Сначала она решила, что ей показалось. По улице подобно ручью лилась песня. Издали она звучала еще совсем тихо, напоминая еле различимое журчание первых хрустальных змеек весной. Но мелодия звенела отнюдь не скорым теплом и радостью проснувшейся жизни.
Это были тяжелые напевы, от которых кровь в жилах леденела. В стройном хоре голосов, что нес ветер, Руслана еще не могла различить слов, но мелодия звучала как поздняя осень, как закат, когда небо затянуто тучами, как шорох вороньих крыльев.
Эта песня звучала как смерть.
– Полезай на Князя! – приказал Зоран, уже подсаживая Руслану на коня. – Держись!
Он вскочил следом и пятками ударил коня по бокам. Руслана подавила вскрик от неожиданного рывка и что есть мочи схватилась за поводья, ища хоть какой-то опоры. Из-за лука, что висел за спиной, Зоран не мог сидеть к ней слишком близко, и потому ощущение опоры и защищенности, какое было в их прошлую поездку, в этот раз не успокаивало встревоженное сердце.
– Держи крепко, – напутствовал Зоран, и голос его заглушил тревожные распевы, что становились все ближе к родной избе. – Вот так, молодец. Когда нужно будет повернуть, просто потяни с той стороны. Смотри…
Он показывал, как обращаться с поводьями, и это казалось таким неуместным сейчас, когда за ними шла охота. Хотя Руслана догадывалась, что так Зоран просто отвлекает ее внимание, чтобы эмоции не вырвались в самый неподходящий момент.
И все же она обернулась. Одной рукой придерживая волчью шапку, Руслана в последний раз посмотрела на низенькую избенку с яркой, как рябина на снегу, крышей и резными наличниками. Родители не вышли на улицу, чтобы проститься, но Руслана знала, что прямо сейчас они смотрят на нее сквозь окно.
Матушка наверняка заливалась горючими слезами и молилась всем хранителям, чтобы они даровали Руслане защиту от «беса», с которым она теперь связана. Ну а отец… Он точно опомнился, что дочка ускакала, а новая кобыла осталась в хлеву. Злится, небось, жутко.
– Они справятся, – прозвучал над ухом голос Зорана. Он говорил мягко, почти заботливо, пытаясь успокоить… Но сделал только хуже.
Руслана всхлипнула, но тут же стиснула челюсти, пытаясь запечатать боль в себе, не дать ей вырваться наружу. Она сморгнула непрошеные слезы и снова обернулась – нужно увидеть палачей, она должна знать врага в лицо! Но частые домики уже скрыли за собой охотничью избу, столпились, пряча и палачей, пришедших за Русланой.
Мимо проносились и редели соседские дома, а вот люди по пути почти не встречались. А может, они просто прятались, издали завидев «лесную девку» и ее «слугу».
Город таял, как слезы на щеках Русланы, пока лес, стеной подпирающий Хрусталь, наоборот, становился все ближе.
Глава 6Незабудки и осока
Ветви сомкнулись над головами плотной зеленой крышей, сквозь которую лишь кое-где тонкими нитями пробивалось солнце. В стекающих струях света медленно кружились искры снежинок, что падали с пушистой хвои под легким дуновением ветра.
Лесная тишина была привычна для Русланы, но даже она сейчас не успокаивала. Вслушиваясь в каждый шорох, рожденный зверем или духом, она боялась различить топот копыт или мелодию голосов, поющих пугающие строки о каре и смерти.
– Как думаешь, палачи не тронут моих родителей?
Зоран шел чуть впереди и вел Князя под уздцы. Руслана, сгорбившись и боясь шелохнуться, сидела в седле – Зоран настоял. Мол, так девушка быстрее к верховой езде привыкнет. К тому же двигаться в лесу галопом было сложно, да и опасно, хотя в самую чащу они не заходили. Зоран отнекивался всякий раз, стоило Руслане предложить свернуть в глубь леса.
– Ты сделала все, что могла для их безопасности. – Зоран переступил через поваленное деревце, отодвинул ветку, что тянулась к его задумчивому лицу. – Теперь лучше о себе волнуйся.
Руслана сверху вниз посмотрела на Зорана, все еще до конца не веря, что теперь юноша связан с ней клятвой. Он не казался расстроенным или опечаленным, будто навязанная служба его нисколько не тяготила.
– Мне жаль, что так вышло, – искренне поделилась Руслана и стыдливо отвела глаза. Она все еще чувствовала себя виноватой. – Прости, Зоран. Я не хотела, чтобы ты…
– Прекрати, – сказал он так резко, что девушка чуть не рухнула с седла. – И больше никогда не извиняйся за то, в чем нет твоей вины.
О нет, Зоран. Вина ее была хотя бы в том, что ослушалась матушку. Если бы Руслана прогнала дозорного, тот бы не сумел встретиться с Моймиром и не стал заложником старых обещаний.
– Но твой дом, служба…
– Пустое, – отрезал Зоран и умолк.
Руслане показалось, что пальцы его чуть сильнее стиснули кожаные уздцы, а на скулах заходили желваки. Мрачный, отстраненный, сейчас он напоминал вечерний туман, в дымке которого невозможно разглядеть, что кроется за призрачной стеной.
«Байстрюк. Сын покойника», – шепнул то ли ветер, то ли голос матушки в воспоминаниях, но Руслана не испугалась.
– Не печалься обо мне, Лучница, – сказал Зоран после долгого молчания. Ему будто было совестно за резкий тон, каким он заставил Руслану прикусить язык, и теперь парень пытался загладить вину толикой откровенности. – На службу мне сейчас все равно возвращаться было бы опасно. Многие ведь узнали, что я Войко ищу, тебе помогаю. Может, оно и к лучшему, что нас теперь общая цель объединила?
«И клятва», – Руслана не стала озвучивать эту мысль, но усмехнулась ей горько. Зоран это услышал, обернулся недоуменно.
– Чего смешного? Ты докажешь, что не ведьма, а я – что не околдован тобой. Войко вернется домой, я на службу, все будут довольны и счастливы.
– Обязательно, – кивнула Руслана, а сама подметила – Зоран ничего не сказал про дом и возвращение к родным.
Спросить об этом она не решилась – не придумала, как подступиться с таким вопросом. Это ведь наверняка личное. Почему же Зоран по дому не тоскует?
Руслана обернулась, сидя на Князе, посмотрела на цепочку следов, что почти ровной линией убегала за край холма. Они двигались вдоль леса, который тянулся полосой. Бестолковое занятие.
– Не лучше ли нам все-таки срезать через чащу? Циркон ведь так же, как и Хрусталь, с лесом граничит?
– Граничит. Просто с другой стороны.
– Вот! Нужно срезать!
Зоран молчал. Лишь снег скрипел под его сапогами.
Руслана шумно втянула носом морозный воздух, напитанный еловой свежестью с кислыми ягодными нотками. Что за пустое упрямство?
– Нам нет смысла огибать лес, – спокойно разъясняла она, – это несколько дней пути против одного или двух, если срежем через чащу.
– Зато так безопаснее, – настаивал Зоран тоном, не терпящим возражений. И Руслана бы обиделась на столь грубую речь, если бы спутник не добавил: – Я ведь не только за свою голову отвечаю. Я должен защищать тебя, так что, будь добра, не мешай мне это делать.
Зоран не обернулся, не посмотрел на Руслану, но невозмутимость его треснула. Спина уже не была такой ровной, шаги стали шире, резче.
Не выдержав, Руслана вопреки своему страху на ходу сползла с Князя. Она едва не рухнула в сугроб, но все же удержала равновесие. Лишь теперь Зоран остановился и посмотрел на нее со смесью усталости и темного предвкушения грядущих споров.
– Я ведь хорошо знаю лес, – опередив Зорана, Руслана заговорила первой. Она выбралась из сугроба, но демонстративно осталась стоять на месте. По пути, выбранному Зораном, она и шагу больше не сделает, пока они не поговорят. – И в чаще не раз бывала. Умею добывать дичь, разводить костер и находить дорогу. Чего ты боишься?
Лишь едва уловимая тень, скользнувшая по лицу Зорана, выдала его волнение. Руслана же цепко смотрела в потемневшие от тяжелых дум зеленые глаза и ждала.
– Я верю в твои умения, охотница. Но есть вещи страшные, необъяснимые…
– Ты о духах, что ли? – вскинула темные брови Руслана и с удивлением отметила, как едва дрогнули пальцы Зорана, лежащие на рукояти меча.
Он боится навьих духов?..
Зоран вымученно посмотрел на Руслану, и в малахитовых глазах она прочитала немую мольбу. И она была готова поддаться, проиграть Зорану, сделать так, как он просит. Но земля вдруг задрожала, и сразу отовсюду, отражаясь эхом и быстро набирая мощь, полилась темная, как вода на дне колодца, песня:
Над далекими лесами,
В небе темном, словно ил,
Мы восславим человечность,
Колдовство рассеем в пыль!
Зоран метнулся к Руслане. Она даже моргнуть не успела, а он уже подсадил ее на коня и сам запрыгнул следом. Князь недовольно зафырчал, уставший, но жалеть его было некогда. Палачи нашли их по следам.
– Нет! – Руслана не позволила Зорану взять поводья. Отринув страх, сама решила вести Князя. – Ты нас к погибели приведешь! Нельзя по прямой и дальше идти!
Зоран скрипнул зубами, но спорить не стал – и так ясно, на чьей стороне правда. Он лишь положил свои руки поверх ладоней Русланы, которыми она вцепилась в поводья, и ударил пятками в бока Князя.
– Веди. Я помогу, если потребуется, – услышала она сквозь лошадиное ржание и смело кивнула.
Прорываться в глубь леса по снегу, сквозь густые кустарники было страшно до головокружения. Дыхание замирало на губах всякий раз, стоило Князю едва не слететь в овраг или прыжком пересечь поваленные деревья. Снег взметался в воздух, а голоса все пели-пели, гоня беглецов все дальше, в глушь.
Ладони Зорана лежали поверх рук Русланы, и стоило ей замяться хотя бы на миг, испугавшись, он действовал вместо нее. Решительно, резко он направлял Князя по узким тропам, сквозь сугробы и вопреки своим страхам.
Пение и гул погони стихли, только когда сугробы почти сровнялись с землей. Остался лишь тонкий слой белоснежного покрывала, не тронутого ни людьми, ни зверьми. Зоран уже крепче сжал поводья ладонями Русланы, готовясь дать новую команду Князю, но она его остановила.