– Мы пойдем перекурим, – тяжело дыша, сообщил Виталя.
Настя плыла на спине, я делала поплавок. Потом решила немного проплыть к глубине, где вода холоднее, – очень уж пекло голову.
– Агата?
Я резко обернулась и увидела его. Влажные кудри свисали ему на лоб, капля упала на губы, и он облизал их. Я застыла, не понимая, что говорить или делать.
– Привет.
– Ты еще кто? – вернулся Виталя.
– Это Даня, – ответила я, когда вновь обрела дар речи.
Теперь вода показалась мне чересчур холодной, захотелось выйти на берег.
– Виталя, – он протянул Дане руку.
Их рукопожатие выглядело жутковато, словно они не знакомились, а соревновались в армрестлинге.
К нам подплыли еще несколько московских. Три девчонки, одной из которых не больше одиннадцати, и двое парней. Мы перезнакомились с ними, выйдя на берег.
– Значит, вы тут живете? – спросил Даня, не сводя с меня глаз.
Я не знала, куда себя деть. Дурацкая ситуация. Надо было на плитах оставаться.
– Да, и что? – сразу встал в оборону Виталик.
– Просто интересно, мы с вами не пересекались раньше, – спокойно ответил Даня.
Я старалась не пялиться на него, но выходило так себе. А потом взглянула на Настю – та словно Иисуса воскресшего увидела. Только взгляд ее был нацелен не на Даню, а на длинноволосого. Кирилл, кажется. Он и предложил сыграть в волейбол. Забавно вышло – Москва против деревни. Виталя чуть не лопнул от радости, когда мы выиграли, и вел себя агрессивнее обычного – так-то его вообще сложно заставить поиграть в волейбол. Я же старалась держаться как можно дальше от Дани и забавлялась тем, что профессионально гасила им мячи под сетку.
Бозина же как только не извернулась, чтобы как можно чаще сталкиваться мячом или телом с Кириллом.
– Ладно, если что, мы на левой стороне обитаем, приходите! Нам пора! – бросил Даня после того, как был подведен счет. – Поехали!
Мы тоже вернулись к скутерам. Я не проронила ни слова, в голове кавардак, причины которого я не могла понять. Взглянув на часы, я попросила отвезти меня домой – пора проведать дедушку и приготовить обед. Мы выехали с Пасеки, сзади послышался рокот мотора – за рулем сидел Даня, а за ним – Паша.
Даня поравнялся с Виталиком. Они ехали по встречке, я хотела наорать на него, сказать, чтобы не глупил и возвращался в свою полосу, но он обернулся – волосы развевал ветер, тоскливый взгляд уперся в мои глаза, и губы его изогнулись в улыбке. Я покрепче сжала пальцы на металлическом багажнике и почти выдавила улыбку в ответ. Виталя газанул так, что я чуть не свалилась. Рефлекторно вскинула руки и вовремя обхватила его талию.
– Виталя, сдурел?! – крикнула ему в ухо я.
Но он словно не слышал, только разгонялся. Я не из пугливых, но быстрая езда на скутере без шлема испугала бы любого здравомыслящего человека. Виталя попытался подрезать Даню, хвост скутера вильнул, и я вместе с ним. Дане это явно не понравилось:
– Эй, ты везешь девушку, придурок, хочешь лбами помериться прямо сейчас?
– Будешь учить меня ездить?!
Виталя снова ускорился, я вонзила ногти ему в бока.
– Тормози, не то я спихну тебя! Что ты творишь?!
Виталик очнулся и начал сбавлять скорость, впереди мелькнули фары встречного авто, и Даня перестроился за нас, но в какой-то момент наш скутер наехал то ли на толстый корень, то ли на кочку, и я подпрыгнула, Виталя резко затормозил, скутер повалился набок, а я колбаской прокатилась по дороге.
– Агата! – крикнул Даня.
Я приподнялась, опираясь ладонями. Дима с Настей затормозили рядом, я услышала топот приближающихся ног. Меня резко приподняли и перевернули. Спина оказалась на коленях у Дани, голова – на его правой руке.
– Жива, – выдохнул он.
Конечно, жива! Вот придумал-то.
– Ноги болят, – прошептала я, от удара ребрами было тяжело говорить.
– Ты содрала кожу в нескольких местах, кровоточит. Паш, достань бутылку воды!
– Убери от нее руки, козел! – Виталик поднял скутер, поставил на подножку и подошел.
– Виталя, отвали от него! – возразила я. – Ты нас чуть не убил, идиот! Какого черта ты выпендриваться решил?! Бери скутер и иди играй в свои деревенские гонки без меня!
Карие, как древесная кора, глаза блеснули по-новому. Никогда еще я не видела в них столько злобы, но проскользнуло и сожаление.
– Давай я отвезу тебя домой? – уже мягче спросил он.
Паша вручил Дане бутылку, и тот вылил мне на ноги все содержимое. Я извивалась и шипела, как демон при виде креста. Даня поставил меня на ноги, но крепко поддерживал за локти. Наши животы соприкоснулись, и я покрылась мурашками, позабыв о боли. Запрокинула голову, чтобы посмотреть на него – а он в это время мягко улыбался. И в груди так защемило, словно откололся кусочек льда от корки, которая годами нарастала, замораживая мое сердце.
– Попробуй сделать шаг.
– Агата, давай отвезу тебя? – снова спросил Виталя.
– Нет уж. Езжай один, – зло ответила я, и уже через пару секунд скутер рванул с места.
– Агата, давай Дима тебя довезет, а? – предложила Настя. – У кого-нибудь есть бинт?
– Сейчас нарву подорожник, подожди, – вызвалась, по-моему, Соня, – сейчас прилеплю.
Я снова зашипела, когда прохладные листья коснулись ран.
– А-а-а-а… – недовольно взяла ноты я.
– Теперь сделай шаг, – повторил Даня.
В принципе, шагала я отлично, чуть прихрамывала на левую ногу, но это оттого, что рана на коленке неприятно расходилась. Быстро заживет.
– Все хорошо, дойду. Спасибо большое.
– Дойдешь? Никуда ты не пойдешь. До деревни несколько километров. – Даня упер руки в бока, нависая надо мной.
Такой тон мне не понравился.
Глава 4Даня
16 июля, Пасека
Вот это взгляд.
Дикий, необузданный, властный. А если смотреть долго, как это делал я прямо сейчас, со стороны выглядя полудурком, то в ее глазах цвета грозовых туч можно было увидеть боль, нежность и холод.
– Оглох, что ли? – продолжила Агата. – Говорю, сама дойду. И не командуй тут!
– Нет, не дойдешь.
Ее губы сжались. Что-то пробормотав под нос, Агата развернулась и зашагала по дороге. Ее мокрая одежда испачкалась и запылилась, по щиколотке стекала тонкая струйка крови. Приклеенные листья подорожника дополняли образ.
– Дань, что-то она бешеная малек, может, это, поедем? – шепнул Пашка.
– Я ее догоню, – вызвалась сестра.
Сашка была так похожа на маму, что многие их стали путать, как только она подросла. Длинные пепельные волосы, ярко-голубые глаза, как летнее небо, да и фигуры один в один. Она побежала к Агате, а мы с ребятами остались на месте: я убрал пустую бутылку в рюкзак, Наташа с Соней перешептывались, знакомые Агаты укатили за чокнутым дружком.
– Это и есть та самая девчонка, которую ты трогал, да? – спросил Паша.
Я с размаху засандалил ему кулаком в живот.
– Ох, ё! – Пашка закашлялся. – Да шучу я, шучу. Красивая. Но бешеная. А дружок ее совсем того.
– Дань, так мы вернемся на пляж или так и будем тут стоять? – недовольно спросила Соня. – Или поедем к нашим? Можно монополию взять и пойти в лес.
– Погоди, Сонь, – бросил я и побежал за сестрой и Агатой, те прошли уже метров триста. – Саш!
Девочки обернулись – Саша с улыбкой, Агата с гневной физиономией.
– Дань, мы с Агатой пойдем пешком, а ты езжай с ребятами.
– И как ты домой вернешься? Ты ж дороги не помнишь! – воскликнул я.
– Я ей объясню дорогу, неугомонный братик, – рявкнула Агата и взяла мою сестру за руку. Мне это не привиделось?
– Я живу здесь, со мной не пропадет. И дай нам уже поговорить спокойно!
Я отшатнулся, взмахнув руками в знак капитуляции, и вернулся к друзьям.
– Ладно, поехали, – сказал я и сел за руль мопеда.
– А Сашка? – Соня в недоумении уставилась на меня.
– Прогуляется с Агатой.
– М-да… – протянул Паша.
Наташа, Соня и Кирилл сели на велосипеды и последовали за нами. Объехав девочек, я обернулся, чтобы послать сестре улыбку, а когда заметил, что Агата поймала мой взгляд и уголки ее губ дрогнули, чуть не перепутал газ с тормозом.
– Вперед смотри! – проворчал сзади Паша.
Я сконцентрировался на дороге и поехал. Мошки врезались то в лоб, то в щеки, вызывая раздражение. Я думал о Саше и о том, насколько правильно было оставить сестру на временное попечение Агаты. Я ведь ее совсем не знал!
Сашка тяжело переживала уход папы. Мы с мамой долго не могли подобрать слов, чтобы рассказать ей о случившемся, и предоставили выбор: идти на похороны или нет. Саша заявила, что и слышать не желает о том, чтобы остаться дома. Она стала чаще сидеть в комнате и проводить время с бабушками, избегая меня и маму. Ладно, на меня всем тяжело было смотреть, в конце концов, мы с папой практически близнецы, но почему Саша сторонилась мамы?
Может, Саше нужна подруга, которая не знает о горе? С которой можно по-новому им поделиться и получить поддержку? Пусть Агата и оставалась для меня незнакомкой, которую я мог бы описать строками Пушкина (единственными, которые помнил из всего курса литературы):
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
Что-то подсказывало мне, что у Агаты добрая, мудрая душа. Или я просто пытался найти оправдание ее бешеному нраву. И как она могла жить здесь, в деревне? Конечно, я это место любил. Но жить здесь? Может, ее родители вели хозяйство? Или отец работал на дедушкином заводе?
За раздумьями я не заметил, как мы доехали до дома Кузнецовых.
– Ну, как водичка? – нас встретил дядя Степа, который намывал перед домом из шланга свою новенькую БМВ.
– Теплая! – ответили мы хором.
Наташа с Кириллом завернули к дому, мы договорились переодеться и встретиться в лесу через два часа, чтобы все успели пообедать. Мой дом находился рядом, потому я передал руль Паше и пошел на участок. Бабушка включила радио, которому лет было столько же, сколько и дому, и на всю округу из него хрипела песня, которую я много раз слышал у мамы: