борта и не качайся, а как бы перемещай свой вес вместе с лодкой… Нет, не наклоняйся ты так – перевернешься же!
Бейл причалил свой челнок к борту Торака.
– Я же говорил тебе! Не махай веслом, чтобы сохранить равновесие! Весло не для того предназначено! Упрись как следует задом и ляжками, а руками не размахивай. Во время охоты в Море приходится порой здоровенного тюленя в челнок втаскивать, тогда уж точно обе руки нужны.
– Если б еще этот ваш челнок так не вертелся все время! – с досадой пробормотал Торак.
Челночок с его низкими бортами, плоским дном и острым, как лезвие ножа, носом действительно то и дело норовил перевернуться, и Торак чувствовал себя примерно как жук, пытающийся удержаться на плывущей соломинке.
– Челнок тут ни при чем, – возразил Бейл, – ты сам виноват.
– А почему у него борта такие низкие?
– Если их сделать выше, придется слишком много сил тратить на борьбу с ветром. Ладно, попробуй еще раз. Нет! Я же тебе сказал! Не шлепай веслом по воде, а как бы разрезай ее! И делай это тихо и аккуратно. Очень-очень тихо!
– Да я стараюсь! – буркнул Торак сквозь стиснутые зубы.
– Вот и старайся! – отрезал Бейл. – У вас в Лесу что, лодок нет?
– Конечно есть! – Торак с тоской вспомнил долбленки племени Кабана и надежные челноки племени Ворона, сделанные из оленьих шкур. – У нас очень хорошие, прочные лодки, и мы никогда…
– На хороших и прочных в Море не больно-то далеко уплывешь, – презрительно заметил Бейл. – За лодкой с низкой осадкой целый хвост пузырьков остается. По этим пузырькам тюлени сразу догадаются, что ты к ним плывешь, они такую лодку и за пятьдесят бросков гарпуна услышат! И потом, такая посудина не способна быстро поворачиваться, так что она просто разломится от удара первой же большой волны. Нет, на Море надо не пробиваться сквозь волны, а скользить по ним, как корморан…
Большая волна ударила прямо в нос челнока, обрызгав Торака с головы до ног.
Рядом на берегу засмеялись дети. Самые маленькие пускали кораблики, выкопав ямки в песке, выстлав их кусками тюленьей шкуры и напустив туда воды. Дети постарше плескались на мелководье, заодно учась управлять челноками. Они-то могли не опасаться того, что их челноки могут перевернуться: эти учебные суденышки были оснащены поперечными перекладинами, с обеих сторон снабженными – для лучшей плавучести и устойчивости – мешками из тюленьих кишок, наполненными воздухом.
Когда Бейл пригрозил Тораку, что пересадит его в такую лодку для начинающих, тот пришел в ярость, но теперь, после изнурительного дня учебы, почти смирился с такой возможностью. Бейл оказался суровым наставником, не спускал своему ученику ни единой ошибки и безжалостно его гонял. Торак не сомневался: вечером он скажет Тенрису, что такого неумеху научить ничему нельзя.
И похоже, мечте Бейла непременно избавиться от Торака суждено было сбыться. Торак промок до костей, от слепящего солнца голова у него болела и кружилась. Перенапряженные ляжки и плечи прямо-таки умоляли об отдыхе, руки дрожали от усталости. Он уже едва держал в руках весло, не говоря уж о том, чтобы плыть, сохраняя равновесие.
И пример Бейла, мастерски управлявшегося со своим челноком, ничуть его не вдохновлял. Хотя Бейл одним движением кисти разворачивал суденышко в любую сторону и мог даже встать в челноке во весь рост, словно на берегу. Кстати сказать, он и не думал бахвалиться своим умением. Просто чувствовал себя на воде как дома, даже не задумываясь о том, какое движение ему нужно совершить в следующую секунду.