– Господи, только держись! До чего ж ты холодная, девочка! Только живи!
Глава 9Даня
30 марта, квартира Агаты, вечер
Неужели Агата переедет ко мне уже сегодня? С довольной улыбкой я преодолел пробку, планируя вечер. Перевезем вещи, закажем роллы – по-моему, Агата их еще никогда не ела, – вино, отпразднуем. К чему это приведет – кто знает? Но в правильности решения я был уверен.
С пар нас отпустили пораньше, так что я успел приехать в Саларьево к четырем. Позвонил Агате, но та не взяла трубку. Поднявшись на двенадцатый этаж, я несколько раз нажал на кнопку звонка, но дверь мне так и не открыли. Нехорошее предчувствие зародилось в центре солнечного сплетения, но я отмахнулся от него и начал барабанить в дверь.
Не открыла. Это мне уже не понравилось. Торопливо дойдя до лифта, я начал долбить по кнопке первого этажа, параллельно набирая номер Агаты – тишина. Тогда я позвонил Насте.
– Нет, мы не встречались. А что случилось?
– Она поехала собирать вещи в Саларьево, договорились, что я заберу ее вечером. На телефон не отвечает, дверь никто не открывает, – ответил я, выходя из подъезда.
– Давай я пока попробую ей дозвониться? – взволнованно предложила Настя.
– А мне что делать?
– Подожди у дома, вдруг она в магазин отошла, а телефон забыла.
Я провел ладонью по лицу и осмотрел двор.
– Ладно, договорились.
Несколько раз я прошелся взад-вперед вдоль дома. Волнение нарастало, но я пытался успокоить себя. В конце концов, что могло с ней случиться за пару часов? Никаких инцидентов в метро не было, я читал новостную сводку днем. На пятом или шестом круге меня подловила темноволосая, пышная женщина в фартуке.
– Тебя не Даней случайно зовут? – спросила она.
– Даней. А вы Татьяна Олеговна? – предположил я, увидев вышивку с названием кондитерской.
– Чего это ты тут круги наматываешь? Агатку ждешь? – по-доброму улыбнулась она, подмигнув.
Я объяснил ей, почему брожу по двору. Татьяна Олеговна схватилась за грудь и широко распахнула глаза.
– С ним она уехала! – воскликнула она, явно напуганная.
– С кем «с ним»?!
– Заходила она ко мне сегодня, после того как вещи собрала. А потом подъехал этот, такой лопоухий, в военной форме! А ведь я говорила ей, что он и раньше здесь ошивался. Но, как я поняла, Агатка его не боялась, знакомы были.
Меня жутко напугала бессвязная речь Татьяны Олеговны, а еще больше нервировало то, что, как я понял, Агата уехала с Виталиком.
– Давно это было?
– В двенадцать точно, обед у меня начался.
Хоть какую-то информацию выведал. Если Агата с Виталиком, то почему не берет трубку? Чем они заняты? Не сказать, чтобы я слыл ревнивцем, да и Агате доверял, но все же отчего-то мне стало обидно, что она уехала с ним неизвестно куда, так еще и звонки игнорировала. Знала же, что я заеду.
– А какая у него машина, не помните?
– Темно-зеленая такая, длинная. Точно не «Лада». «Хендай», что ли, – пожала плечами Татьяна Олеговна. – Меня пугает этот тип, как бы он Агатку не обидел.
От такого предположения я покрылся гусиной кожей, поблагодарил даму и отошел, чтобы позвонить Насте, но она меня опередила. И что еще хуже – Настя плакала.
– Дань…
– Говори, Насть! – телефон трясся в дрожащей руке.
Но она так и не сказала, продолжила плакать. Господи, я уже сам готов был разрыдаться, так страшно стало от этих всхлипов.
– Настя!
– Дань, он зарезал ее. Зарезал! – диким воплем раздалось в трубке.
Свободной рукой я автоматически попытался найти опору, но провалился в пространстве и осел на колени, согнувшись пополам. Слова лезвием вонзились в тело. В динамике раздавался громкий плач Насти, а я надавил на веки до боли и попытался вдохнуть, но никак не мог, мне не хватало воздуха.
– Настя, Агата, она жива? Она жива?!
Вдруг я ощутил на плечах чьи-то руки – Татьяна Олеговна ухватилась за меня, чтобы поднять на ноги. Увидев мое лицо, она схватилась за рот, заглушая рвущиеся звуки.
– Я не знаю, Дань. Телефон взял мужик какой-то, сказал, что выгуливал собаку с женой в парке. Собака как с цепи сорвалась, побежала куда-то, они за ней. Она привела их к Агате, мужик говорит, кровь почуяла. Агатка в луже крови лежала, белая вся, а этот… – Настя не выдержала и снова разревелась, я же перестал понимать и видеть окружающий мир. Вокруг – тьма, ноги не держали, я повис на плече Татьяны Олеговны, как младенец.
– Мужчина сказал, Виталик бред какой-то нес, даже замахнулся на себя ножом, но его вовремя выбили из его рук.
– Где? Где они?
– Мужик с полицией общается, Агату забрали. Мужик говорит, что даже пульс ее нащупать не смог, а в кабину скорой его не пустили.
– Где этот мужик, Настя?! – слишком грубо оборвал я.
– Я тебе сейчас отправлю локацию. Что мне делать?!
– Ты в больницу звони, уточняй, куда ее забрали, делай все, что можешь. Я поеду к мужику.
– Дань, ты только не убивай его, а?..
И как это она мои мысли прочла?
– Как только найдешь больницу, пришли адрес.
Настя бросила трубку, а я продолжал слушать гудки, пока не почувствовал вибрацию – Бозина прислала локацию мужчины, который ответил на телефон Агаты. Татьяна Олеговна ничего не спросила, быстро скрылась за дверью кондитерской, а я еле доплелся до машины. Нужно держаться. Нужно быть сильным. Агата может быть жива, она должна быть жива, другого я не приму!
Стук в окно заставил вздрогнуть.
– Попей водички, не то не доедешь до нужного места, – сказала Татьяна Олеговна, протягивая бутылку воды.
Язык не слушался, я просто кивнул ей и поехал по указаниям навигатора. Меня бросало то в жар, то в холод, чудом я ни в кого и ни во что не врезался, глаза застилали слезы. Что произошло?! Почему эта мразь напала на Агату?! Я как представил свою девочку там, на холодной земле, истекающую кровью.
– Боже! – я стукнул по торпеде кулаком.
Около парка криво припарковалась полицейская машина. Я и сам заморачиваться не стал, терпения не хватило, просто вытащил ключ из зажигания и побежал. Заметил оградительную ленту и свернул, не глядя по сторонам.
– Эй, сюда нельзя! – крикнул полицейский.
– Где она?! Где она?! – орал я, сам не зная кому.
– Так ты знаком с девчонкой? – мужчина смягчился и жестом показал коллегам, что те могут продолжать работу, а сам подошел ближе.
Я не мог отвести взгляда от места преступления. Кровь, повсюду кровь! Ноги снова подкосило, но полицейский меня перехватил, встряхнув.
– Забрали девчонку твою. Телефон у нас, свидетеля уже отпустили.
– А он? Где Виталик?
– Ведут его вон, увозим в отделение.
Я проследил за направлением его руки.
Все, меня сорвало. Я побежал, почти полетел над землей в погоне за ублюдком. Его вели двое. Ноги его заплетались, он постоянно спотыкался и, кажется, ревел. Издалека видел руки, сцепленные наручниками, покрытые засохшей кровью. С разбегу я врезался ему в спину, тем самым выбив Виталика из рук служителей правопорядка и повалив в грязь. Озверевший, я бил его по лицу, бокам, пока полицейские не стукнули меня дубинкой.
– Угомонись, придурок! – наорали на меня мужики.
Тот полицейский, с которым я общался на месте преступления, догнал меня сзади.
– Пацан, не порть себе карьеру! – прокричал он, видимо, распознав мою форму. – Или поедешь в отделение следом за ним!
Я часто дышал, стискивая зубы и пальцы. Полицейские подняли Виталика – у того из носа сочилась кровь, сам он плакал.
– Я убил ее, убил… – ныл он, сопли текли по губам.
– Заткнись! – заорал я.
– Да мать вашу, уводите его быстрее! – мужик встал передо мной, уперев руки в бока. – Меня Денис Владимирович зовут, парень. Знаю, что ты чувствуешь. Остынь. Похоже, парень болен. Нам пришлось сдерживать его, чтобы не убился и не зарезал себя. Пытались допросить на месте, а он все повторял: «Она только моя, только моя, я убил ее, убил». И все в этом духе. Ладно, мне нужно ехать.
– Денис Владимирович, в какой больнице Агата? И разве вам не нужны сведения о ней?
– У девчонки с собой паспорт был, мы уже все пробили, – полицейский попыхтел, подумал и потянулся за телефоном. Сделал короткий звонок и снова обратился ко мне: – Увезли в ближайшую, седьмую клиническую.
– Спасибо!
Я с визгом выехал с парковки, попутно прокладывая путь до больницы в навигаторе. Пальцы не слушались, и я еле удержался, чтобы не выбросить телефон в окно, а вместе с ним и себя. Посмотрел в зеркало и испугался своего вида – бледный, глаза раскраснелись, следы крови Виталика на лице. Да и на руках. И какой из меня полицейский, если мне доставило удовольствие выбивать этой твари зубы? Заслуживал ли я будущего в этой профессии, если мечтал устроить самосуд и повторить с Виталиком все то, что он посмел сотворить с Агатой?
Агата. Моя девочка. Живот скрутило при мысли о том, какую боль она испытала. Лужа крови на земле застыла перед глазами, и от этого видения сносило крышу. Только живи, моя хорошая! Умоляю, борись! Я не чувствовал рук от дрожи, они замерзли и покалывали, хотя температура в машине поднялась до двадцати восьми градусов. На полпути к больнице позвонила Настя.
– Дань, она в седьмой клинической.
– Я знаю, уже еду. Ты там?
Я услышал свое эхо – Настя поставила меня на громкую связь и с чем-то возилась.
– Собралась, выхожу. Тогда до встречи.
До больницы пятнадцать минут. Девятьсот секунд в страшных догадках и предположениях. По радио Крис Мартин пел «Yellow», словно намеренно добивая меня. Ударом я вырубил магнитолу и старался глубоко дышать, чтобы лучше соображать.
В приемном отделении я долго спорил с врачами, объясняя, что, если девушка – сирота, это не значит, что о ней никто не волнуется! В конце концов, я пытался узнать, жива ли она, а не украсть ее историю болезни! Я даже предложил неплохую сумму денег, но мне лишь пригрозили охраной. Однако через минуту кто-то дернул меня за рукав и вывел на улицу. Девушка лет тридцати завела меня за угол.