Устричное море400 год К.С. 10-й день Летних Волн
1
Спина Китенка постепенно уходила в море, и вот она, обещанная норка! Сверившись с одному ему ведомыми приметами, шкипер гаркнул очередную команду, и бушприт «Селезня» неторопливо, но послушно стал поворачивать вправо. Руппи не сказал бы, что долгожданный пролив выглядит приятным для прохождения и безопасным, но выбирать не приходилось, очередной выстрел за кормой подтвердил это со всей очевидностью.
– Кончай дрыхнуть! Зевакам тут одна дорожка – крабью тещу тешить! – Юхан орал скорей для порядка, моряки и сами понимали, что от них зависит. Чем мог, помог и Бермессер: очередное ядро плюхнулось в море довольно-таки близко, подхлестнув и без того творящую чудеса команду. – Подарочек напоследок, – Юхан залихватски подмигнул лейтенанту, – чтоб жизнь медом не казалась.
Руппи кивнул, наблюдая за достойным занесения в учебники маневром. На какое-то время корабль накрыла тишина, только плескались о борта мелкие волны да поскрипывали снасти. Пара минут, и между пушками и целью встанет остров. Лезть в такую щель не рискнул бы даже Бюнц, а уж Бермессер…
– Вы отличный моряк, Юхан, – от души признал Руппи. – Нам с вами повезло.
– Есть маленько, – кивнул шкипер. – Ну так и мне с вами повезло, что не пустой иду и не с уродами какими. Э, гляньте-ка!
Взгромоздившаяся на ванты Гудрун, стоя на задних лапах, с воплем тянулась к исчезающим из виду врагам, для устойчивости вцепившись передней лапой в вантину. Руппи не выдержал, прыснул.
– Морская зверюга, – одобрил шкипер. – Может, отдадите?
– Она не моя… – За год в Адрианклостер заведут новую стражницу, может, уже завели. – Если хозяева не напомнят, берите, конечно.
– Когда напомнят, тогда и думать будем. Умные люди всегда сочтутся… Эй, радость рыбья, куда размахался?! Назад… Еще… Так держать.
«Селезень» завершил поворот. Подбадриваемый шкиперским рыком рулевой уверенно держал курс в глубь извилистого коридора между неприветливых каменных глыб. Когда «Звезда» доберется до входа в проливчик, между кораблями будет тысячи с три бье, ну, пусть чуть поменьше. С такого расстояния всяко не попадут – далеко, а развернутый кормой к противнику купец – слишком узкая цель. От Бермессера, считай, избавились, теперь бы на камни не сесть. Словно охотящиеся скалы, казалось, хотели сомкнуться, прихлопнув, что окажется между ними, – хоть чаек, хоть корабль.
– Что коситесь? – полюбопытствовал Добряк. – Кажется, что сожрут?
– Да, – не стал врать Руперт. – Неприятное место.
– Зато полезное. – Шкипер с чувством выполненного долга вытащил флягу. – Правда, цыпочки?
Фляга булькнула что-то жизнеутверждающее. Руппи задрал голову к превратившемуся в синюю полосу небу. Пролив в самом деле был полезным, только бы не подвел Юхан…
2
Юхан не подвел, подвел ветер. Когда на реях обвисли паруса и вымпел дохлым ужом обвил флагшток, лейтенант не сразу сообразил, что творится. Казалось, пара мгновений, и шван опять задует старательно и исправно, как дул последние часы, но штиль накрывал душной шапкой. Лейтенант посмотрел на Юхана, тот поймал взгляд и поморщился.
– И ведь ни малейшего знака не было! – подосадовал он. – Не должны были здесь в безветрие вляпаться… Никак не должны.
– Действительно, неожиданно. Я опасался перемены ветра, такой, что была утром, но штиль… Хорошо, если он поймал не только нас.
– Надо думать! Питер! Что там у этих?..
Все еще торчавший на фока-салинге шкиперов племянник незамедлительно откликнулся:
– Всекакунас, дядь! Ветра нет!
– Гляди в оба! Чуть что – сразу же, слышишь, сразу же дай знать!
– Ага!
Больше говорить было не о чем. «Селезень» еще продолжал скользить словно бы стеклянным проливом, безнадежно замедляя ход. Ну и что теперь? Ждать ветра? Так неизвестно, сколько эта напасть продлится, и откуда потом задует – тоже. Что делают в штиль, если нельзя просто сидеть и ждать? Правильно, берут корабль на буксир, веслам ветер не нужен. На «Селезне» есть баркас, пусть и не самый крупный, двенадцативесельный, но осадка судна невелика. Даже такого баркаса должно хватить, чтобы протащить корабль по проливу. Будет трудновато, но возможно.
Поучить шкипера жизни Руппи не успел.
– Баркас на воду! – рявкнул в рупор Добряк. – Живо! Чем дальше от этих дурней, сударь, тем спокойней, да и пошире к тому концу будет… Шевелись, ребята! Не ночевать же тут!
Просоленный морячина подумал о том же, о чем и лейтенант, можно было гордиться, только вот «Звезда» за спиной… Там тоже не дураки. Ход мыслей оказался, к несчастью, верным, что и подтвердил вопль Питера.
– Дядь, шлюпку спускают!
– Одну?
– Покадну… Больше не видно…
– Сколько шлюпок на «Звезде»?
– Не помню. – А должен бы помнить, дубина еловая! – Не меньше трех точно.
– Питер!.. А-а, мелюзга… глаз еще не тот… Улли! Улли, давай белкой наверх! Вы бы, сударь, доложили адмиралу, что ли. И ведите его сюда, да и других ваших, кто соображает.
– Думаете, подтащат ко входу и расстреляют нас сидячих?
– Если бы… Улли! Пятки липнут, что ли?! Как далеко они встали?
Худощавый матрос средних лет взлетел наверх действительно белкой, Руппи аж позавидовал.
– Шкипер, им до входа в пролив – с треть хорны! И они, похоже, готовят к спуску второй баркас.
Следующее озарение настигло Руппи, когда он бежал сквозь поднявшуюся на палубе суету. Треть хорны… Пока сдвинут линеал с места, пока доползут… И вряд ли они рассчитывают, что мы не додумаемся до того же. Бермессер трус, но не болван, его капитан, если это по-прежнему фок Хосс, – тем более. Леворукий, да они не глупее нас! Нет, шлюпки спускают не для того, чтобы терять время при буксировке. Значит, абордаж! А на «Селезне» приличных бойцов от силы десяток. Восьмерка Грольше, он, Руппи, и этот, как его, Лёффер вроде человек бывалый… Может, в команде у Добряка еще парочка-другая найдется. Остальные – нет, не рубаки. Их всего-то полсотни… Если абордажники Бермессера полезут сразу с обоих бортов, все закончится в считаные минуты, а ведь полезут!
3
Сколько шлюпок на «Верной звезде», Ледяной вспомнил сразу. И понял все тоже сразу.
– Два больших баркаса, средний и вельбот. Если используют все, против нас будет до сотни человек. Неплохая ловушка.
– Мой адмирал, шкипер не ожидал штиля.
– Я тоже многого не ожидал, как ты помнишь.
– Вы и не могли! Эти столичные мерзавцы…
– Не начинай сначала. На берегу тебе везет, но у моря и удачи свои резоны. Нежданная встреча и штиль… Тогда была встреча и шторм.
– Мой адмирал!.. – Погрузить Олафа в шлюпку и бросить всех, кому не хватит места? Подло. И глупо – люди Добряка вряд ли покорно съедят такого… Бермессера. – Мой адмирал, мы найдем выход!
– В любом случае будем держаться сколько можем. В память «Ноордкроне», и потом – за нами опять люди. Тебя просили привести еще и Канмахера с Грольше, а я поднимусь к шкиперу.
– Слушаюсь!
К кошкам эту судьбу! К кошкам, к ведьмам, к дуре Гудрун… И вообще никакая это не судьба, так, совпадение, и не такое уж удивительное. И Добряк, и Бермессер прятались от фрошеров, вот и стукнулись задницами, как… муж и любовник из побасенки Бюнца, что, удирая от волков, влезли на одну и ту же сосну. Влезли и стукнулись. Стало смешно. Это был дурацкий смех, Руппи слышал, что такое случается перед боем, но ничего не мог с собой поделать.
– Шкипер… просит… – выдавил Фельсенбург уставившимся на него ветеранам, – адмирал… цур зее… уже…
Оставив старших товарищей скрипеть мозгами, Руппи, давясь от хохота, припустил на полуют. Смех душил, а мысль лихорадочно работала; как такое могло быть, лейтенант не понимал, но решение выскочило, как… кошка.
– Наш баркас уже на воде, – выдохнул запыхавшийся лейтенант, – а эти… только возятся! Мы успеем высадиться на Китенке… человек десять… С охотничьими ружьями… Им придется проходить… в ста шагах от нас… Стрелять с воды… даже если кто-то прихватит мушкеты – дело глупое… Если повезет, до «Селезня» доберутся не все, а пушки на борту есть… Один хороший выстрел, и шансы сравняются!
Глава 8Устричное море400 год К.С. 10-й день Летних Волн
1
Ай, умница охотничек, ай, молодец! Додумался-таки! Ледяной еще щекой дергал, а Юхан уже распоряжался. Матросы опрометью кинулись в трюм, где хранилось закупленное снаряжение. Вот и выгадывай по нынешним временам на мелочах! Взял бы рухлядь, что лысый Фридрих подсовывал, и что? Пара сотен в карман, и с ними на дно? Нет уж, господа селедки, честность, она штука полезная.
– Шестерых своих я вам дам. – От избытка чувств шкипер потрепал Фельсенбурга по плечу. – На подхвате будут. С оружием дело имели, если не стрелять, то заряжать могут.
– Очень хорошо. Грольше, кто из наших издали не промахнется?
– Штуба и Куриш… Штейнгартц с Денкером похуже, остальные больше с тесаками и пистолетами управлялись.
– Уже неплохо.
– Гульдер тоже пойдет. А ну как еще и драться придется? Торстенова сила, я бы сам, да…
– Со мной вместе получается пятеро стрелков. – Фельсенбург одной ногой уже был на Китенке. – На каждого по три мушкета. Ружья – мне. Пистолеты – всем, тесаки и кортики и так имеются.
– Нечего вам идти! – Молчавший не хуже Ледяного Канмахер аж ногой топнул. – Четверка – она к удаче, а вы в Седых землях нужны.
– Будут и Седые земли… боцман. После. Кто-то держал в руках «винтовое» ружье? Нет? Тогда и говорить не о чем!
Глаза горят, румянец, как у девки. Еще бы, дело молодое, наглое, да и не привыкли Фельсенбурги хвосты поджимать.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – вылез вперед и Лёффер. – Размочу вам ружейную пятерку. В молодости я много охотился в лесах Танненберген. Стрелять не разучился.
В лесах он охотился! Ну, может, и в лесах тоже…
– Похоже, сударь, эти штуки нам пригодились раньше, чем думалось. – Юхан кивнул на блестящие от масла стволы, с которых уже содрали паклю. – Знаете, хороший рулевой на баркасе здорово облегчает гребцам жизнь, а вот плохой или неопытный…
– Попробую. Мой адмирал, разрешите…
– Идите, – разлепил губы Кальдмеер. – Ты боец, Руппи. Иногда это… производит на судьбу впечатление.
– А я?! – Здоровенный абордажник, отпихнув запыхавшегося Улли, прорвался к баркасу. – Я тоже иду! И пошли вы все…
– Молчать! – резко бросил Фельсенбург, и абордажник замер, приоткрыв рот. – Вы не стрелок, Польдер. Оставайтесь на корабле… Ваше дело…
Замялся. Ясное дело. Не лейтенанту при живом адмирале про этого самого адмирала приказы отдавать. Дескать, если что, хоть в мешок пихайте, спасите, а вот кораблик приказать охранять – самое то, и живой ногой на баркас! Пора уже, а то как начнут разводить романсы…
– Мя-а-а-аррря-а-а-а!
Хотела выскочившая откуда-то тварь попрощаться или отправиться в поход, никто не узнал. Руперт ухватил разогнавшуюся кошку и сунул обалдевшему Польдеру.
– Удерет – расстреляю! Матрос, ты шел доложить шкиперу? Докладывай!
– Так что готово все, – отрапортовал ошалевший не хуже Польдера Улли. – Баркас ждет, все погружено.
– Высадите, и назад! – внес свою лепту Юхан. – Уж простите, сударь, баркас я оставить вам не могу. Мало ли что.
– Обойдемся. – Лейтенант уже шагнул к спущенному за борт веревочному трапу. – До берега всего ничего. Если что, нас не ищите, следуйте своим курсом. Мы посуху доберемся. В Гросс-Флавион будем даже раньше вас.
– Хорошо, – ровным голосом подтвердил Кальдмеер. – Мы будем ждать вас там.
…Баркас почти достиг берега, когда племянничек возбужденно проорал:
– Третьяшлюпкадядь! Спустили! Ма-аленькая…
2
Это только издали спина Китенка казалась гладкой. На счастье стрелкам, поверхность островка была изрыта трещинами, расщелинами и провалами, порой довольно глубокими.
Одно такое укрытие на крутом береговом склоне, не более чем в двух десятках шагов от воды, Руппи и облюбовал. Стрелковая партия успела проверить оружие и разложить поудобней сумки с зарядами, теперь оставалось смотреть и ждать. Очень недолго – под завязку набитые абордажниками шлюпки со «Звезды» были почти на расстоянии выстрела. Олаф не ошибался: у Бермессера имелось четыре посудины, и он послал их все.
Первым шел вельбот, в котором больше чем полутора десяткам делать нечего. Дальше – два больших баркаса, и в них человек по тридцать, точнее сосчитать не получалось даже с помощью трубы.
– В замыкающем, похоже, десятка два, – подвел итог Руппи. – Все просто. Их меньше сотни, нас больше десяти.
– Если начнем стрелять все сразу, они скопом повернут на нас, – высказал свое мнение примостившийся рядом Лёффер. – Управятся в два счета и пойдут дальше.
Беглый лейтенант был спокоен, а вот моряков с «Селезня» поколачивало. Не от страха, с непривычки.
– Вы правы, – согласился с Лёффером Руппи, – но на одиночку все не кинутся. Не могу разглядеть, где у них командир.
– На одном из двух больших, я думаю… Значит, бережем пули?
– Вы говорили, что занимались охотой? – Они в равных званиях, опыта у Лёффера явно побольше, а ждет чужого приказа. – С винтовыми ружьями дело имели?
– Что вы, это не про нас, слишком редкая вещь… И дорогая. У отца был очень хороший мушкет, эйнрехтской работы, но обычный.
– Ладно, значит, оба мои. – То, что для Фельсенбургов – привычная вещь, для других – невозможная роскошь, пора бы и уразуметь. – Слушайте все! Стреляю пока я один. И когда они приближаются, и потом, если кто-то повернет к нам. Вы ждете, пока не подойдут к самому острову. Тогда стреляем все разом. У нас будет два десятка выстрелов почти в упор.
Кто доберется до берега, встречаем пистолетами и лишь потом – в клинки. Гульдер, вы лучше меня все знаете, только не вылезайте раньше времени. Пусть думают, тут от силы пара стрелков. Заряжающие, пока не дошло до рукопашной, ваше дело – побыстрей заряжать. Так, что еще… Вот ты, давай назад! Смотри, чтобы нас с тыла не прихватили. Если обогнут остров и высадятся там же, где мы, будет весело! Чуть что, отходим вглубь, ведем их за собой и бьем из засады.
Матрос кивнул и исчез. Гульдер обвел взглядом остальных парней с «Селезня» и принялся что-то объяснять. Так, ерунду, просто чтоб не дергались. Эх, сюда бы всех тех, кто устроил представление на Пивной, но чего нет, того нет… Как там говорил Бешеный: я бы сдох под вашими пушками, но вы бы не прошли. Бермессеровы ублюдки не пройдут.