– Я не обижен, Лариса, – чуть мягче сказал он. – Но мне жаль, что вы вовсе не слышите меня: ведь я предупреждал, что не следует вам верить этому человеку!
– Забавно… Дмитрий Михайлович, не так давно говорил о вас ровно то же самое – что мне следует вас опасаться.
Лара не думала, что Джейкоба эти слова так удивят. Брови его взлетели вверх, и он даже позабыл о холодном своем тоне:
– Полагаю, что предостережения он аргументировать не смог? – заметил ехидно. Джейкоб как будто даже развеселился теперь.
– Увы, – в его же тоне ответила Лара. – Как и вы, впрочем. Не считать же веским аргументом вашу сказку о Ласточке!
– Тоже увы – но это не сказка, Лара.
Объяснять своих странных слов он по-прежнему не собирался.
«Сейчас – или никогда!», – понимала Лара, глядя на него, явно собирающегося уйти, но пока еще медлящего.
Она решилась. Чуть сузила глаза, уперла руки в бока, на манер мамы-Юли, и задала вопрос, дав понять, что без ответа его не отпустит.
– Джейкоб, что же вам нужно от меня на самом деле, если не портрет?
– Мне ничего от вас не нужно, – собрался отмахнуться тот, но, видимо, Лара и впрямь нынче была убедительна. Помедлив, Джейкоб договорил: – по крайней мере, теперь. Верьте или нет, но я в самом деле хотел лишь поддержать вас – хотел, чтобы вы уехали отсюда и как можно скорее. Ежели выберете Петербург, то и слава богу! Я с удовольствием помогу вам устроиться, и деньгами помогу…
– А ваша невеста тоже поедет с нами в Петербург? – невежливо перебила Лара.
Джейкоб разом стал мрачнее тучи.
– Если Богдана Александровна захочет, то разумеется. Я понимаю, как это выглядит со стороны… Но не знаю, как доказать вам, Лара, что я не мерзавец, который женится на одной и морочит голову другой девице.
– Со стороны все именно так и выглядит, – жестоко подтвердила Лара. – Однако вы можете попытаться доказать ваши благие намерения – объяснив толком, почему мне следует опасаться Дмитрия Михайловича!
– Я все сказал вам в прошлый раз. Он манипулирует вами, Лара. Не только вами, разумеется, – всеми! Но вас выделяет среди прочих, потому что…
Он неловко замолчал и смешался. Лара продолжила сама, всем своим видом показывая, сколь нелепы его выводы:
– …меня выделяет среди прочих видимо потому, что надеется через меня выведать все ваши страшные тайны?! Это смешно!
– Вам смешно… – Джейкоб понятливо кивнул. – Потому-то, Лара, я и не могу вам довериться. Потому-то и прошу взять деньги и просто уехать.
Лара же услышала лишь одно.
– Это вы мне не можете довериться?! – вспыхнула она, не зная, стоит ли ей рассмеяться в самом деле. – Я должна вам верить, глядя на то, как отвратительно вы поступаете с моей подругой и вашей пока еще невестой?! Или же Дана знает о ваших планах?
– Нет, Дана ничего не знает, – признал Джейкоб. – Но вы правы – пока еще невестой. Разумеется, я объяснюсь с Богданой Александровной, и, уверен, с нею договориться будет проще, чем с вами. Она прекрасная девушка, но, Лара, я не собирался доводить дело до свадьбы даже в день помолвки… А уж теперь тем более.
Ларе совершенно не нравились его намеки. Наверное, стоило убежать сейчас же. И немедля раскрыть Дане глаза на бессовестные планы ее жениха. Немыслимо, что Джейкоб надеется, будто она эти планы поддержит!
– Дана много натерпелась в жизни, – сказала Лара вместо того, чтобы убежать. – Она не верит никому – в особенностям мужчинам. А вам доверилась. И, выходит, зря. Дело в Ордынцевской усадьбе? – стала допытываться она. – Вам нужен этот дом – что-то, что спрятано там еще со времен Николая Ордынцева? Ради этого вы наврали Дане с три короба и даже пообещали жениться?
Тот резко мотнул головой:
– Усадьба здесь не при чем, вы ошибаетесь. Дело в самой Богдане Александровне. В ее отце, точнее – если уж вы желаете знать все.
И, покуда Лара пыталась осмыслить, зачем бедный и нездоровый нынче Александр Наумович понадобился Джейкобу – тот вдруг громко усмехнулся. Глаза у него снова сделались озорными и веселыми.
– У вас имеется не только художественный талант, Лара, – сказал он и вдруг сделал шаг к ней. – Вы, оказывается, можете так извратить факты, что на миг я и впрямь почувствовал себя подлецом, обманувшим надежды наивной барышни. – Лара инстинктивно отступила и тотчас уперлась лопатками в дощатую стену сарая. Джейкоб ее пощадил и более напирать не стал. Увы, лишь могучим своим телом – но не словами. – Не делайте такое лицо, Лара, – упрекнул он, – вам прекрасно известно, что моя невеста разве что праздник не закатит, узнав о расторжении помолвки. Или все же закатит, как вы думаете?
Лара отшатнулась, потому что ей показалось, будто Джейкоб снова хочет приблизиться – но он лишь перекинул сюртук через одно плечо и теперь уж точно направился к тропинке с пляжа.
И, как и Дмитрий, ни разу не оглянулся на растерянную Лару.
* * *
Лара смутно помнила, как убирала мольберт, краски и злополучный неоконченный портрет – и убирала ли их вообще. Слишком взволнованна она была, когда возвращалась в усадьбу.
Джейкоб в очередной раз сумел удивить. Вот так запросто признался, что к Дане (точнее, даже к ее отцу) у него исключительно корыстный интерес. А жениться он не собирается. И о романе Даны с Коном, выходит, осведомлен. Наверняка осведомлен! Наверное, стоит разыскать Даночку и все ей рассказать… Но Лара медлила отчего-то.
Что же за интерес у Джейкоба к Дане? Чем она настолько ценна, что он даже подарил ей дорогущую усадьбу и ввязался в эту авантюру со свадьбой, лишь бы быть к ней ближе?
Или же он просто мошенник, аферист, а никакой не миллионер… А купчая на усадьбу – липовая. Похож ли мистер Харди, якобы американский миллионер, на афериста? Вполне! В последние дни он даже американский акцент забывал изображать. Ежели он аферист – отсюда и знакомство его с Конни, между прочим, большим любителем проигрываться в карты. И взаимная их неприязнь с Дмитрием Михайловичем, агентом сыскной полиции, отлично в сию версию вписывается!
Выводы эти, кажется, были самыми логичными и правдоподобными среди прочих – однако Лара все равно не торопилась с окончательным решением. Будь Джейкоб мошенником, Дмитрий Михайлович просто арестовал бы его и дело с концом. По крайней мере, уж точно предупредил бы Лару.
И легенда о Ласточке опять же… Странная сказка Джейкоба никак не выходила из головы.
Что если это все-таки не сказка? Какова тогда роль Джейкоба в возвращении заблудших душ в царство Ирия? И почему он так сторонится Рахманова?
Думать об этом Лара боялась.
А на смотровой площадке, там, откуда к пансионату вела ровная, вымощенная булыжником дорожка, она и вовсе замедлила шаг. Остановилась на развилке, будто забыла верную дорогу. Лара всерьез раздумывала, не вернуться ли ей домой? В «Ласточку», где все значительно проще. Где не нужно ни думать о собственном будущем, ни принимать ответственные решения за других – потому как мама-Юля давно уж все распланировала.
Однако сомневалась недолго. Лара дала зарок поговорить с Даною сегодня же вечером, а пока что отругала себя за малодушие и поторопилась в усадьбу. В комнаты к Анне Григорьевне, если точнее, которые вот уже несколько дней были для нее самым уютном местом во всем доме. Там ее любили, там ее понимали, там ее поддерживали во всех начинаниях.
Лара дотронулась до цепочки с медальоном на своей груди и улыбнулась, вспомнив, как она перепугалась, когда выронила украшение, и оно укатилось к ногам Анны Григорьевны.
Лара тогда мысленно уже простилась со своей драгоценностью. Отчего-то ей казалось в тот миг, что медальон у нее сейчас же отберут. Женщина и впрямь проворно наклонилась и подняла его, прежде чем Лара успела даже ахнуть.
Рассматривала его с явным интересом не меньше минуты – а потом шутливо заметила Ларе, что не следует разбрасываться такой красотой.
Именно Анна Григорьевна надела медальон Ларе на шею – чтоб впредь не теряла. После они провели чудесный вечер, покуда Лара помогала женщине устроиться в новой комнате. Пришла Лара в ее уютный светлый будуар и на следующий день. И через день тоже – потому как у них появилось одно общее, чрезвычайно приятное Ларе дело.
Да и что уж скрывать: говорить с Анною Григорьевной было куда приятней, чем с холодной, вечно осторожничающей и расчетливой Даночкой. Хотя нынче Лара надеялась попросить совета, касающегося именно Даны.
– У меня есть подруга… – Лара решила не называть имен. Впрочем, Анна Григорьевна наверняка и так все поймет. Но Лара была в ней уверена, потому смело продолжила: – она вот-вот выходит замуж. Точнее, думает, что выходит. Мне стало известно, что у ее жениха исключительно корыстный интерес, и свадьбы не будет. Право, я не знаю, стоит ли мне вмешаться и предупредить ее?
Лара в это время стояла на низенькой банкетке в корсете, панталонах и укутанная в великолепный, приятно холодящий кожу шелк цвета состаренного золота. Анна Григорьевна, чрезвычайно увлеченная занятием, уже подогнала новое бальное платье по узкой Лариной талии, и теперь собирала струящуюся кисею в красивые складки у пояса. Прежде чем ответить на вопрос Лары, она удивленно приподняла брови и вынула из сомкнутых губ портновские булавки.
– Разве ж ответ не очевиден? – спросила она. Потом мягко улыбнулась Ларе и веско добавила: – если, конечно, эта барышня и впрямь вам подруга, Ларочка.
– В том-то и дело, что я не знаю толком – подруга она мне или нет… – едва не простонала Лара. – Понятия не имею, что у нее на уме! Не уверена даже, кто жертва в этой истории – она, или этот ее жених.
– Полагаете, что ваша подруга сама не честна с будущим мужем? – Анна Григорьевна все-таки отвлеклась от кисеи, заинтересованная разговором.
Хотелось бы Ларе ответить иначе… но раз уж она пришла за советом, следует говорить правду.
– Я знаю это наверняка, – ответила Лара прямо. – Она влюблена в другого, а жениха, увы, считает лишь удачной партией. Она совсем ничего о нем не знает – и не хочет даже знать. Может, и слава богу, что сей брак не удастся.