– А ты еще к тому же молодая, Агаточка, тебе нельзя сидеть на одном месте! Нужно пробовать новое, пока не найдешь то, что тебе по душе. Да и глядишь, выйдешь замуж за своего малого офицера, вообще не до работы будет, – обняла меня на прощание Татьяна Олеговна, напутствуя.
Так глобально я, конечно, не мыслила, но согласилась с ней – пока есть время, лучше попробовать себя во всем. Помимо новой работы, Даня напомнил мне о моем хобби – эпоксидной смоле.
– Агат, а ты изделия свои распродала? – поинтересовался он однажды за ужином.
– Да, чтобы скопить на переезд, – грустно признала я.
– А давай мы с тобой поищем мастерские? У нас их должно быть много. Или хотя бы студии, которые в аренду сдаются.
– Давай!
Помимо того, что нас с Даней тянуло друг к другу с каждым днем все сильнее, я впервые ощутила себя «как за каменной стеной», как бы банально это ни звучало. Ведь раньше этой стеной была я сама. Приятно было ощутить себя девушкой под мужским крылом, а не гибридом мужчины и женщины.
В конце марта из командировки вернулся Виталя. Он сразу позвонил мне и предложил встретиться. Голос у друга был странный, вроде и удрученный, и в то же время нервный. Чего он, наверное, только не насмотрелся в своей армии. Мне вдруг стало так стыдно за то, что я мало интересовалась его делами, а ведь он со всеми ужасами справлялся в одиночку. Уже и не злилась на его ядовитые высказывания.
Утром Даня собрался на учебу.
– Ты поедешь вещи паковать? – спросил он.
– Не то чтобы там было, что паковать. Коробки три, не больше. Да и квартира же останется, я в любой день смогу заехать и забрать то, что нужно.
– Да, конечно, просто не хочу, чтобы ты сама все это везла через город. Дождешься меня? Я приеду часам к семи.
– Конечно, – улыбнувшись, я прижалась щекой к его щеке и смачно чмокнула.
– До вечера, – Даня крепко обнял меня и поцеловал в губы, подбородок, шею…
– Так, ты опаздываешь! Увидимся вечером, – нехотя оторвалась от него я.
Оставшись одна, я начала собираться. В обед мы с Виталей договорились встретиться в каком-то лесопарке, я уже забыла название. Нужно будет проверить станцию метро. Весна пришла, но зима не давала ей вступить в права – снег местами еще лежал и лениво таял на солнце. Однако в воздухе уже чувствовалось приближение тепла, в утреннем пении птиц, в пробивающейся траве. По пути в свою квартиру я вспоминала деревенскую весну: кругом потопы, дороги размыты, но как красиво оттаявшее поле! Какое разнообразие птичьих голосов!
В половине двенадцатого позвонил Виталя:
– Агат, ты где? Я за тобой заеду. На машине поедем.
– Хорошо, я дома.
– Буду через двадцать минут.
– Угу, – я отложила телефон.
А потом задумалась: разве я говорила Витале когда-нибудь адрес своей квартиры? Наверняка говорила, просто забыла.
Вещи у меня влезли в три коробки, как я и предполагала. Я решила оставить их в прихожей, а сама спустилась в кондитерскую в надежде застать Татьяну Олеговну, поболтать до встречи с Виталей. Отчего-то мне совсем не было тоскливо покидать свою квартиру. То ли я к ней не привыкла, то ли чувство «дома» и правда зависит лишь от того, кто в этом доме живет.
– Агатка! – широко улыбнулась Татьяна Олеговна при виде меня. – Как дела, моя хорошая?
– Потихоньку. Вещи вот перевозить собираюсь.
– Пойдем-ка выйдем, пока никого нет, я перекурю.
Я расстегнула короткую куртку цвета синий металлик – распогодилось. Под ногами ручейком бежал тающий снег.
– Смотрю на тебя и себя вспоминаю. – Татьяна Олеговна одну руку спрятала под грудь, второй приложила к губам сигарету. – Скоро тебе двадцать, да? Лучший возраст. Тебе кажется, что ты уже достаточно опытная и взрослая, веришь в добро, светлое будущее, а потом тебе исполняется двадцать пять.
– И что в двадцать пять?
– Узнаешь, – хихикнула Татьяна Олеговна. – Просто скучаю по юности, желанию горы свернуть. Я, Агат, очень надеюсь, что этот мальчик подарит тебе здесь лучшую жизнь. Ты это заслужила.
Упоминание Дани заставило меня покраснеть, так что я сунула руки в карманы и отвела взгляд.
– Он тоже заслужил, Татьяна Олеговна. Вам не кажется странным, что из всех он выбрал меня?
– Смешная ты, Агатка! А как, по-твоему, бывает? Вот так люди и выбирают себе одного, того самого из семи миллиардов.
– Боюсь, я никак не могу поверить в то, что действительно могу быть… нужной, – призналась я и взглянула на собеседницу.
У Татьяны Олеговны сразу сделался жалостливый вид. Не на то я рассчитывала.
– Значит так, Агата. Ты нужна сама себе, этого недостаточно? Когда ты научишься ценить себя, наслаждаться своим обществом, ты поймешь, что совсем необязательно «быть кому-то нужной». Нужно быть собой, все. Не ломать свою натуру ради того, чтобы кто-то в тебе нуждался. А что до твоего мальчика, то он просто любит тебя, девочка. Вот тебе и решение задачи.
Любит меня. Почему же мы никогда не говорили друг другу о чувствах? То есть я ему не безразлична, это факт, но Даня еще ни разу не признавался мне в любви. Может, он боится, как и я? Ведь это я однажды положила конец нашим отношениям. Почему же я не рассматривала эту ситуацию с Даниной точки зрения?
Пока я размышляла, подъехала машина. Стекло опустилось, и вылезла голова Витали.
– Агат! – окликнул он.
Я сделала шаг вперед, но Татьяна Олеговна меня резко перехватила за руку.
– Ты знаешь его?
– Конечно. Это мой друг детства, мы вместе перебрались в Москву из деревни.
– Хм, – Татьяна Олеговна нахмурилась и перешла на шепот, – мне кажется, этот тип здесь несколько раз околачивался. Подозрительным показался. Ты береги себя, хорошо?
– Конечно, – улыбнулась я, приятно было найти в Москве человека, который заботился бы обо мне так же, как деревенские соседи. – До свидания, Татьяна Олеговна! Я еще забегу!
Когда я села в машину, Татьяна Олеговна продолжала стоять у входа, наблюдая за машиной. Авто дернулось, и мы поехали вперед, к выезду со двора.
– Привет! Виталь, а ты уже был здесь?
– На твоем районе то есть? Однажды бывал, по делу. А так нет. А что? – он обернулся в поисках ответа на моем лице.
– Да просто, уточнила. Как командировка?
Последовала долгая история, полная незнакомых терминов и понятий, шуток, смысл которых, вероятно, предназначен военным. Но я старалась поддерживать разговор, а временами даже искренне смеяться. Потом Виталя мельком пробежался по ужасам, которые застал в командировке. Видимо, боялся травмировать мою психику. Сам Виталя выглядел непривычно уставшим, осунувшимся. Круги залегли под глазами темными пятнами, как от пролитого кофе.
– А у тебя как дела? Уже получила повышение в кондитерке своей? – усмехнулся Виталя.
– Я вообще-то уволилась. Даня предложил съехаться, помог найти работу у себя на районе. Вот как раз приезжала вещи собирать, нужно перевезти…
Мы чуть не въехали в машину, я вскрикнула, зажмурилась и схватилась за поручень.
– Ты чего?!
– Я… прости, отвлекся, – еле слышно отозвался Виталя. Лицо его позеленело. Наверное, и сам перепугался, а я давай наезжать.
Внезапно он резко развернулся на перекрестке, шины засвистели.
– А куда мы едем? Ты так и не сказал.
– В парк, неподалеку от моего дома. Погуляем.
– Хорошо, только мне к семи нужно уже вернуться. Ладно?
– Конечно. К семи вернешься, – Виталя улыбнулся одними губами. Что-то в его взгляде заставило меня вздрогнуть.
Виталик притих, и всю оставшуюся дорогу мы слушали громкую музыку. До парка добрались за полчаса.
– Выходи! – резко сказал он, как только заглушил машину. – Пожалуйста.
– Ты сегодня странный какой-то, Виталь. Что случилось? В командировке что-то, да? – спросила я уже на улице.
– Типа того, – он зубами вытащил сигарету из пачки и прикурил. – Пойдем. Хочется пройтись.
Я нагнала его размашистый шаг.
– Если я могу чем-то помочь, скажи, а то ведь ты ничем не делишься.
Виталя горько и громко хохотнул, отмахнувшись.
– Помочь ты можешь, Агата, можешь. Попозже тебе скажу чем. Значит, ты решила переехать к этому… Дане? Ты вроде говорила, что хочешь жить самостоятельно здесь, в Москве.
Укол совести воткнулся куда-то под ребра.
– Да, но… – Я кусала губы, подбирая слова. – Просто мы почти не видимся из-за его работы и учебы. А из его района до центра ехать намного ближе. Ну, ты ведь видел, где я живу.
– Видел. – Он громко затянулся и выпустил дым наверх, задрав подбородок.
Парк оказался не самым привлекательным, напоминал деревенскую лесополосу. Еще голые деревья вырисовывали унылую картину, дополненную набежавшими серыми облаками. Ноги застревали в грязи, стоило наступить мимо единственной расчищенной тропы. Стаи галок гаркали и обвивали острые ветви, кружили над парком. Насколько я поняла, парк граничил с железной дорогой, по которой следовали электрички – периодически до нас доносился гул поезда. В будний день здесь было пусто, мы встретили лишь пару собачников да бабулю на скамье у входа.
– Так чем я могу помочь тебе? – напомнила я.
– Быть моей. Ты можешь быть моей, Агата.
Виталя остановился меж деревьев и посмотрел на меня. Явно не шутил.
– Виталь, но я же…
– Нет, замолчи, – огрызнулся он и вцепился в мои локти. – Почему он, мать твою?! Всю свою жизнь, всю жизнь я посвятил тебе! Я был рядом! Не он! Мы ведь были вместе, все было хорошо!
– Ты делаешь мне больно, – хрипло произнесла я, борясь со страхом. – Виталик, что с тобой такое? Да, мы были вместе, но разошлись. Так случается, когда люди не подходят друг другу или когда лучше просто сохранять дружеские отношения, – как можно спокойнее объяснила я.
– Ты мне подходишь, Агата! Только ты, черт возьми! – он снова уцепился мертвой хваткой.
Теперь паника охватила меня целиком. Я начала озираться в поисках людей, но, как назло, ни души вокруг.
– Что мне сделать, чтобы ты выбрала меня? Что он предложил тебе такого, на что не способен я?!