– Мы только отъехали, Соня предложила поиграть в мафию у них на участке, если б не Соня… – возбужденно говорила Настя.
К моменту, когда пожар потушили, от клуба осталось огромное черное пятно. Стены выстояли, но внутри все выгорело. Жители деревни договорились восстановить его в течение месяца, а пожарные тем временем составляли протокол. Им не было дела до причины возгорания – деревня же! Так что в отчете они указали короткое замыкание проводки. Загоготали гуси, и все потихоньку расслабились, услышав родные звуки деревни.
– Господи, дедушка! – воскликнула я, опомнившись.
Он ведь точно почувствовал запах гари и мог видеть столб дыма с нашего участка! Потянувшись за телефоном, я обнаружила несколько пропущенных вызовов и отошла, чтобы перезвонить.
– Агатка! Боже, внученька моя, все с тобой хорошо?! Горит что-то! – кричал он в трубку.
– Все хорошо, дедуль, я жива! Клуб горел, но его уже потушили!!!
– А-а-а! Вот те на!
– У тебя как дела?
– Жив-здоров! Ладно, гуляй, Агатка! Только сильно не задерживайся, я ведь тоже переживаю!
– Ты поел?!
– Конечно! Отменный борщ, спасибо, солнышко! Ладно, что-то у меня батарея пищит, пойду подзаряжу аппарат этот окаянный, а то на второе ухо оглохну от писка!
– Скоро буду!!! – прокричала я и повесила трубку.
– Ну что, проводить тебя? – подкрался Виталик.
Я открыла было рот, чтобы ответить, и отвела взгляд в сторону семьи Дани. Они что-то бурно обсуждали и выглядели так… сплоченно, несмотря на то что кроме матери Дани остальные были всего лишь друзьями семьи. Отчего-то я ощутила себя лишней. Даже смотреть на них стало больно.
– Да. Пойдем. Настю с Димой позовешь?
Димка тоже успел прибежать вместе с родителями. Виталик пошел к друзьям, подозвал их и повел за собой.
– Может, на плиты? – предложил он.
– У меня с собой карты, – продемонстрировал Дима.
– Давайте, – с грустью согласилась Настя.
Я запомнила эту интонацию, чтобы потом поинтересоваться ее делами с Кириллом.
– Пошли тогда, – решила за всех я и пошла вперед.
Не стала прощаться с Даней и Сашей. Старалась думать лишь о том, что случилось между нами на вышке в поле, и обняла себя, воспроизводя объятия Дани. Впервые мне совершенно не хотелось разговаривать с ребятами, сидеть на плитах и играть в карты. Только не после того, что произошло. Но если позволить желаниям взять верх, беды не миновать. Такой была моя привычная жизнь – Дима, Виталик, Настя, плиты, карты и я. Изо дня в день. Пока не окончим школу. Пока ребята не разъедутся, и я не останусь одна.
Глава 10Даня
28 июля, дом Агаты
Прошло три дня с тех пор, как мы встретились со стихией, которую полжизни усмирял отец. Мама почти пришла в себя после смерти папы, но при виде огня снова погрузилась в скорбь на целые сутки. Извинилась перед нами с Сашкой, попросила бабушку Олесю последить за нами, а сама ушла на кладбище и провела там весь вечер. Я не судил ее, ни в коем случае, лишь хотел помочь и разрывался оттого, что не мог ничего для нее сделать, кроме как присмотреть за Сашкой.
Агата в тот день исчезла в компании друзей. Этот стремный тип, Виталик, начинал меня бесить. Во-первых, я заметил сажу на его лице, и если мы с Агатой были перепачканы ею, потому что пытались потушить клуб собственноручно, то откуда она у этого придурка – можно только догадываться. И вот еще что. Внутри сгоревшего здания я нашел тряпку, которой не было, когда мы смотрели фильм. Она почти догорела и воняла керосином. Пашка назвал меня параноиком и сказал, что я вполне мог не заметить злосчастную тряпку, так как все внимание мое было приковано к Агате. И, черт возьми, он был прав.
Помогая бабушкам или гуляя с друзьями, я хоть как-то мог отвлечься от нее. Но стоило Агате мелькнуть перед глазами, и я понимал – она реальна, и я не могу контролировать себя. Вчера я рискнул подойти к участку Агаты, но увидел ее в компании Виталика. Они что-то весело обсуждали, так что я не стал им мешать. Да и дедушка ее тоже там был.
Но вот что я понял, стоя за забором и прячась за толстым кленом (помимо того, что ощутил себя маньяком), – Агата ведь совсем одна следит за хозяйством, домом и дедушкой. Наблюдая за ее жизнью со стороны, я был ошарашен той силой, которую она в себе несет. Стало ясно, почему она так отреагировала на мои слова о переезде в Москву. В общем, на следующий день я предпринял вторую попытку и снова пришел к ее дому.
– Агат! – позвал я.
Она тем временем в перчатках вырывала сорняки с грядок. Услышав меня, Агата вытерла лицо, перепачкав его землей, и выпучила глаза.
– Что ты тут делаешь?
– Я… – а что я тут делал?! – …пришел составить тебе компанию на огороде. Можно?
Агата помедлила, а потом кивнула и открыла передо мной калитку.
– У тебя тут земля. – Я пальцем провел по ее щеке, и та сразу приобрела первоначальный розовый цвет.
– Спасибо, – хрипло сказала она.
– Найдется для меня работенка?
– Непочатый край, Красильников, так что попрощайся со своими нежными ручками, – вернулась прежняя Агата и выдала мне косу. – Нужно перекосить все вплоть до пруда.
– Не вопрос! – с энтузиазмом вызвался я.
У дедушки и бабушки Олеси были электрические газонокосилки. Я не мог опозорить себя и признаться Агате, что в жизни не работал обычной косой в саду. И пока она занималась животными, я пытался приноровиться к деревяшке так, чтобы ненароком не обезглавить кого-нибудь поблизости. Я все же влился в процесс, но, покончив с четвертью участка, понял, что не чувствую рук. Агата же косит здесь все сама?! Уму непостижимо!
Прошел час, я насквозь промок, в Курскую область вернулась жара, так что я стянул футболку и бросил на пень. Я перешел за дом, как раз когда вышла Агата в компании дедушки, держа в руках стакан с красной жидкостью и льдом.
– Вишневый компот? – спросила она, улыбаясь.
– Здравствуйте! Не откажусь, – кивнул я и залпом осушил стакан. – Ого! Божественный! Можно добавки? Неужели сама делала?
– Ой, молодой человек, как звать-то вас? – заелозил в кресле старик. – И да, Агатка у меня кудесница! А варенье какое, ух! Пальчики оближешь! Ну-ка, Агатка, угости парня! И чего ты ему косу-то выдала? Достала б газонокосилку!
Я чуть не выронил стакан.
– Дед, мне же нужно было удостовериться, что он и с косой справится, – подмигнула мне Агата.
Мне хотелось злиться, наорать на нее, но я улыбнулся, глядя в ее хитрые глаза, и усталость как рукой сняло.
– Меня Даня зовут, Красильников.
– А-а, значит, это твоего папку схоронили недавно, – грустно покачал головой дедушка, Агата хлопнула его по плечу. – А меня Евгений Иванович звать.
– Очень приятно.
– Чего?! – выкрикнул Евгений Иванович.
– Он оглох на одно ухо, – пояснила Агата.
– Говорю, ОЧЕНЬ ПРИЯТНО! – я повторил попытку.
– Господь, да не ори ж ты так, не то на второе ухо оглохну! Агатка еще фирменных оладышек напекла, будешь?
– Сейчас вынесу, – тут же дернулась Агата.
– Брось, пообщайся с другом, я сам вынесу, что я, инвалид какой-нибудь, – хохотнул Евгений Иванович и исчез за шторкой, служившей второй дверью в дом.
– Даже не знаю, как мне с тобой быть после такой подставы, – сказал я.
– Хочешь наказать меня?
Я сглотнул, подумав о том, о чем совершенно точно не следовало.
– Я придумаю тебе наказание, но позже.
– Деловой, Красильников. Пойду вытащу тебе газонокосилку, негоже здесь свое тело демонстрировать весь день.
Я улыбнулся так широко, как только мог, услышав этот двоякий комплимент. Пока Агата копошилась в сарае, дедушка вернулся с подносом на коленях.
– Распогодилось, можно и на улице перекусить, – заметил он. – Ты, значит, новый друг моей внученьки, да?
– Надеюсь, что так и есть, – кивнул я, пытаясь подобрать нужную громкость.
– Ты ее не обижай, Дань, хорошо? Как видишь, сдачи я тебе дать не смогу, но с ружьем обращаться не разучился, хе-хе, – загоготал дед. – Она у меня слишком самостоятельная, даже девчонкой не успела побыть.
На деда накатила грусть, я лишь тяжело вздохнул и забрал поднос, предложив переставить его на пластиковый стол у яблонь. На столе лежал раскрытый сканворд, ветер перелистывал страницы. Мимо пролетела ласточка, и Евгений Иванович сообщил:
– Гнездо вьют прямо у нас под крышей, погляди. – Он указал пальцем. Под крышей действительно было гнездышко, из которого торчало небольшое яичко.
Мы сели за стол, Агата принесла кувшин с компотом и присоединилась к трапезе. Мы поболтали о жителях деревни и вчерашнем пожаре, потом я помог Евгению Ивановичу разгадать пару кроссвордов и продолжил косить. Когда я закончил, стоя у пруда, то выключил агрегат и присел на траву передохнуть. Ива склонила свои ветви почти к самой воде, и я представил, как маленькая Агата прячется здесь от родителей. А что же все-таки случилось с ее родителями? И каково это – не чувствовать себя ребенком, которого оберегают, а стать опекуном пожилого человека в подростковом возрасте?
Я встал, собрался в дом, но кое-что привлекло мое внимание – жестяная банка из-под кофе, будто спрятанная в лопухах. В банке было несколько бычков сигарет одной марки. Странно, Агата не курит, может, дед?
– Дань, мы сейчас с дедушкой будем к родственникам собираться, – нагнала меня Агата.
По привычке руки ее были в задних карманах джинсов, я старательно уводил взгляд от короткого топика цвета спелого крыжовника.
– Понял. Давай я газонокосилку уберу пока.
– Дань, – замялась Агата, – мы приедем завтра поздним вечером, если что.
– Хорошо, – улыбнулся я, принимая этот намек в качестве приглашения.
Я поставил газонокосилку в сарай, попрощался с Евгением Ивановичем и предложил Агате помощь в погрузке деда в машину родственников, но она отказалась. Тогда я ушел, настроение было прекрасное, хотя я и устал как пес. Пока шел домой, думал о жизни в Москве и о скором поступлении.