рустале, Богдана хоть и тайно, но осталась на стороне Русланы.
– Мы начнем дружить с рассказов о том, в кого были влюблены?
– А почему нет? Если боишься говорить первым, то я признаюсь! Когда я еще в рубахе ходила, была влюблена в соседского сына. Уже и имени его не помню…
– Вы вместе играли?
– Нет. Я тренировалась во дворе стрелять из лука, а он в соседнем огороде колол дрова. Он был сильно старше меня и разбил мне сердце, когда женился на другой.
– Он долго тебе нравился?
– Целое лето.
– Серьезный срок.
– Для малявки, у которой новые зубы еще не прорезались? А то. Украл мое сердце, когда похвалил, как я стреляю.
– Тебя было легко очаровать.
Руслана усмехнулась. Она позволила себе еще немного потомиться в теплых детских воспоминаниях о первой и единственной влюбленности. Тот парень давно уехал из Хрусталя. Даже лицо его вымылось из памяти, но в ней остались солнечный свет, запах скошенной травы и разогретой летним жаром древесины.
– А ты? – она повернулась к Зорану всем корпусом. Сложила ладони под подбородок, будто ребенок, готовый слушать сказку. – Расскажешь?
– Правда за правду. – Зоран тоже повернулся к Руслане и плечом привалился к закрытой двери в дом. – Ее звали Уля. Купеческая дочка, она часто носила нам с Милонегом пироги в казарму. Подкармливала нас тайком, пока воеводы не видели.
– Хитрая девица. Знает, как влюбить в себя любого.
– Дело не в пирогах было. Уля… Она всегда заботилась о нас с Милонегом. Приходила к изгороди по вечерам и, прячась от воевод в тени, спрашивала, не голодны ли мы. И всегда в корзинке у нее было что-нибудь съестное. Понимаешь? С ней я чувствовал, что и меня кто-то может по-своему защищать. Пусть даже от голода.
Слова Зорана задели что-то живое и тонкое в груди Русланы. Она испугалась этого чувства и спряталась от него за глупой шуткой:
– Просто признайся, что тебя прикормили. Многие из-за этого под венец и идут!
Зоран, кажется, от изумления поперхнулся воздухом.
– Ты бы пошла замуж лишь за того, кто вкусно накормит? – он смотрел на Руслану с искренним недоумением.
– Я? Нет. Я бы пошла за того, кто оценил бы мои способности и силу по достоинству, – она сделала вид, что целится из невидимого лука. Когда ее указательный палец коснулся лика далекой луны, Руслана опустила руки. – Так бы я сказала раньше. Но теперь, поди, родители выдадут за того, кто хотя бы возьмет.
– Мы прогоним палачей. Тебя больше не будут считать ведьмой, – слова звучали твердо, но рука Зорана легла на плечо Русланы нерешительно.
Она оценила этот шаг навстречу крепкой дружбе и ободряюще улыбнулась. Тогда Зоран чуть увереннее сжал плечо нареченной подруги.
Душа Русланы пела. Наконец-то она ощущала ту поддержку, которую так желала! Сегодня между ней и Зораном что-то и правда неуловимо перемени– лось.
Когда они поднялись с крыльца и уже отряхивались от снега перед тем, как зайти в дом, Руслана задала последний вопрос, навеянный хмельным медом:
– Когда все кончится, ты вернешься к Уле?
Зоран выпрямился, приоткрыл дверь в дом, дышащий теплом.
– Нет, – сказал он. – Уля давно уехала из Хрусталя. А я понял, что мне нужно нечто большее, чем просто пироги.
В ту ночь Руслана еще долго не могла уснуть, прокручивая их с Зораном разговор раз за разом. Она хотела сохранить в памяти каждое слово. И даже когда Зоран засопел на лавке у противоположной стены, в мыслях Русланы все еще звучал его голос: «Я бы тоже хотел быть твоим другом».
Глава 11Проклятый, чародейка и свинопас
Хозяйничать в чужом доме с утра пришлось Руслане. Она проснулась с чувством голода, но ничего съестного не нашла. Растолкать Уйку не вышло, да и не очень-то хотелось. Ждану нужно было восстановить силы после избавления от порчи, а Зоран…
Ему тоже нужен отдых.
В кладовых Руслана нашла большой мешок крупы. Набрала в котелок побольше, пожарче растопила печь. Сварить кашу – нехитрое дело. Матушка с детства учила Руслану готовить, и теперь она делала это легко, даже не задумываясь.
Варить кашу пришлось на воде. Коровы в хлеву Ждана не оказалось, зато было полно свиней. За время недолгого путешествия Руслана истосковалась по сытной еде и мясу. Но Уйка придет в ярость, если увидит на столе хотя бы кусочек свинины. Пришлось вернуться в избу, к каше.
– Кашеваришь?
Опираясь на стол одной рукой, Зоран стоял у стола. Он приветственно улыбнулся, и Руслана сделала то же самое. Почему-то было неловко. Ночной разговор действительно что-то изменил между ними. Ощущалось это как дуновение свежего ветра, наконец пробившегося в приоткрытое окно. Раньше его створки были плотно закрыты, и теперь даже легкая прохлада ветерка отзывалась на коже колючими мурашками.
Непривычно, но приятно. Руслане было душно, но теперь, после их беседы, она чувствовала, что наконец-то может дышать.
– Есть охота. – Она скинула кафтан и, оставшись в простом платье, у шеи и на рукавах вышитом красной нитью, прошла в избу. – Не думаю, что Ждан будет против, если чуть-чуть похозяйничаю. А ты чего вперед солнца встал?
Светлые волосы Зорана растрепались после сна. Простая белая рубаха с разрезом у горла на левой стороне чуть распахнулась, оголяя изгиб жилистой шеи и ровную ключицу. Руслана стыдливо отвела взгляд. Негоже друзьям вот так заглядываться.
– Дела есть. – Зоран вытащил из небольшого кармашка в льняных штанах кожаный шнур, ловко перетянул волосы в неопрятный пучок. – Помогу тебе тут, позавтракаю и пойду в город.
Руслана украдкой глянула на Ждана, спящего на печи. Хозяин похрапывал, грудь его мерно вздымалась в сонном дыхании.
– Искать след Войко?
Зоран подлил в котелок воды из глиняного кувшина. Руслана добавила туда же щепотку соли, мешочек которой нашла в кладовой. Они отправили котелок в печь, и тогда Зоран сказал:
– Я постараюсь. Но действовать нужно осторожно. Нельзя спрашивать в лоб.
– Нас здесь могут ждать, – понимающе кивнула Руслана, и они оба покосились на Ждана.
Нет, он точно спал и ничего не слышал.
– Поэтому вместе нам идти нельзя. Пала… Они будут искать дозорного и девушку. Один я привлеку меньше внимания.
– Если ты начнешь допрашивать каждого гонца, показывая меч с княжим знаком…
– Я не стану, – пообещал он, но тревога все равно никуда не делась.
Они молча стояли друг напротив друга достаточно долго. Руслана была уверена, что думают они об одном и том же. Найти Войко – уже непросто, но хвост палачей все усложняет. А они ведь даже до конца не знают, с кем имеют дело.
О палачах много слухов, но где правда? На что их враг способен на самом деле?
Когда Зоран уже хотел уйти, Руслана потянулась к нему, поймала за длинный рукав рубахи. Он обернулся и посмотрел внимательно и мягко.
«Пожалуйста, говори», – будто слышала она в каждом движении и заинтересованном взгляде.
– Будь осторожен, Зоран, – попросила она, не опуская глаз.
Зоран улыбнулся и кивнул. Он исполнит это обещание.
Зоран ушел прежде, чем проснулись Уйка и Ждан. Руслана проводила его в сенях, а потом еще помахала из окошка. Когда силуэт Зорана исчез за соседними домишками, Руслана легла на лавку, подмяв под голову кафтан, и уставилась в потолок.
Идти за Зораном нельзя. Оставалось только ждать.
На своей лавке заворочалась Уйка. Она вертелась так, что подол сорочки задрался до бедер, а потом резко подскочила. Руслана вздрогнула и тут же села, уставившись на Уйку во все глаза.
– Жарко.
Колдунья откинула с лица мокрые от пота волосы и повторила:
– Очень жарко.
– Ты даже без одеяла спала. Не заболела, случаем? – Руслана поднялась с лавки, но приблизиться к Уйке так и не решилась. Колдунья беспокойно металась по комнатке, как раненый зверек.
– Не заболела. – Уйка провела ладонями по порозовевшему лицу, вытирая выступивший пот.
Странно. В доме не было жарко. Даже наоборот – прохладно.
– Со мной так всегда, когда долго вне холода. Это нормально.
– Это не нормально, – шепнула Руслана, когда Уйка босиком бросилась на улицу. Прильнула к окну и увидела – колдунья прямо с крыльца нырнула в сугроб.
Вот ведь чудная. Неужели все ведьмы такие?
Послышался шорох и мужское кряхтенье. Что-то у печи громыхнуло, и Руслана бросилась на звук. Когда она появилась в комнате, Ждан уже собирал осколки кувшинчика, который случайно столкнул с пе– чурки.
– Разбудил тебя, гостья? – голос с легкой хрипотцой, каким ему и должно быть после долгого молчания. – Прости, запамятовал твое имя.
– Руслана. – Она присела рядом, помогла собрать в подол битую глину, которую потом свалила в угол, к другому сору. Отряхивая руки, Руслана подумала, что в доме Ждана все-таки не так уж прибрано, как показалось в темноте.
– Едой вкусно пахнет, – Ждан втянул носом аромат свежей каши и сел за стол. Он с довольной улыбкой предвкушал сытный завтрак. – Ты хозяйничала, Руслана?
Она кивнула, достала из печки, но не с огня котелок. Каша была теплая, настоявшаяся. Руслана отложила немного для Уйки, а остальное подала Ждану. Он от души поблагодарил девушку и принялся за еду.
Пока хозяин за обе щеки уплетал варево Русланы, она осматривала комнату. Вчера здесь было слишком темно и суетно, но теперь охотница видела и пустые, запыленные полки, и углы, затянутые паутиной. Не было в доме Ждана оберегов Покровителей из орешника, как и не было женских вещей. Не было ничего, что бы намекало – у Ждана есть семья.
Выходит, Уйка была его единственной надеждой на спасение от порчи? Поэтому он ее пустил?
– Кашка! – радостно воскликнула Уйка, едва вошла в дом.
Счастливая, сверкающая от радости. В белых волосах снег, со щек сошел румянец, а со лба – липкий пот. Она плюхнулась на лавку, подтянула к себе горшочек с кашей и, громко чавкая, принялась уплетать свой завтрак.
– По нраву тебе моя каша, да? – Руслана скрестила руки на груди и с ухмылкой глянула на Уйку.