ий корпуса. Делаю рывок руками и разжав ноги, оказываюсь на земле. Сейчас немножко отдохну и еще на один подход пойду. После чего займусь упражнениями с копьем. Владение которым, передается в нашей деревне от поколения к поколению.
Через час, закончив все упражнения и отдышавшись, я присел на свой плащ. Предстояло многое обдумать.
Вообще то, мысль покинуть отчий дом возникла у меня уже достаточно давно, но всегда находились аргументы против. Вначале казалось, что я недостаточно знаю об окружающем мире, пришлось выучиться читать и писать, знакомиться с географией и историей. Ну, насколько это вообще возможно в глухой деревне. Потом казалось, что я недостаточно физически развит. Прошло несколько лет интенсивных тренировок, и сейчас среди молодежи мне равных нет. Хотя сомнительное конечно первенство в соревновании, где ты хочешь стать профессионалом, а остальные занимаются этим из под палки старшего поколения. Теперь вот все откладывал, ждал инициации. Глупо ведь иметь потенциал и сознательно ограничивать его, а ведь без зелья было бы практически невозможно разбудить силы своего организма. Теперь то понятно, через пару месяцев никаких зелий и в принципе не нужно будет и, кажется что можно двигаться вперед. Но нет, опять что то держит, это что то называют по-разному, но часто просто — семья. Как они воспримут мой уход, что подумают обо мне, не навлеку ли я на них горе? Но в то же время и оставаться тут я больше не могу, уже достала эта скука, это однообразие, а от мыслей, что в жизни мне ничего не светит, кроме как идти путем своих предков бросало в холод. Нет, такая жизнь не для меня, меня ждет явно нечто большее.
Из размышлений меня вырвал тревожный крик филина.
Затаил дыхание, прислушался, но нет, все спокойно.
Незаметно подкралась дрема и чтобы не поддаться ее сладким уговорам, поднялся на ноги. Те приятно гудели, да прогресс не так чтоб сильно заметен, но обычно ощущения были менее приятные.
От скуки начал мерить поляну шагами, заняться было откровенно нечем, а солнышко что-то не торопиться появляться.
Где то внутри царапнуло нехорошее предчувствие, появилось смутное беспокойство. Хм, не понимаю что происходит, но что-то тревожит, хотя вокруг тишина. Для спокойствия подобрал копье. Неглубоко воткнув его в почву, принялся натягивать лук. Лук у меня был хороший, составной, клееный, усиленный роговыми вставками, тугой правда зараза. Уперев лук одним концом в землю, навалился на другой конец всем весом и ловко накинул тетиву. От скрипа отец открыл глаза, увидев мои приготовления, напрягся и медленно, стараясь не издавать лишних звуков, поднялся на ноги.
— Что случилось? — шепотом спросил он, наклонившись к самому моему уху.
— Не знаю, пакостное ощущение, будто неприятности надвигаются, — слегка пожал плечами.
— Хм, я ничего не чувствую, но инстинкты игнорировать нельзя, — прервавшись на секунду и окинув окрестности взором, продолжил, — двигаемся спиралью, ты по солнцу я против, делаем три оборота и если все спокойно возвращаемся, а если заметишь что то странное подай сигнал.
Указаний больше не требовалось и, поудобнее перехватив рукоятку лука, двинулся вперед. Копье осталось на поляне, среди деревьев им особо не помашешь. Хоть солнце еще и не поднялось над горизонтом, но ночная мгла уже ушла и видимость была хорошей. Слух не различал изменений в спокойной музыке леса и это исподволь успокаивало. Но вот пакостные ощущения усиливались, сердце будто когтистая лапа сжала и я понял, что что-то грядет.
Вдруг метрах в тридцати от меня неестественно шевельнулись ветви куста, в который буквально через секунду унеслась стрела. Отец всегда учил, вначале стреляй, потом думай или болтай. Из листвы раздался жутковатый полу вой полу скулеж и из них вывалилось тщедушнее тельце. Маленький рост, комплекция ребенка и голова, щакалья голова с гривой спутанных волос.
— Гнолы, — кажется, мой голос дал петуха, слишком неожиданно все это было.
Гнол тем временем сделал пару шагов и неловко завалился наземь, из спины торчало острие стрелы. Ловко у меня вышло. Но порадоваться я не успел, твари, услышавшие мой крик, не скрываясь понеслись ко мне, подбадривая себя гортанными выкриками.
Сделав еще один выстрел, я перекинул лук за спину и что есть мочи побежал к поляне. Не знаю, попал или нет, в этом гвалте рыков и визга невозможно было ничего разобрать.
Вдруг передо мною вывалился противник, взмахнул рукой отправив в мою сторону небольшой дротик и потянул из за пояса деревянный меч. От дротика я уклонился легко и, пока враг не успел до конца вытащить оружие, прыгнул ногами вперед. От мощного удара противника буквально швырнуло на дерево, стоящее позади, а я после удара мгновенно извернулся в воздухе, приземляясь на руки. Рывком с земли подлетел к еще не пришедшему в себя врагу и, вытащив из-за пояса клинок, с силой всадил тому в горло. Только после этого заметил, что шея его была неестественно вывернута, а грудь вогнута, будто от удара молота. Мда, хилые противники, обделила их природа здоровьем. Буквально над головой в дерево, с легким хрустом, вошел дротик. Оглянувшись, чертыхнулся и вновь ринулся вперед. За спиной среди деревьев мелькали силуэты коротышек и было их, через чур уж много.
На поляну выскочил неожиданно, отец был уже тут и целился из лука в кусты за моей спиной.
— Их десятка три, не меньше.
Отец понимающе кивнул и с горечью добавил:
— Добычу бросаем, иначе не оторваться.
Вытащив копье, обернулся, услышав щелчок тетивы. Это отец стрелял в еще практически невидимых врагов.
— Уходим, — кратко бросил он и подавая пример ринулся в лес.
И мы побежали, петляя по лесу аки дикие звери, и прислушиваясь к шуму погони за спиной. Путь до дома был ох как не близок.
Глава 2
Погоня отстала буквально за час, все таки мелкие степные твари не конкуренты лесным жителям в забеге по дремучей чаще. Первые пол часа бежали на пределе возможностей, а дальше перешли на спокойный бег. Не было смысла в том, чтобы пробежать несколько часов со всей доступной скоростью, после чего грохнуться от истощения, если тебе предстоит путь в несколько дней. Ноги слегка гудели, все таки ночные нагрузки дают о себе знать. Отец почему-то решил бежать напрямую в поселение, даже не попытавшись запутать следы. Но расспросить о таком поведении не было времени, бег не лучшее время для разговора.
Ответы на свои вопросы я получил на привале, который мы устроили за пару часов до полдня.
— Понимаешь, сын, гнолы кочевое племя, у них нет деревень и городов, они постоянно перемещаются по своим степям с места на место, их кланы довольно малочисленные, от тридцати до сотни особей в среднем. Но вот количество самих кланов не поддается подсчету и они все разные.
— Как это?
— Да просто разные, мы сейчас видели обычных степных, кочующих на границах с человеческими землями, но я слышал, что есть и другие, есть твари чуть ли не в два человеческих роста, еще есть другие, у которых кожа похожа на камень, ее говорят стрелы не берут, — отец сделал жест рукой, останавливая готовый сорваться с губ вопрос, — не знаю я почему так. Слышал что это все колдовство, что кто то вдоволь поиздевался над ними, делаю все, что захочется, а еще слышал что это дело рук их бога, который награждает их силой за кровавые жертвы, но точно я тебе не скажу. Но я вообще то не это хотел тебе сказать, главное, что ты должен знать, что кланы никогда не покидают свои степи, а уж тем более не делают это по одиночке.
— Значит?
— Значит, этот клан от чего-то бежит, ну или второй вариант, который мне совершенно не нравиться, — отец устало вздохнул, — гнолы начали войну.
— Но зачем?
— Да кто знает, может кровушки захотелось, а может решили задобрить своего бога, тут главное не это, а то, что если это война, то нам нужно бежать, нам не выстоять против орды.
Отец о чем-то задумался и я понял, что разговор окончен, нужно продолжать путь.
За пару дней дороги до деревни ничего интересного не произошло, но я довольно много узнал о нашем противнике.
Оказалось, когда то давно война меж народами уже была, бесчисленные орды нелюдей хлынули в человеческие земли, несколько королевств были буквально стерты с лица земли, но люди объединились, смогли остановить орды тварей и в решающей битве разгромили тех. После чего гнали тварей до их степей, но дальше что-то не заладилось. Союз монархов раскололся, кто-то желал огнем и мечом пройтись по степи, выжигая кочевья, но большинство насытилось войной. В итоге союз людей распался, лишь силы нескольких королевств вторглись в степи. Вернулись единицы, войска погибли, многих убили гнолы, многие погибли от странных болезней, но большинство, большинство убил голод. Люди оказались не приспособлены к условиям степи, не приспособлены к войне с противником, у которого нет городов, которые можно разграбить, пополнив запасы провизии, не приспособлены к тому, что для получения воды приходилось копать колодцы в десятки метров глубиной. В итоге, армия зашедшая далеко в степи, просто не смогла вернуться, не хватило еды и воды, доходило до того, что люди ели друг друга, добивали слабых и пили кровь. Но если для нас, для нашего племени это в принципе нормально, то люди от подобного сходили с ума. В итоге обратно добрались единицы, самые сильные, хитрые, выносливые, самые приспособленные. Так кончилась война, прошедшая двести лет назад.
Если сейчас начнётся то же самое, то единственный шанс выжить для нашего племени — бежать в человеческие земли, забрав с собой все, что может пригодиться. Но это в случае если действительно на нас надвигается орда.
Меня будоражили мысли, наконец то, в жизни что то меняется, но одновременно с этим я боялся, боялся за родных, боялся за племя, для нас наступают сложные времена.
Деревня встретила нас настороженно, ворота были закрыты, а над частоколом видны макушки часовых. Значит, в деревне уже знают о вторжении.
Нас пропустили сразу. Пройдя сквозь калитку, мы прямиком направились к дому советов. Деревня была похожа на встревоженный муравейник, вокруг носились мужчины, женщины же хлопотали по хозяйству, где-то разбирая заборы, для беспрепятственного прохода, где-то разбирая соломенные крыши, во избежание массовых пожаров.