— Ты доверяешь мне, Келли?
— Да, - без колебаний ответила я.
Я была скользкой, текла от желания, его пальцы размазывали шелковистую жидкость вокруг, кружили вокруг самой чувствительной точки. Он нежно теребил опухший бутон, пока я не застонала и не стала извиваться на кровати.
Внутри меня нарастало напряжение такой силы, что я чувствовала, что вот-вот взорвусь.
Когда он оставил эту точку, я выдохнула с облегчением, только для того, чтобы его палец проник в мое тело. Подушечка пальца терла внутренние стенки, я закатила глаза. Господи, это было так приятно.
С ним было приятно.
— Эрик, - затрепетала я, когда давление внутри меня снова начало нарастать.
Он тут же убрал руки, его тело накрыло мое. Он оперся на локти, и прижался своими губами к моим.
В то же самое время одним движением он вошел в меня. Я вскрикнула, но он поглотил этот звук и начал двигаться.
Мне нравилось, что он не колебался, что был уверен в своих движениях. Его уверенность заставляла меня наслаждаться еще больше, потому что внушала доверие. И потому что он действительно знал, как двигаться.
Его член полностью заполнил и растянул меня. Внутренние стенки вибрировали от удовольствия, с каждым толчком он погружался все глубже и глубже.
Я обвила ногами его талию, его лоб уперся в мое плечо, пока он снова и снова входил в меня.
А потом он достиг этой точки. Магической точки, которая вызвала внутри меня взрыв. Мои зубы впились в его плечо, он продолжал яростно брать меня.
Я кончила, с такой силой, что перестала слышать и видеть. Когда же наконец мое тело вернулось в реальность, ноги соскользнули с него как тающий снег, и я упала на кровать, мягкотелая удовлетворенная бесформенная масса.
— Ты еще со мной? – спросил он, нависнув надо мной и балансируя на руках.
Я улыбнулась.
Его движения ускорились, дыхание стало прерывистым. Я почувствовала, как он кончает, и услышала это, когда он застонал.
Когда все закончилось, он перекатился на бок и подтянул меня к себе, так, что полулежала у него на груди. Я слышала, как прямо у меня под ухом бьется его сердце.
Думаю, это будет мой новый любимый звук.
Ну хорошо, может быть, потому, что он был привязан к его голосу.
Его пальцы играли с кончиками моих волос и двигались вверх-вниз по позвоночнику. Я лежала в экстазе, тело полностью расслабилось, и только мой разум был в настоящем.
По крайней мере, на некоторое время.
— Кажется, дождь закончился, - прошептал Эрик.
Я издала звук согласия.
— Кел? – снова прошептал он.
— Хмм?
— Тебе было хорошо?
Ах, в кои-то веки в его голосе уязвимость. Это подкупает почти так же, как и его небрежные кудряшки.
Я улыбнулась ему в грудь. Я подумала о том, чтобы подразнить его, но не смогла заставить себя сделать это.
Подняв подбородок, я подперла его ладонью, и взглянула на него.
— Это было лучше, чем хорошо.
Его белые зубы сверкнули в темноте, и он перевернулся, чтобы поцеловать меня.
— Мне нужно идти убираться, - сказал он, отталкивая меня. — Пока они не вернулись.
— Хорошо, - ответила я, глядя на него.
Прежде чем уйти из комнаты, он включил маленькую лампу над комодом, и направил на пол, чтобы она не светила слишком ярко.
— Я ведь не смогу держать твою руку в темноте, когда уйду, - сказал он, одарив меня очаровательной, даже сексуальной улыбкой.
Когда он ушел, мой мозг начал думать. Я думала о вечеринке и своем ужасном прозвище. Думала о том, как все дразнили Эрика и называли его гиком.
Я думала о Мэнди и о том, какой ужасной подругой я была.
Я была не в ладах со всеми, даже с собой.
Эрик вернулся в комнату и натянул боксеры. А потом бросил мне одну из своих маек.
Я натянула ее, он прилег рядом и притянул меня к себе.
Думаю, прямо сейчас была в ладах только с Эриком.
Но чем дольше я лежала и думала, тем яснее все становилось. От чего-то придется отказаться.
Я смогу восстановить свой статус. Сегодня был ужасный день, но не было того, что я бы не могла преодолеть.
Хочу ли я это вернуть? Быть на вершине, быть сердцеедкой, действительно ли это стоит того?
Я почувствовала мягкие губы Эрика на своей голове, на проборе, и улыбнулась. Улыбка быстро померкла, когда мною овладела печаль.
Цена этой жизни – популярности – была очень высокой.
Я не могла иметь и то и другое, в этом я была уверена.
Мне придется выбирать.
Популярность или Эрик.
ЭРИК
Клевый – так говорят, завидуя кому-то
ТАКИЕ ДЕВОЧКИ, КАК КЕЛЛИ, – ОПАСНЫ.
Зачеркнуть.
Раньше я никогда не встречал никого подобного Келли.
Перефразирую.
Келли опасна.
Опасна, потому что обладает способностью уйти, прихватив с собой мое сердце.
Обладает способностью причинить мне боль.
Я не был влюблен в Келли. Прямо сейчас я серьезно симпатизировал ей и возжелал ее. Нет, мы не только познакомились. Да, когда-то, целую жизнь назад, мы были лучшими друзьями.
Но как мною было обнаружено, дети, которыми мы, по сути, являлись, не изменились.
Значило ли это, что я знал ее, хотя бы в некотором смысле?
В самом важном смысле?
Было так, как будто мы наладили отношения, но другим способом.
В шалаше я открылся ей. Рассказал вещи, которые не говорил даже Райану. Она сказала, что думала, будто я первый отказался от нашей дружбы. Думаю, в каком-то смысле так и было…
А потом она сделала то же самое, в тот день во время второго завтрака, когда я попытался сесть с ней рядом.
После этого я больше никогда не делал попыток, как и она.
Мы приспособились к сосуществованию в одной и той же школе, но в совершенно разных мирах.
Теперь я даже не мог больше сердиться на нее из-за того, как она себя вела. Сейчас я это понимал. Может быть, я и не был согласен с тем, как она обращалась со своими друзьями и популярностью, но кто я такой, чтобы осуждать? Мы все обращаемся с вещами по-разному.
У меня сложилось четкое впечатление, что она несчастна. На самом деле ей не нравилось быть той, кем она притворялась. Я надеялся, что после нашей совместной ночи и разговора она поняла, что ей не нужно больше строить из себя кого-то.
Я думал, что все теперь может быть по-другому.
После секса она проспала со мной большую часть ночи. В то мгновение, когда мы услышали, как входная дверь открылась и закрылась, Келли поспешила в свою комнату, и через несколько минут я услышал, как она разговаривала со своей мамой в зале о том, что передумала оставаться у Мэнди.
А еще я услышал, как она сказала моей маме, что я давно уже пошел спать, и сейчас, скорее всего, крепко сплю.
После того, как дома всё успокоилось, и стало тихо, я встал и подкрался к двери. Я медленно открыл дверь и выглянул, Келли сделала то же самое.
С хитрой улыбкой она побежала через зал в мою комнату. На ней до сих пор была моя футболка, поверх которой был накинут халат.
Остаток ночи мы обнимались и спали. Келли вернулась в свою комнату только с восходом солнца.
До нее у меня был секс только с двумя девушками. И я мог честно сказать – Келли была самой лучшей.
Я уже снова хотел ее.
Мне нравилось, как ее тело реагировало на мои прикосновения. То, как дрожали ее ноги, когда я был между ними. Звуки, которые она издавала, сводили меня с ума, а удивление в ее глазах, когда я делал то, что по-настоящему нравилось ей, заставляло парить в облаках.
На следующий день я практически не видел Келли, потому что она ушла со своей мамой, а мы пошли в наш дом, посмотреть, как продвигается ремонт.
Казалось, что дела в доме шли неплохо, и мы скоро вернемся домой.
Мама, конечно же, рассердилась на то, что я позвонил отцу, чтобы попросить деньги. Она отругала меня, но не особо сильно. Глубоко внутри я понимал, что благодаря этой финансовой поддержке ей стало легче, а этого было достаточно, чтобы выслушивать ее нотации.
Очевидно, я попросил у отца слишком много, поэтому сказал, чтобы на остальное мама купила себе что-нибудь хорошее. Она этого заслуживала.
Во время ужина мы с Келли улыбались друг другу, я ждал, что и этой ночью она придет в мою комнату.
Но она не пришла.
Дважды я подходил к двери, думая, что сам пойду к ней, но что-то меня удерживало.
Что-то близкое к страху.
Теперь, когда выходные закончились, и у нее было время подумать…сожалела ли она о ночи, которую мы провели вместе?
Она жалела, что переспала со мной? Это вообще ничего не изменило?
На следующее утро в школе я узнал.
Она полностью меня игнорировала.
Это было похоже на удар в пах. При каждой возможности я тайком наблюдал за ней. Большая часть людей обращалась с ней как всегда, как будто она была самой популярной девочкой в школе.
Я видел, что Ребекка косо на нее смотрела, но Келли, кажется, было все равно. Между Мэнди и Келли чувствовалось определенное напряжение, а Тэд старался держаться подальше от них обеих.
Мне было интересно, извинилась ли Келли перед Мэнди, наладилось ли все между ними.
Я на это надеялся. Мне бы не хотелось, чтобы дружба, которая длилась столько лет, разрушилась.
К концу дня я уже больше не мог это терпеть. Меня раздражало, что она игнорирует меня, несмотря на то, что я несколько раз пытался установить визуальный контакт.
Я подошел прямо к ее шкафчику, где она стояла в окружении своих друзей. Все замолчали – не только люди возле нее, но и весь коридор.
— Привет, Кел, — сказал я, еле выдавливая из себя слова и пытаясь сделать так, чтобы они звучали нормально. — Мы можем поговорить?
Пока я ждал ее ответа, стояла оглушительная тишина, такая, что можно было услышать, как пролетает муха.
Все глаза устремились на Келли, но ее взгляд не отрывался от меня. Я увидел ответ в голубых глубинах ее глаз еще до того, как она заговорила. Она молча умоляла меня понять, безмолвно шептала и извинялась.