Все военные говорят на моем языке, но я не говорю на их, что ставит меня в невыгодное положение. Уверен, фраза «fell siralla» не поможет мне снискать расположение ни у кого из стражников.
В любом случае, я предпочитаю молчать из-за напряжения и неуверенности, которые пропитали воздух насквозь. Тайко держится рядом со мной, а точнее, к моему удивлению, рядом со скрейвером. Айзек устроился рядом с одним из узеньких окон. Стражники стараются держаться от него подальше. Они внимательно наблюдают за нами, и их взгляды становятся еще более настороженными, когда Лию Мару сопровождают в другую комнату. Я напоминаю себе о том, что некогда так же пристально наблюдал за Карис Люран и ее людьми, держа наготове оружие.
Наконец, нам приносят еду и разрешают отдохнуть. Стража оставляет нас одних, закрывая за собой тяжелую дверь.
Джейк встречается со мной взглядом.
– Думаешь, нас заперли?
– Если нет, то по другую сторону двери точно стоит стража.
Ноа первым подходит к еде. На блюде лежат фрукты, сыр и буханка хлеба. Он отрывает от нее небольшой кусочек, но вместо того, чтобы отправить его в рот, мнет хлеб между пальцами.
– Похоже на камеру предварительного заключения, – говорит он и после моего недоуменного взгляда поясняет: – Там сидят люди прежде, чем их отправляют в колонию. В тюрьму.
– В тюрьму? – эхом откликается Тайко.
– Нас не посадят в тюрьму, – говорю я, хотя я не совсем в этом уверен. Лия Мара много раз пыталась уверить нас в том, что ее мать нас не тронет, но, в то же время, она сказала, что Карис Люран не уважает ее мнение. Королева запросто может приказать бросить нас в темницу, а потом вести переговоры с Рэном за мою жизнь и за жизнь Джейка, как брата Харпер.
Я бросаю взгляд на окно. Оно слишком узкое, чтобы через него протиснуться, но у дождя такой проблемы нет. В комнате сыро и холодно, почти как в тюремной камере. Тайко покрепче обхватывает себя руками.
– С тобой все будет хорошо, – говорю я ему.
Тайко встречается со мной взглядом, а потом кивает.
Айзек встает со своего места у окна, где до этого сидел, прислонившись к стене. Его крылья плотно сложены, и это единственное, что выдает внутреннюю тревогу скрейвера. Он выбирает яблоко из кучки фруктов и приносит его Тайко.
– Вот, – мягко говорит он. – Съешь яблоко, мальчик.
Джейк наблюдает за ними, а потом пододвигается ближе ко мне и понижает голос.
– Тебя не настораживает то, что они увели Лию Мару?
– Она дочь Карис Люран. Скорее всего, ее расспрашивают обо всем прежде, чем позволить нам уйти.
«Если нам вообще это позволят».
Дверь распахивается, и в комнату входит капитан Сэн Домо. Выражение его лица все такое же суровое, как и прежде. Мне хочется иметь под рукой меч или хоть какое-нибудь оружие.
Капитан кивает мне:
– Ваше Высочество, мы сопроводим вас во дворец. Королева готова оказать вам радушный прием.
Все решилось, как мне кажется, как-то подозрительно просто.
– А что насчет моих людей?
Брови капитана подскакивают вверх, словно его удивляет вопрос.
– Да, разумеется, это все касается и ваших людей, – капитан смотрит мимо меня. – За исключением вашего, создания. Королева примет его отдельно.
Тайко делает шаг назад.
– Нет.
Скрейвер остается стоять на прежнем месте.
– Не беспокойся, – говорит он, и слова скрейвера смешиваются с низким рычанием. – Они не посмеют и пальцем меня тронуть. Верно, капитан?
Капитан кривит рот в отвращении, но соглашается с Айзеком.
– Верно, – отвечает он, после чего снова смотрит на меня. – Ваше Высочество? Карета подана.
Глава 33Лия Мара
Кланна Сун – главная советница моей матушки – прибывает на приграничный пункт из дворца так быстро, что мне кажется, будто весь путь она гнала лошадь галопом. Кланна Сун – пожилая женщина с густыми седыми волосами, бывший армейский генерал. Она немного хромает после старого ранения. Тем не менее, на ее лице всегда улыбка, которая будто говорит о том, что Кланна Сун уже повидала самые страшные вещи в этом мире, поэтому решила всегда быть в хорошем настроении.
Кланна Сун всегда относилась ко мне с уважением и почтением, и я всегда любила наши с ней совместные учебные занятия.
Женщина, судя по всему, рада меня видеть. На ее лице сияет широкая улыбка. Кланна Сун притягивает меня к себе, чтобы обнять.
– Моя дорогая, ты удивила нас всех.
Ее слова звучат как комплимент и оскорбление, слившиеся воедино настолько тесно, что я сомневаюсь, что сама Кланна Сун понимает скрытый смысл своих слов. Женщина буквально тащит меня прочь из пограничного пункта к карете.
– Но. Но остальные. – протестую я.
– О них хорошо позаботятся. Твоя матушка настояла на этом, – Кланна Сун смотрит на меня с выражением, похожим на растерянность. – Ты привела к нам наследника Эмберфолла, Лия Мара. Как тебе это удалось?
К моим щекам приливает тепло, но я выпрямляю спину. Мое сердце нетерпеливо бьется, радуясь мелькающим в окне кареты родным пейзажам.
– Принц Рэн пытался его убить. Я предложила Грею. – я запинаюсь и поправляю себя: – Я предложила принцу Грею политическое убежище на нашей территории, и он быстро согласился.
– И правильно сделал, – Кланна Сун складывает руки в замок и кладет на них подбородок. – Да, Лия Мара, это, безусловно, повод для празднования. Когда мы услышали о твоем маленьком плане попытаться вести переговоры о мире, мы все переживали, что больше о тебе никогда не услышим.
Похвала тут же меркнет на фоне ее последних слов.
– Неужели?
– Да, да, – глаза Кланны Сун блестят. – Скажи-ка, а принц Грей готов к нападению? Готов захватить трон силой?
«Захватить трон силой». Я сглатываю.
– Думаю, пока еще рано говорить на данную тему.
Кланна Сун хмурится, но ее лицо быстро разглаживается. Она заполняет оставшуюся часть пути вопросами об Эмберфолле, Грее, о злобном самозванце, который сидит на троне.
Я мечтаю о блаженной тишине своей комнаты. Мои волосы высохли и спутались в колтуны, и мне отчаянно хочется переодеться в чистую одежду. Такое чувство, будто теплая ванна в Глухой Лощине была месяц назад.
Когда мы подъезжаем к Хрустальному дворцу, волна тоски по дому накрывает меня с такой силой, что мне хочется распахнуть дверь кареты и взбежать вверх по ступеням. Тысяча окон на передней стене блестят даже в самую пасмурную погоду, а перед входом радостно бьют два фонтана.
Я могу быть спокойной и вести себя скромно, как того требует мой статус, но у меня не получается стереть с лица широкую улыбку.
Но потом я вижу Ноллу Верин, стоящую на верхних ступеньках крыльца. Ее ладони сжаты вместе под подбородком. Я распахиваю дверь кареты и бегу к сестре.
Ее черные, как смоль, длинные волосы распущены и свисают до талии.
Глаза Ноллы Верин широко распахнуты от облегчения и волнения. Она выглядит младше, чем я ее помню, будто обычная молодая девушка, а не принцесса, которой суждено перенять у нашей матушки бразды правления.
В ту же самую секунду, как я оказываюсь наверху, я обвиваю руки вокруг Ноллы Верин и кружу ее в воздухе.
– Я так по тебе скучала, – говорю я.
– А я – по тебе, – она крепко обнимает меня за плечи своими тонкими руками, и даже когда я перестаю кружить ее, сестра не ослабляет хватку. – После того, как наши лазутчики доложили о том, что случилось с Соррой… и как ты сбежала. Я так беспокоилась, сестра.
Я отстраняюсь.
– Ты знаешь про Сорру?
– Конечно.
Я поднимаю голову вверх на стеклянный фасад дворца, выискивая взглядом стоящих в карауле стражников. Многие мне знакомы, но Пэрриша среди них нет.
– Пэрриш тоже знает? – тихо спрашиваю я.
Сестра хмуро сводит брови.
– Я уверена, что вся стража знает.
– Я должна увидеть его. Мне нужно объяснить.
– Тебя не было несколько недель, и ты хочешь встретиться со стражником? Нет, сестра. Не глупи, – она тянет меня за мои разорванные одежды и недовольно хмурится. – Прежде всего, тебе необходимо найти портного. – Она морщит нос и добавляет. – Или ведро горячей воды.
Я шлепаю ее по руке, но Нолла Верин ловит мою ладонь и тянет в направлении дворца. Лакеи распахивают перед нами огромные хрустальные двери.
– Пойдем, – говорит сестра. – Ты героиня дня, но нам столько всего еще предстоит сделать.
– Неужели? Но я ведь только приехала.
– О, да, – прекрасные глаза Ноллы Верин сверкают любопытством. – Расскажи мне все, что я должна знать о человеке, которого мне предстоит очаровать.
Несколько часов спустя я завязываю широкий пояс поверх черной шелковой мантии, расшитой серебряными и зелеными нитями. Моя кожа вымыта, чистые волосы расчесаны и теперь струятся по спине блестящим рыжим полотном.
Я редко пользуюсь косметическими средствами, но сейчас впервые позволяю своим слугам подвести мне глаза черной сурьмой и нанести немного румян на щеки. Дни, проведенные в путешествии под летним солнцем, оставили на моем лице загар и новую россыпь веснушек на переносице.
– Ну вот, – Нолла Верин хлопает, сидя в мягком кресле. – Моя сестра больше не выглядит как содержимое сточной канавы.
Я корчу в ее сторону недовольное лицо.
Нолла Верин, конечно же, как и всегда, выглядит прелестно: блеск ее глаз подчеркивают нанесенные на веки блестки. На ней белая мантия с алым шитьем и кроваво-красным корсетным поясом. Выражение лица Ноллы Верин спокойное и расчетливое, и я знаю, что она уже планирует, как «обольстить и очаровать» Грея.
Эта мысль заставляет меня повернуться обратно к зеркалу. Даже с небольшим количеством сурьмы и румян я едва узнаю себя. Даже не знаю, зачем я решила заморочиться такими вещами. Мне хочется попросить слуг принести влажную тряпочку, чтобы стереть с лица косметику.
– Матушка скоро будет здесь, – говорит Нолла Верин. – Она захочет, чтобы мы присутствовали во время ее встречи с принцем в тронном зале.