– Не хочу на тебя давить, Стелла, – сказал Пол, так и не дождавшись моего ответа. – Оставлю тебя одну, чтобы все обдумать. Подойдешь ко мне, когда будешь готова.
Пол тихо собрал вещи и ушел, оставив меня гадать: что делать дальше?
Я почувствовала на себе взгляд Оливера.
– Ты еще не решила? – спросил он.
Я вздохнула и нажала на паузу. В этой части турне наша компания путешествовала на туристическом автобусе, и мы с Оливером втиснулись на небольшой диванчик и смотрели фильм про Джеймса Бонда.
– Оливер, – тихо сказала я, взглянув на Алека и Ксандера. Ребята играли в видеоигру напротив нас, а Джей Джей спал в задней части автобуса на одной из коек. – Еще и двух дней не прошло. Дай мне передохнуть.
Он был первым и единственным человеком, кому я рассказала о предложении Пола. Не то чтобы я не хотела признаться всей группе, но мне нужно было время поразмыслить над вариантами, прежде чем все парни набросятся на меня, требуя остаться.
Оливеру отлично удалось сдержать свое волнение, когда он услышал новости, но я все равно чувствовала, что ему хотелось, чтобы я приняла предложение. Он взял за правило как можно чаще об этом говорить, и, когда стал ерзать спустя полчаса после начала «Казино Рояль», я поняла, что скоро снова поднимется эта тема.
Не такой ответ он хотел от меня услышать.
– Да, знаю, – смутился он. – Просто рад, что ты проведешь с нами больше времени.
Он сказал «с нами» – в смысле, с группой, – но я знала, что на самом деле он имел в виду себя. И это было моей главной дилеммой. Между мной и Оливером все было хорошо, но что произойдет, если я вернусь домой или поеду в школу, а он в это время будет путешествовать по миру? Возможны ли такие отношения? Я боялась, что, отвергнув предложение Пола, потеряю Оливера. Вдобавок ко всему, отправив заявку на поступление, я все чаще и чаще искала информацию о Школе изобразительных искусств, читала про кампус и различные курсы, которые могла бы посещать. В Нью-Йорке я могла приобрести ценный опыт, которого у меня никогда не будет, продолжи я работать на группу. С другой стороны, что, если отказавшись от работы, я упущу лучшую возможность в своей жизни? Если выберу Пола и The Heartbreakers, будет ли это означать, что я осторожничаю?
Совершенно растерявшись, я не поняла, что так и не ответила Оливеру. Или, если уж на то пошло, даже его не слушала, потому что он все еще со мной разговаривал.
– Стелла, ты здесь? – спросил он, помахав рукой перед моим лицом.
– А?
– Я сказал, у меня для тебя кое-что есть.
Оливер откинулся на спинку дивана, чтобы достать что-то из кармана. Что бы это ни было, оно было большим и объемным, поэтому Оливеру пришлось встать. Наконец он достал небольшую коробочку, обмотанную золотой ленточкой. Оберточная бумага была такого же цвета, как выкрашенная прядка моих волос, и предмет был подозрительно похож на коробочку для украшений.
– Оливер, не нужно было мне ничего покупать, – сказала я, вдруг позабыв о своих проблемах. Улыбнулась и перевернула коробочку: – Что это? Ну намекни.
Парень подтолкнул меня плечом и улыбнулся:
– Просто открой.
– Не понимаешь ты шуток, – буркнула я, но посмотрела на коробочку и сняла ленточку.
Когда я разорвала бумагу и подняла крышку, внутри, между подушечек, увидела крошечную серебряную музыкальную ноту.
– Это шарм с маминого браслета, – объяснил Оливер. – Я подумал, ты могла бы прикрепить его к фотоаппарату. Знаешь, на удачу. Или можешь просто надеть на цепочку.
Он засунул руки в карманы, словно ожидая, что я сочту его идею глупой.
– Ого, Оливер! – Я достала ноту и подняла на свет. – Красиво.
Шарм завораживал, но больше всего меня поразило то, что он принадлежал маме Оливера. Он только однажды упоминал ее, а теперь дарил мне то, что принадлежало ей?
– Так тебе нравится? – спросил парень, затаив дыхание.
– Потрясающий подарок, – призналась я. – Просто любопытно: а твоя мама не против? Кажется, этот ее браслет очень важен для нее.
Оливер застыл и на мгновение отвел взгляд:
– Она уже очень давно не носила этот браслет.
– Так она не против, что ты отдаешь мне шарм?
– Нет, определенно, – отмахнулся парень.
Я наблюдала за Оливером. Как только я начала задавать вопросы о его маме Тери, он напрягся, и мне хотелось знать почему. У них были плохие отношения? Если дело в этом, сомневаюсь, что она так охотно отдала бы мне свой шарм.
– Кажется, у тебя крутая мама, – спустя несколько секунд произнесла я. Оливер втянул нижнюю губу и ничего не сказал, поэтому я добавила: – Однажды мне бы хотелось с ней познакомиться.
– Да, – ответил Оливер, рассеянно кивая, – уверен, она бы тоже этого хотела.
Я заметила, что он погрузился в себя, не желая продолжать разговор, поэтому быстро сменила тему.
– Есть какой-то особый повод? – спросила я. Меня осенило, что таким образом Оливер мог пытаться подкупить меня, чтобы я приняла предложение Пола. – Для подарка – я имею в виду.
Плечи Оливера расслабились, и он, посмотрев на меня, медленно улыбнулся:
– Типа того. В Лос-Анджелесе группа должна посетить премьеру фильма. Ты не хочешь пойти?
– На премьеру фильма? – переспросила я.
– Да, со мной, – добавил Оливер.
Похоже, он только что пригласил меня на настоящее открытое свидание, но мой мозг смог переварить только информацию о премьере фильма.
– Типа, пройтись по красной ковровой дорожке?
– Ну, да. Это проблема?
– Ты хочешь, чтобы мы с тобой, типа, появились на красной дорожке? – уточнила я.
Оливер усмехнулся.
– Типа нет, – пошутил он, стараясь не смеяться. – На самом деле я надеялся, что ты откажешься, и тогда я смогу пойти с Джей Джеем.
– Ого! – Вот и все, что я сказала.
Оливер пригласил меня на премьеру фильма! От одной только мысли у меня кружилась голова, и в то же время я ощутила облегчение. То, что он хотел появиться со мной на публике, шаг вперед. В последнее время я очень много думала о наших отношениях, особенно в свете принятия решения в ближайшем будущем, и поняла, что вся эта секретность совсем меня не устраивала. Поэтому призналась Каре, что боялась появляться с Оливером на публике по одной причине: средства массовой информации станут рыться в нашей личной жизни.
– Какую грязь они смогут найти в нашей жизни? – спросила Кара, рассмеявшись в трубку. – Мы обучались на дому. У нас даже не было возможности ограбить банк или попасть под арест.
– Но что, если они напишут про твою болезнь? – спросила я.
Кара фыркнула:
– И что? Будто это великая тайна.
Наш разговор взбодрил меня. Если Каре было все равно, значит, ради нее нам не нужно было встречаться тайно. Я уже несколько дней думала поговорить об этом с Оливером, но никак не удавалось, и теперь он меня опередил.
– Так это значит «да»? – спросил Оливер, его глаза искрились от восторга. Я не могла ответить, поэтому просто кивнула. – Хорошо! – И Оливер нежно прижался губами к моему лбу.
Поулыбавшись с минуту или две, я взяла со стола фотоаппарат и прицепила к ремешку шарм.
– Все еще не понимаю, зачем нужно было делать мне подарок, – сказала я. – Я не жалуюсь, но ты пытался меня умаслить?
– Ну, – протянул Оливер, улыбаясь мне, – подумал, это не навредит.
– Тебе письмо, – сказал в трубку Дрю. – Думаю, это какая-то реклама.
На другом конце провода зашуршали бумаги, и мне стало интересно, проверял ли он почту, пока мы разговаривали. Мама всегда бросала ее у вазы с фруктами, и я четко могла представить, как брат прислонился к стойке, зажав сотовый между ухом и плечом, и просматривал конверты.
– Правда? – спросила я. Я лежала на койке в автобусе и ковыряла лак на ногтях. Чем больше времени я проводила с The Heartbreakers, тем меньше тосковала по дому, но мысли о том, что брат стоял на нашей кухне и занимался таким обыденным делом, как сортировка писем, пронзила мое сердце болью. – От кого?
Мы проговорили уже целый час, наверстывая упущенное. Дрю закончил читать последнюю книгу из списка для летнего чтения и проводил как можно больше времени с Карой, пока не уехал учиться. Последний курс химиотерапии закончился, и вскоре перед пересадкой костного мозга начнется лечение высокоэффективными лекарствами.
– Школа изобразительных искусств? Похоже на какое-то письмо о массовом отборе. Хочешь, чтобы я его порвал?
Я резко села и чуть не ударилась головой о верхнюю койку.
– О боже, – ахнула я. – Открой его, Дрю!
– Что это? – спросил брат, и я услышала звук рвущейся бумаги. – Довольно плотный конверт.
– Что там написано? – Мне хотелось поскорее услышать ответ.
– Уважаемая мисс Самюэль, – зачитал Дрю, – от имени приемной комиссии рада сообщить, что вы приняты в Школу изобразительных искусств… Подожди, Стелла. Ты подала заявление в другой университет?
– Черт подери, ты прикалываешься? – Я зажмурилась и, сдерживая визг, затанцевала на месте. Буквально до этого момента я не понимала, как сильно хотела поступить в эту школу.
– Что происходит? – Брат ничего не понимал.
– Дрю, – немного успокоившись, пустилась в объяснения я, – меня только что приняли в школу с одной из самых лучших программ по фотографии в стране.
– Серьезно, Петарда? Это круто! Кара знает об этом?
– Пока нет, – ответила я. – Честно говоря, я подала заявление ради потехи. Это была идея Ксандера.
Затем я рассказала Дрю о новом предложении Пола и о том, что не знаю, что делать дальше.
– Похоже, тебе предстоит трудный выбор, – сказал брат. – Но разве ты не рада, что вообще решила уехать?
– Да, рада, – призналась я, улыбаясь. – Еще как!
Глава двадцать первая
Утром в день премьеры у меня все еще не было наряда. Оливер планировал отвести меня по магазинам, но потом зазвонил его телефон.
– Алло? – Он начал ходить по комнате туда-сюда, отвечая собеседнику целым рядом «да». В конце концов сказал звонившему, что скоро будет, и сбросил вызов.