Когда Агата вернулась, я закончил с полом и поменял воду. Оставалось совсем чуть-чуть, если не считать нашу одежду, тела и волосы.
– И что это было?
– Так, где кофе? – парировал я.
Пробормотав что-то нечленораздельное, Агата включила чайник и достала банку кофе.
– Вы… дружите? С Виталиком? – спросил я как бы невзначай.
– Все сложно, – Агата увидела мой удивленный взгляд и тут же исправилась: – Нет-нет, мы не вместе, если ты об этом!
И она поведала мне обо всем, что произошло между ними за последние годы. Сказать, что я был зол – ничего не сказать, но показывать это было ни к чему – мы жили своими жизнями. Узнав, что этот Виталик помогал Агате, когда та сломала руку, я даже испытал благодарность и чуточку уважения. Может, не такой уж он и мудак, каким показался на первый взгляд. Но слушая Агату дальше и прибавляя в уме количество его звонков, я понял, что никогда не был навязчивым. Виталя – олицетворение навязчивости. Неужели Агата этого не замечала?
– В общем, мы друзья, и я очень благодарна ему за все, что он сделал, – подытожила Агата. – Ура! Мы все отмыли!
– Кроме себя, – игриво подметил я.
Агата, улыбаясь, как довольная, сытая кошка, взяла меня за руки и дернула с пола, а потом молча повела за собой в ванную. Мы разделись и встали под струи теплой воды, изучая друг друга. Я вымыл ей волосы, массируя голову, Агата же легкими прикосновениями растерла мое тело. Смывая ягодный гель для душа с ее тела, я позволил себе размять ей шею, а затем ладонями накрыл пышные груди и тут же напрягся, услышав ее тихий стон. Она прижалась ко мне спиной, бедрами давя прямо в промежность, и я не смог противостоять этому натиску.
После, когда мы вышли из запотевшей ванной комнаты, Агата вручила мне фен.
– Когда теперь увидимся? – спросил я.
– Спишемся, хорошо? Я почти привыкла к этим частым сообщениям. Пришлось смириться с тем, что я больше не могу дойти до соседнего участка, чтобы позвать Настю на прогулку, – вздохнула Агата.
– Технологии поработят тебя, не сомневайся, – фыркнул я, одеваясь. – Ладно, тогда мне пора, иначе усну за рулем. Разморило меня.
Мы переминались с ноги на ногу, а потом одновременно рухнули друг другу в объятия. Я запустил пальцы в ее влажные волосы и глубоко вдохнул их аромат. Хотелось помнить его как можно дольше. Прямо сейчас расставание, пусть и всего на пару дней, казалось противоестественным, несправедливым.
– Это нормально, что я уже скучаю? – прошептала Агата, и я чуть не лопнул от прилива нежности. Что со мной стало?!
– Более чем.
Спустившись, я побрел по сугробам к машине. И обомлел, увидев ее.
Все четыре колеса были спущены.
Агата
Проводив Даню, я испытала дикую тоску, но не решилась предложить ему остаться. Квартира показалась еще более пустой, чем прежде, но я обняла себя за плечи, вспоминая наши объятия, и закружилась по комнатам, как ненормальная.
А потом меня напугал звонок в дверь.
– Даня?! – ахнула я, увидев его, присыпанного снегом, на пороге.
– Эти десять минут разлуки оказались слишком тяжелыми, – как-то натянуто улыбнулся он.
– Что-то случилось? Проходи скорее.
Даня рассказал про колеса, и мне потребовалось присесть.
– Не переживай, я вызвал эвакуатор, но во сколько он приедет – не знаю. Конечно, если хочешь, я могу подождать в машине и…
– Еще чего! Холодно там? – Я схватила его за руки и отпрыгнула. – Ух, ты весь промерз! Сейчас заварю чай.
– Спасибо. Извини, что беспокою.
– Дань, прекрати. Ничем ты меня не беспокоишь. В конце концов, это я тебя зазвала в такую даль, а ты еще и без колес остался. Страшно подумать, сколько денег с тебя сдерут. Значит, ты поедешь в шиномонтаж?
– Нет, ты что, бессмысленно. Они отгонят машину к моему дому, нужно колеса менять.
– О-о-о… тогда, останешься?
– Если ты этого хочешь, – улыбнулся Даня, ехидно, как лис.
Итак, не день – а воплощение мечты. Я даже задумалась над тем, чтобы обвести эту дату в настенном календаре. Ведь, может, она станет нашей с Даней годовщиной. Все. Влюбленность завладела мозгом. Распространилась быстро, как опухоль, и теперь путала мысли. Тяжело разрешить себе радоваться, когда привык ждать подвоха.
Ночью мы болтали обо всем, лицом к лицу под одеялом. С Даней не просто легко и комфортно. Я пока не нашла объяснения этому чувству, но оно заполнило меня целиком. Когда мы наконец устали от разговоров и решили уснуть, Данины руки заскользили по моей талии, бедрам, юркнули к тыльной стороне бедра, вызвав волну мурашек и громкий вздох.
Бессонная выдалась ночь. Такая запоминается на всю жизнь.
28 января, торговый центр
Утром Даня быстро выпил кофе, зацеловал мои губы, извинился и уехал решать дела с машиной. Проводив его, я села у окна и наблюдала за бегущими облаками, солнце заглянуло на кухню, и я разместилась прямо под его лучом. Медленно пила кофе и приветствовала новый день новой жизни, пока не зазвонил телефон.
– Через час выходить, ты помнишь? – пыхтя, спросила Настя.
– Что? Ой, блин!
– Ага, значит, не помнишь. Надеюсь, у тебя достойное оправдание.
Я широко улыбнулась, закусив губу.
– Слушай, только я с тобой до четырех максимум, – вспомнила я о Витале.
– Хорошо. Давай, собирайся!
Собралась я быстро и даже не стала краситься – так свежо выглядела этим утром. Написала Виталику, что смогу встретиться только ближе к пяти вечера, он ответил: «Ок ☺». До торгового центра доехала быстро и ни разу не заблудилась, правда, пользовалась картой в мобильном приложении. Окрыленная, я не замечала всего того, что раньше напрягало меня в Москве: людей, очереди, шум, спешку.
Настя кружила вокруг входа, выглядывая меня, а потом понеслась мне навстречу, задушив в объятиях. Впервые в жизни я ответила на них так, как должна была – крепко и с улыбкой, без стонов и желания поскорее вдохнуть полной грудью. С ходу подруга начала рассказывать о последних событиях своей жизни, ведя меня по лабиринтам магазинов. После дня, проведенного на катке, Кирилл стал писать ей чаще, а потом и вовсе пригласил на свидание.
– Помнишь, как я мечтала с ним поцеловаться в деревне? – хихикнула подруга, прикладывая к себе изумрудный свитер на вешалке, чтобы примерить. – Вот и осуществилась мечта. Вспомнили былые времена, посмеялись. Не знаю, что будет дальше – Кирилл ведь занятой парень, весь в работе. Слушай, что-то с тобой сегодня не то.
От резкой перемены темы улыбка сползла с моего лица.
– В смысле?
– Ты улыбалась и комментировала мой рассказ. Выкладывай, что-то случилось?
Я побагровела и перевела взгляд на свои ботинки.
– Та-а-ак, Бученкова! – громко потребовала Настя. – Пойдем перекусим, все расскажешь.
Настя ускорила темп и растолкала всех посетителей, таща меня за собой. Мы взяли по салату и кофе и сели за один из немногих свободных столиков.
– Посмотри на себя! Твое лицо переливается всеми оттенками красного. Да что с тобой, Агата?!
Пришлось выложить все в мельчайших деталях. Кажется, никогда в жизни еще я не докладывала так подробно. Настя светилась и обнимала меня, будто я «Оскар» получила, не меньше!
– Агатка, какое счастье! – продолжала Настя. – Я знала, что только Красильников способен вернуть тебя к жизни. Как сложно мне было игнорировать его, когда он расспрашивал о тебе. Да, Агата, не обижайся, но после встреч с Виталей ты никогда так не сияла. И я уверена, никто другой кроме Дани не смог бы вызвать на твоем лице эту глупую счастливую улыбку. Еще в то лето заметила, но чего с нас было взять, мелкие были.
– Надеюсь, ты права. Мне еще страшно поверить в то, что мы реальны. Я все еще не уверена в правильности…
– Господи, да можешь ты хоть раз не думать о том, что правильно, а что нет?! Тебе хорошо? Ты счастлива прямо сейчас? Поймай этот момент, схвати его, насладись и не отпускай. Кто слишком много думает, тот многое додумывает. А ведь все намного проще.
Следующие два часа Настя подбирала мне новый «московский» гардероб. Видите ли, все мои вещи вышли из моды более десяти лет назад. А как она скривилась, увидев заштопанные дырки… короче, потаскала Бозина меня знатно, и в четыре часа мы спустились в метро с кучей пакетов. Я все думала, куда мне этот новый гардероб носить, если работала я в соседней кондитерской, где любую одежку прикрывал фартук, а гуляла в пуховике, который закрывал тело до пят.
– Мужиков надо подстегивать, знаешь ли. Насмотрится он на тебя в этих средневековых вещах, наскучит ему. Надо уметь удивлять, – советовала Настя по пути к эскалатору.
– Мне кажется, Дане на такие вещи все равно. Не о том он думает.
– Вот именно, тебе кажется, – поставила точку в разговоре Настя.
Придется гулять с Виталей в компании трех пакетов. Класс. Друг встретил меня у метро и повел к набережной. День выдался солнечный, но очень морозный, руки без варежек покраснели и моментально покрылись цыпками. Я спрятала их в карманы и уткнулась носом в шарф. С замерзшей реки дул сильный ветер и бил в лицо колючими снежинками.
– Долго я так не прохожу, Виталь, что-то холодновато сегодня.
– Да ладно, неужели холоднее, чем в деревне? Помнишь, как мы в минус тридцать нараспашку бегали по льду, на пруду? – усмехнулся он.
– Стареем, – тяжело вздохнула я.
– Не переживай, недолго гулять будем. Я завтра в очередную командировку отбываю. Месяца на два-три.
– Ого! В какой город?
– Секрет, – улыбнулся Виталя, обнажая желтый клык. Потянулся за сигаретами и прикурил. – А ты вся светишься. Как вчера день провела?
– Мы ведь разговаривали. Даня в гости заезжал. Готовили с ним… мясо, картошку. Вот, – невпопад отвечала я. – А потом, представляешь, кто-то проколол ему все четыре колеса!
– Да ладно?! – У него чуть сигарета изо рта не выпала. – Бедолага. И как же он до дома добирался? Небось целое состояние отдал за эвакуатор.
– Да никак, у меня остался, не дам же я ему через весь город ночью тащиться.