– Я же тебе говорил, – Двинн ободряюще хлопнул по плечу человека, едва не отправив его на дно пропасти, – это самый короткий путь к Стальным пещерам. За мостом выход на поверхность. Две с половиной мили по снежку, а потом опять под землю… Ну что, пошли? В общем, остаешься здесь или как? А то я могу… – Гном вдруг сам себя оборвал, потому что человек не захотел выяснять, что он там может, и сделал неуверенный шаг к мосту. – Нет больше времени чесать языками драконьи уши по пустякам. Тинг не будет ждать.
– Ну, так пошли, чего стоишь, гном? – Ильдиар все-таки старался не упасть в глазах своего нового друга и проделывал сейчас над собой зверские усилия, пытаясь заставить голос не дрожать. О боги! Кого он боялся из живущих?! Да никого! Чего же он так переживает из-за какой-то пропасти?…
– Главное, смотри на каменную дорожку под ногами, – посоветовал гном со смехом, будь он неладен! – Посмотришь вниз – и все: твое тело не найдут даже ваши некроманты, чтобы оживить.
Они прошли уже полмоста, впереди осталось еще столько же, как гном вдруг, подерите его все земные духи, резко повернулся к своему спутнику. Ильдиар похолодел от этого движения и едва не ухнул вниз, во тьму. Ему казалось, что по такой узкой дорожке можно идти, лишь затаив дыхание.
– Ты мне поверишь, Ильдиар, – очень вовремя пустился в свои рассказы болтливый Дор-Тегли, – если я скажу, что любой воин подземного хирда способен удержать здесь целую армию врага? Как ты знаешь, витязи-тегли – самые умелые и сильные среди всех воинов этого мира. Мы умеем все внешние условия подстраивать под свой стиль и тактику ведения боя, а…
– Не имею ни малейшего понятия, что такое «хирд», – сказал Ильдиар, решив отомстить надоедливому Подгорному. – Это что, ложка так называется или кружка для эля? «Воины подземной кружки»?
Оскорбленный его незнанием гном насупился и молча пошел вперед – этого-то и надо было графу де Ноту, который в данную минуту больше всего на свете боялся упасть в бездонную пропасть.
С каждым шагом все четче и четче прорисовывался другой берег провала, и вскоре из сумрака выплыла площадка. Слава Хранну! Позади этот бансротов мост!
Они ступили на твердый широкий пол балкона, что заканчивался выбитыми в камне ступенями недлинной лестницы. Наверху располагались широкие створки Малых Врат.
– Постой, Ильдиар. – Двинн снял со спины мешок и принялся в нем остервенело копаться. – На, держи.
Гном протянул спутнику длинную мохнатую шкуру.
– Это принадлежало, хе-хе, черному медведю, что водится в окрестных лесах, – объяснил он. – На поверхности сейчас холодно. Смени свой роскошный плащ на шкуру.
Ильдиар последовал совету, хоть его «роскошный плащ» сейчас больше напоминал грязную мокрую тряпку, свисавшую с плеч. Как хорошо, что все его доспехи были сложены в мешок, подобный гномьему. Рыцарь просто не представлял, что бы с ним случилось за два дня в подземных тоннелях в полном облачении…
Почти три мили снежных заносов, глубоких сугробов и припорошенных снегом провалов остались позади. И опять мрак, снова темень королевства гномов.
Вход в подземелье украшала вырезанная из камня фигура крылатого зверя.
– Двинн, это что, грифон был? – пропыхтел Ильдиар, с огромным трудом затворяя за собой тяжеленную каменную дверь.
Сколько раз он видел питомцев сэра Аэрта, его старого друга и соратника, даже летал на чудовище один раз в жизни. Воспоминания после того случая остались просто незабываемые: страшный холод, дикий ледяной ветер, бьющий в лицо, темнота в зажмуренных глазах, ужасный клекот в ушах. Неужели у гномов тоже есть наездники на грифонах?
– Да, это Грифоновы Палаты. Мы сейчас проходим под долиной Грифонов. Осталось немного.
– Нам удалось приручить диких грифонов, – не без гордости сказал Ильдиар.
– Правда? – Широкая спина идущего впереди гнома вздрогнула от беззвучного смеха. – Человече, мое уважение к вашему слабому… хм… прости, ловкому и хитрому народцу растет с каждым часом все больше и больше. Надо же!
Проклятый Дор-Тегли опять насмехался. Казалось, что это его привычное состояние. Ильдиар решил не обижаться. Ладно, пусть себе насмехается: паладин надеялся, что скоро вернется к своему «ловкому и хитрому народцу». Боже, только бы Ронстрад еще держался под ударами Проклятых!
– Пятый глубинный ярус, – отрекомендовал гном, когда они поднялись по широкой зеркальной лестнице от прохода Грифоновых Палат, – мой дом находится здесь. Сейчас зайдем ко мне – я тебя там оставлю: посидишь, отдохнешь, поешь, а я пока уведомлю кого надо.
Ильдиар и Двинн шли по широкому проходу. Навстречу попадалось множество жителей Ахана. В отличие от стражницкой Киан-Рун, тут представлялась совершенно другая картина: эти гномы, судя по всему, никогда не видели раньше людей. Такого внимания паладин не ощущал на себе даже в Гортене. Дор-Тегли пристально его изучали, оборачивались, долго смотрели вслед. Взгляды каждого из них говорили об одном: увидев его, они окончательно и бесповоротно разочаровались в людях.
«Ничего удивительного, – морщась, думал Ильдиар, – даже будь я огромным троллем, эти гордецы не признали бы меня за равного. Остается смириться…»
– Вот и мое скромное жилище. – Смысл сказанного явно отличался от той гордой интонации, с которой Двинн указал на одну из многочисленных дверей этого яруса.
Гном прошептал заветное слово, и дверь отъехала в сторону. Уставшие путники зашли в просторную каменную комнату. Ильдиару, конечно же, никогда раньше не приходилось бывать в доме гнома Дор-Тегли, как впрочем, наверное, и всем людям.
Простая обстановка включала в себя вытесанный из серого камня стол, дубовую кровать, пару стульев и очаг. В одной из стен выделялись деревом резные створки стенного шкафа. В трех углах комнаты стояли многогранные синие кристаллы, рассеивающие вокруг себя слабый ровный свет. Стену украшал барельеф: узорный молот Дрикха – один из символов гномьей религии.
– Двинн, а где твоя хозяйка? – решил кольнуть гнома Ильдиар, ведь было прекрасно видно, что здесь живет холостяк.
Глядя, как хозяин краснеет, паладин мысленно усмехнулся – колкость попала в цель.
– Нет пока хозяйки. – Страж Врат отвернулся, пытаясь скрыть неловкость.
Из него не вышел бы хороший лицедей, подумал Ильдиар, считая, что цели достиг – упрямства и кичливости у его друга поубавилось.
– Ладно, посиди пока здесь, – сказал гном. – Можешь переодеться. Мне нужно уведомить Высоких Старейшин о том, что ты прибыл.
Гном снова что-то прошептал, дверь открылась, и он вышел. Камень вернулся на место.
– Хорошо, – ответил вслед хозяину граф де Нот и принялся снимать со спины дорожный мешок. Свет увидели белые латы и свежая одежда…
Паладин еще переодевался в чистое, когда гном вернулся.
– Тинг будет собран через одну четверть по солнечному кругу.
– Ясно, – сказал гость, конечно же, так и не поняв, сколько это «одна четверть по солнечному кругу».
Он быстро облачался: поверх алой полотняной рубахи со звоном легла блестящая кольчуга превосходного сплава, отсвечивающего лунным блеском. Для великого магистра Священного Пламени ее специально сплели в гильдии оружейников Таласа. Сзади она доходила до икр, а спереди расходилась на бедрах. Следом свое место заняли латы ног, поножи; затем латы рук и набедренники, все украшенные тонкой золотой гравировкой. Поверх кольчуги Ильдиар надел латный нагрудник – этот был так скован, чтобы рыцарь мог его застегнуть сам, без помощи оруженосца или пажа – свойство очень полезное, особенно в странствии или походе. Нарисованный огонек на сердце зашевелился, лишь только доспех коснулся груди.
Гном открыл створки шкафа и принялся выкладывать на стол всяческую снедь. Бутыль с вином, конечно же, тоже не забыл.
– Ты зачем вооружаешься?
Ильдиар поднял на него тяжелый взгляд. Веселость как рукой сняло. Предстояло серьезнейшее испытание – он был уверен, что подобных у него еще не было. Очень многое теперь зависело от него, от его красноречия, убедительности.
– Хочу, чтобы ваши Высокие Старейшины видели перед собой воина, а не столичного гортенского франта, которым…
– Которым ты не являешься, – перебил его гном. За дни совместного путешествия Ильдиар уже привык к его грубым манерам и почти не обращал на них внимания, но сейчас он был благодарен долгобородому.
– В общем, да, – сказал ронстрадский граф, надевая латные перчатки, наручи и большие наплечники.
Парадный белый плащ и перевязь с верным мечом Тайраном завершили облачение. Рыцарь также достал из мешка свой крылатый шлем и взял его на сгиб локтя.
– Пошли, человече? Или, быть может, еще платье примеришь?
Граф Ильдиар де Нот помолился Хранну, мысленно попросив у своего покровителя благословения на предстоящее дело и удачи в нем, и вместе со своим низкорослым другом, Стражем Горы, покинул комнату.
Ночь. Тихая, мертвая ночь. Не слышалось ни малейшего шороха. Даже деревья недалекого леса не шелестели листьями, ветер не выл, а река, могучий исполин Илдер, не издавала ни единого всплеска. Казалось, даже природа испугалась, отступив перед силой, страшась мести этой самой силы, и замолчала, чтобы не выдать себя. Силой этой была безликая, неостановимая, вездесущая смерть.
Ужас установил барьер, не подпускающий никого к городу, его высоким стенам и могучим башням. И рождался он не где-нибудь, а в одном засыпанном землей и камнем подземелье, в глубинах которого была похоронена сама смерть.
– Аааа! – Деккер пришел в себя.
Первый взгляд ознаменовался болью, резанувшей по зрачкам. Воздуха почти не было, в легких – лишь пыль да песок, рот и горло ссохлись, а все кости болели так, словно их выламывали круглые сутки подряд, а потом медленно, с затаенным удовлетворением вправляли на место.
– Пепел и тьма! – взревел сверженный Черный Лорд. – Почему это я… заперт… и что это за…