— Я всегда помнил, каким твое тело было на вкус после секса, но воспоминания не позволяют судить об этом в достаточной мере. — Он задрожал всем телом у моей кожи. Его губы стали прокладывать дорожку из поцелуев вниз по моему телу, прежде чем он опустился между моих бедер, приподнимая за задницу, чтобы он смог расположить лицо у моей киски. Я все еще пребывала в очень чувствительном состоянии, поэтому только одно его дыхание уже заставляло меня извиваться. Его язык толкнулся внутрь меня и затем скользнул по клитору. Он ласкал меня, поглощая мое влажное освобождение, которое осталось от нас двоих.
— И теперь, когда ты принадлежишь мне полностью, наши вкусы, которые смешались, ощущаются еще лучше.
Я опустила взгляд, глядя на него, его глаза были полны восхищения, когда он смотрел на меня. Вихрь чувств подхватил меня. Я закусила губы, когда пыталась противостоять эмоциям, которые буквально грозили поглотить меня, но затем, видя его собственные слезы, что стекали по мужественному лицу, я больше не могла сдерживать потоки своих слез. Он наклонился над кроватью и достал что-то из кармана джинсов. Поднимая вверх мою руку, он надел на мой безымянный палец петлю из нитки.
Кейд покачал головой, теперь его слезы были отражением моих.
— Я знаю, что мы вдвоем будем вечно скучать по Данте, которого мы знали, когда он был ребенком. Он был твоей первой любовью, он был моим братом. Но ты знаешь, — он прошептал, когда забрался на кровать и притянул меня в свои объятия, держа нитку в одной руке, — когда мы были детьми, мы дали обещание друг другу.
Я повернулась к нему, прижимаясь ближе к его груди, в то время как мои глаза пристально следили за его.
— Что же это?
Он улыбнулся больше для себя, чем для меня.
— Что мы умрем друг за друга.
Я обняла его своей свободной рукой, разделяя его горе, которому он наконец дал выход, освобождая себя от чувства вины.
— Мы оба знали, что умрет кто-то из нас, — он крепко стиснул свои глаза. — Он отдал свою жизнь ради меня. Я знаю, что он сделал это в самом конце. Он знал, Фэй, он прекрасно знал, что мы не можем так существовать, он знал, что его жизнь разрушит и мою, и твою.
— Он любил тебя, Кейд, — прошептала я, вытирая его слезы своими большими пальцами.
— О, я знаю это, — кивнул он, отражая мою собственную реакцию, когда вытер мои.
— Это забавно, мы сделали наш первый вдох вместе. И он сделал свой последний вместе со мной. Но ты, теперь ты бьешься в моем сердце, детка. Ты — сердцебиение, звучащее в моей груди.
Я улыбнулась, не находя слов, чтобы выразить, как сильно я была влюблена в этого мужчину.
— Теперь мое сердце бьется за два. За мое и за Данте, и я буду любить тебя за двоих. Так чертовски сильно, что ты всегда будешь чувствовать силу и любовь, которую заслужила от него и от меня.
— После всего произошедшего, ты все равно гордишься им, — прошептала я в восхищении.
Он улыбнулся, глядя на меня.
— Конечно же. Он был первым, кто держал меня за руку. Первым, кого я увидел, когда открыл глаза. Его сердцебиение было первым звуком, что я услышал, а его пальцы первыми прикоснулись ко мне. Он всегда будет жить внутри меня, детка. Всегда.
Я кивнула.
— Он всегда будет с тобой, Кейд. В наших воспоминаниях. Но пришло время взять то, что он оставил нам.
Он рассмеялся, легко щелкая меня по носу.
— Я не расстроен, Фэй. После всего, что он совершил, да, я все еще люблю его. Он был частью меня. Но я не желаю оглядываться назад и воскрешать плохие части этих воспоминаний. Вот, что я говорю — я хочу помнить его за то, что он дал мне в конце.
— Он дал мне тебя, — прошептала я, понимая, что он говорил, когда улыбнулся мне.
Он кивнул.
— И если бы он не унес тебя в своем сердце, то сейчас бы ты не лежала рядом со мной. Все случается по причине, Фэй. Я верю в судьбу. И судьба никогда не отправила бы нас в путешествие, которое бы не повлияло нас. Поэтому я просто говорю, оглядывайся назад и улыбайся, в конце концов, это все, что у нас есть. И если бы не Данте, то я бы никогда не заполучил сердце самой красивой женщины на этой Земле. Я бы не мог любоваться тем, как ее прекрасные глаза смотрят на меня с такой любовью, что я могу чувствовать в них свою душу. Я бы не смог надеть на ее палец мое кольцо.
Я улыбнулась, глядя на него, и прикусила губу, когда посмотрела на ниточку. Он рассмеялся и раскрыл ладонь, чтобы надеть мне кольцо на палец.
— Как вообще я заслужила тебя?
Он пожал плечами, смаргивая свои слезы, когда сделал глубокий вдох.
— Ты прошла такой же длинный путь, детка. Мы оба заслужили быть счастливыми, и ты уже делаешь меня чертовски счастливым. — Он прильнул ко мне, накрывая своими губами мои. — Хотя ты можешь всегда показать, насколько благодарна мне.
Я рассмеялась, перекидывая свою ногу через него и перекатываясь, пока не оказалась сидящей на его груди.
— О, я очень благодарна. Очень-очень, — прошептала я, проследив пальцем тату на левой грудной мышце, по его и моему имени, которые соединялись, представляя из себя знак бесконечности. — Но я бы сделала это вновь, Кейд, потому что воспоминания прекрасны, даже самые плохие. — Я потянулась и погладила подушечкой пальца его губы. — Однажды у меня отняли воспоминания, опуская всю мою жизнь в пустоту. И теперь я ценю даже самые плохие. Но пришло время создать новые, те, что заполнят каждую частичку нас, которая была сломлена во время этого пути. Пришло время заполнить нами каждую нашу частичку.
Он приподнял бровь, и я закатила глаза, качая головой и смеясь над его шутками.
— И я также «за» то, чтобы «заполнить» тебя, детка, — усмехнулся он.
И на этих словах, он развернул меня, опрокидывая на спину и заполняя меня даже еще большими воспоминаниями, воспоминаниями, которые мы будем любить вечно. Воспоминаниями, которые мы заслужили.
КОНЕЦ