– Может, сначала фильм посмотрим? – предложила Саша.
– Я за! – подняла руку Агата.
Итак, было решено: сначала смотрим фильм. Кирилл разбирался в технике. Он подключил телефон к аппаратуре, мы дружно выбрали ужастик – новую часть «Заклятия» – и расположились на пуфах. Конечно же, их на всех не хватило, и Настя быстро приземлилась на кресло Кирилла, Саша к Паше, а я встал над занятым Агатой креслом, не решаясь присесть. Но она все же подвинулась, не глядя на меня, и я упал рядом.
Для полноты картины предлагаю представить тучное небо за окном, раскаты грома, дробь дождя, темное помещение клуба и нас, ютящихся на соседних креслах. В такой атмосфере смотреть ужастик самое то!
По мере развития сюжета становилось жутко, а мы с Агатой, вероятно, думали об одном и том же – распахнувшейся двери дома ведьмы. Она инстинктивно прижималась к моему плечу, и я не мог не наслаждаться этим, несмотря на то что ее волосы лезли мне в нос и глаза, и я то и дело чихал. В очередной момент внезапного появления паранормального существа мы в страхе сцепили руки, но так же быстро разомкнули пальцы и вернули их в исходное положение.
Я подумал, как это здорово, смотреть кино с девушкой, которую хочется прижать покрепче и защитить даже от такой фигни, как ужастик. Но тут же прокашлялся, затыкая свой внутренний голос, и продолжил следить за сюжетом. Агата расслабилась и улеглась мне на плечо. Я понимал, что выхода у нее другого и не было, но все же мне польстила эта близость.
Когда фильм закончился и мы вернулись в реальность, погода успокоилась, а облака расступились, пропуская пару солнечных лучей. Стало светлее, ветер утихомирился. Кирилл пошел к аппаратуре и включил музыку – песню «Starstrukk» группы 3OH!3. Танцевать я не умел совершенно и, пытаясь двигаться в такт, напоминал бревно в пруду. Агата тоже не разделяла всеобщего веселья.
Настя подхватила Сашку и начала кружить ее в танце, а когда поставила, закружила вокруг оси, подпрыгивая. Саша хохотала, чем я не мог налюбоваться, и украдкой заметил, что Агата смотрит на них с улыбкой. Мы покачивались, стоя в стороне от танцпола, напоминая главного алкаша деревни, дядю Саню, наутро после попойки. Следующая песня погрузила в отчаяние. Плейлист у Кирюхи был всех мастей, но ребята быстро подхватили настрой песни «Behind Blue Eyes». Паша взял Сашку для медленного танца, Кирилл не постеснялся протянуть руку Насте, Наташа с Соней исполняли какую-то трагикомедию, а я протянул руку Агате.
– Я не умею танцевать, но не хочу, чтобы ты стояла здесь одна, – сказал я, улыбаясь.
– И я не умею. Кажется, нужно всего лишь качаться из стороны в сторону, – усмехнулась она, вкладывая ладонь в мою руку.
Прижав ее к себе чуть резче, чем планировалось, я начал покачиваться. Весь покраснел от ужаса, но не мог остановиться, слишком приятно было ощущать ладонью изгиб ее талии. Песня отчего-то напоминала мне саму Агату. Агата смотрела на наши ноги, не поднимая головы. И когда заиграл мелодичный проигрыш «Discover, LIMP, say it, discover…», я шепнул Агате:
– Хочешь, сбежим отсюда?
Она наконец подняла свои грозовые глаза, и я увидел ее пунцовые щеки.
– Давай, – тихо ответила она.
Я на секунду подбежал к Сашке и сказал, что мы уходим, чтобы сестра без Паши с Соней никуда не ходила, взял Агату за руку, и мы направились к выходу. Близился закат, и я уже знал, куда поведу ее.
– А велосипед? – спросила Агата.
– Черт с ним, потом вернусь, – махнул рукой я.
– Куда мы пойдем?
– Ты боишься высоты? – улыбнулся я, приближаясь.
Глава 9Агата
26 июля, наблюдательный пункт в поле
Высоты я боялась до смерти, но Дане об этом знать не обязательно. Я еще не отошла от этого кошмарного фильма и теплого плеча Дани под щекой, а теперь иду с ним через поле в сторону главной дороги, все больше удаляясь от деревни.
Мы шли около двадцати минут и вот теперь стояли у опоры башни наблюдательного пункта, окрашенной в красный цвет в белую полоску.
– Так… и? – Я с недоумением взглянула на Даню.
– Иди за мной, – сказал он, нырнул под металлические прутья и встал на лестницу.
– Шутишь?! – сглотнула я.
– Ты же сказала, что не боишься высоты.
– Да, но я боюсь хилых конструкций и падающих башен.
– Не переживай, она прочно стоит, не первый раз залезаю.
Перекрестившись, я последовала за ним. Если сорвусь, дедушка останется совсем один, поэтому я крепко цеплялась за каждую ступень лестницы. Доверия ни башня, ни ступени не внушали, да и Красильников тоже, но отчего-то я продолжила карабкаться все выше и выше, пока не достигла обзорного пункта, где уже стоял Даня, опираясь ладонями на ограждение.
Я встала рядом, держась за все, что попадалось под руки. Вид заворожил меня настолько, что я непроизвольно задержала дыхание. Мы находились на высоте примерно шестиэтажного здания. Перед нами расстилались поля, леса, деревенские дома и кусочек основной дороги. Небо окрасилось в оранжево-алый оттенок, солнце, не прикрытое облаками, ослепляло рыжим светом, опускаясь за горизонт. У меня подкосились колени от страха и красоты, и я промазала, пытаясь ухватиться за перила, но меня подхватил Даня.
– Красиво, да? – спросил он.
Я не могла подобрать слов, потому просто кивнула.
– Значит, вот как ты высоты не боишься? – подколол он, указывая на мои дрожащие пальцы.
– Еще не поздно сбросить тебя отсюда, так что попридержи подколы, – заметила я.
Он усмехнулся и сделал шаг навстречу, а затем его руки медленно заскользили по моей талии, и он обнял меня крепко и нежно. Одну руку он переместил на затылок, сильнее прижимая мою голову к своей шее, и я впервые так точно уловила его собственный аромат: розмарин, кедр и даже нотки ладана. Я позволила себе провести носом по его шее и прижаться крепче, ответив на объятия. Внутри стало так хорошо, так трепетно и головокружительно, что я ощутила, как очередной осколок отлетел от моего ледяного сердца.
Еще немного, и Даня растопит мое зимнее, холодное сердце, а этого никак нельзя допустить.
Но в ту минуту, глядя на закат, чувствуя надежные объятия Дани, я была самой счастливой девушкой на свете. Еще никто меня не обнимал так. Еще никогда в моей груди не было ощущения, что кто-то старательно надувает под ребрами воздушный шар, и он уже не умещается внутри и норовит вот-вот лопнуть от переизбытка воздуха, как я – от переизбытка неизведанных чувств.
И я позволила этому моменту быть. Позволила памяти запечатлеть его раз и навсегда, чтобы никогда не забыть. Уловила каждую деталь происходящего, чтобы впоследствии воспроизводить горькими одинокими вечерами. Вслушалась в тишину вокруг, нарушаемую лишь бешеным ритмом его сердца.
– Уже не так страшно? – спросил он, поглаживая мои волосы.
– Теперь нет, – спокойно ответила я.
Я не поднимала головы. Чувствовала, он готов поцеловать меня, а вот я к поцелую не готова. Воспоминания о влажном поцелуе с Виталей еще были свежи, и я не хотела, чтобы с Даней случилось то же самое. Или я боялась, что мне понравится и потребуется еще, а потом придется отпустить его в Москву.
– Ой, а что это там? – спросила я, заметив столб дыма неподалеку.
– Где… – Даня отстранился, и чудо исчезло, словно его и не было. – Вот черт! Это же клуб горит!!!
Он с такой скоростью рванул к лестнице, что я еле за ним поспела. Спрыгнув на землю, я чуть не растянула ногу. Даня похлопал по карманам и выудил телефон, набирая номер.
– Паш, вы в клубе?! – Его нервозность передалась и мне, я следила за разговором, навострив уши. – Фух… да он походу горит! Видите? Ага, сейчас вызову.
Даня сбросил звонок и набрал пожарным, чтобы вызвать их на место.
– Побежали! – он схватил меня за руку, и мы помчались к клубу.
Сердце подпрыгивало на каждой кочке. Я благодарила бога за то, что друзья успели покинуть клуб раньше, чем начался пожар.
– Может, – спросила я, запыхавшись, – мы спровоцировали пожар? Проводка старая и все такое?
– В том-то и дело, что проводка меняная, – ответил Даня.
И как ему удавалось так ровно дышать и так быстро бежать одновременно?!
Мы прибыли на место, когда клуб уже охватило пламя. Повезло, что недавно прошел дождь – сухая трава могла бы подхватить огонь и распространить его по полю до леса.
– Беги к соседям, попроси ведра, я попробую забраться туда, – велел Даня, указывая на заброшенную хату.
Мы разделились, старики, которые уже заметили пожар, сами вытащили ведра. Я перехватила их у забора и понеслась, что было сил. У Дани в руках был старинный медный таз, который он наполнил у колонки. Вдали звучала пожарная сирена, а мы тщетно пытались потушить пламя.
Когда взорвалось окно, Даня накрыл меня собой и повалил на влажную траву. Все произошло так быстро, что я не успела сориентироваться. Нырнула под его руки и притихла. Подъехала пожарная машина, начали съезжаться соседи, прибежала мама Дани с друзьями, Настя и ребята. Даня встал, поднял меня, отряхнулся и пошел говорить с матерью. Ко мне же подошел Виталик.
– Жесть, конечно, – высказался он.
– Не говори. Мы были там всего несколько минут назад…
Я заметила след от сажи у него на лице. Все мы провоняли гарью. Пожарные работали над огнем, я обернулась в поисках Дани и его друзей. Настя прижималась к Кириллу, Даня обнимал маму, да и все ее друзья с искренней жалостью смотрели на нее. И дело было явно не в том, что горел сельский клуб, его можно было восстановить всей честной деревенской компанией. Отец Дани был пожарным, и, думаю, им тяжело было наблюдать за их работой со стороны, их грызли воспоминания. Как, должно быть, несправедливо каждый день смотреть на работе смерти в глаза, а погибнуть от случайной безответственности незнакомца.
Я держалась в стороне, чтобы не мешать. Настя оторвалась от Кирилла и бросилась обнимать меня, на этот раз я даже не отрывала ее от себя.
– Слава богу, тебя там не было, – сказала я на выдохе.