– И зря! Я хороший свинопас.
Внезапное откровение сдуло недоверие Русланы, как дыхание прогоняет пыль. Может, приставучий попутчик и впрямь поможет вернуть свинок в хлев?
– Меня Орлик зовут, – представился свинопас, едва понял, что отстраненность Русланы дала трещину. – А тебя, красавица?
– Руслана, – выдавила она уже не так неохотно.
Ноги сами вели обратно, по той же дорожке, по которой Руслана пришла. Вот снова показалась узкая тропа под низко нависшими ветвями, с которых свисали цветные ленты. Издали Руслана заметила, как две подружки повязали свои ленты рядом с другими и убежали прочь.
– Куда мы идем? – спросила она, вдруг поняв, что свинопас даже не пытается выследить пропавших свиней по следам, как это делала охотница.
Он и вовсе даже по сторонам не смотрел. Шел себе, улыбался да на Руслану изредка поглядывал.
– К тебе домой, хозяйка.
– Зачем это? – Руслана остановилась посреди тропы, сощурилась недоверчиво. – Там тебе делать нечего, свинопас. Хлев пуст.
Орлик бесстыдно подмигнул Руслане и вынул из-под отворота недорогого кафтана дудочку. Охотница едва сдержала презрительный смешок.
– Твоя музыка не вернет моих свиней.
– Ошибаешься, красавица! Просто дай мне в хлеву сыграть, и сама увидишь, что будет. Ну? Пойдем?
Руслана медлила. Слова Орлика не внушали ничего, кроме подозрения. Может, он вор, который просто хочет узнать, где живет молодая хозяйка, что только-только жаловалась на непутевого мужа? Из такой избы легко будет вынести добро… Если таковое найдется.
– Погоди немного, сейчас, – сказала Руслана и вытянула из косы ленту.
Она не знала, что значит этот ритуал, но видела, как такие ленты повязывали молодые девушки. Для Русланы же это имело сейчас лишь один смысл – потянуть время, чтобы отвоевать себе пару мгновений на раздумья.
Пока она завязывала узелок на ветке, в голове крутилось: «А можно ли Орлику знать, где она и ее друзья сейчас живут?»
Вновь окинув свинопаса оценивающим взором, Руслана не заметила в нем ничего, что сулило бы беду или внушало угрозу. Обычный юноша. Может, чуть старше Зорана. Худой, но не тощий. Взгляд не хитрый вовсе. Скорее озорной.
Да и что плохого, если Орлик заглянет в хлев или даже в избу? Выносить из дома Ждана все равно толком нечего. Воров Руслане бояться не стоит.
К тому же вдруг она зря над дудкой посмеялась? Что, если и правда свиньи в хлев вернутся? Было бы странно не верить в магию и чудо после всего, через что Руслана прошла в последнее время.
– Пойдем, – наконец решилась она. – Только быстро, пока муж не дома.
– Конечно, конечно, – протянул Орлик елейно и послушно последовал за Русланой.
Всю не слишком долгую дорогу он приставал к ней с расспросами:
– Давно тут? Я тебя раньше не видел. А кто твой муж? Наверняка важный человек…
Руслана сочиняла на ходу. Выдумала про то, что раньше жила в маленькой деревушке, а в Циркон перебралась, когда вышла замуж. Сказала, что муж ее кузнец. Придерживаясь старой выдумки, добавила – он много пьет, а потому денег дома не водится.
Такая сказка не вызовет подозрений, когда Орлик увидит, в какой развалюхе жил Ждан.
Еще издали Руслана завидела приоткрытую дверь в избу. Неужто Уйка вернулась так скоро? Все-то ей жарко, все норовит побольше холода в дом запустить! Дурная.
– Нервничаешь, хозяйка? – Орлик заметил, как Руслана встревоженно кусает губы. Его взор метнулся к домику на окраине.
Руслана взмолилась – лишь бы Уйка не вышла во двор! Как она пояснит присутствие столь странной девицы? Кем ее назовет? На сестру совсем не похожа. Подруги так в чужой избе не хозяйничают… Нянечка в доме не нужна. Да и откуда на нее деньги?
– Переживаю за хрюшек, – лживо улыбнулась она Орлику, и тот приторно успокоил:
– Вернутся, не переживай!
Но следовать совету не получалось. Чем ближе становился дом, тем яснее Руслана понимала – он не пустует. Из трубы валил дым, а за окнами туда-сюда мелькала чья-то светлая тень.
– Иди в хлев. Вон туда, – указала Руслана на покосившуюся пристройку, но Орлик оказался упрямым:
– Даже в дом не запустишь и молоком не угостишь?
– У нас нет коровы.
– Тогда воды будет достаточно.
Отказывать в питье нельзя. Нарушение столь простого правила гостеприимства неизбежно вызовет уйму подозрений.
Руслана почти бегом рванула к дому. Надеялась шикнуть на Уйку, приказать ей спрятаться, пока Орлик не успел зайти следом. Но тот был проворным и быстрым. В сенях они оказались одновременно.
Сердце трепетало, когда из недр избы послышались шаги.
– Кто-то дома? – Орлик округлил черные, как сырая земля, глаза.
Руслана лишь кивнула и сама уставилась вперед. С трепетом ждала, когда Уйка покажется в сенях.
Что сказать? Что придумать, чтобы слухи не поползли?
– Руслана? Куда ходила?
В сенях появился Зоран. В кожухе, в сапогах. Щеки розовые после мороза, а светлые локоны на висках выбились из пучка. Он не сразу заметил незваного гостя, а когда это случилось, потянулся рукой к ножнам…
– Зоран! – кинулась к нему Руслана. Повисла на нем, обнимая, и часто-часто зашептала: – Не гневайся, муж мой! Прости, что без дозволения из дому вышла!
Мысленно она просила всех Покровителей помочь. Пусть Зоран поймет и подыграет!
– Здравствуй, хозяин, – поприветствовал Зорана Орлик и поклонился. Из-под шапки его выбились вишневые пряди.
– Ты кто такой? – громыхнул Зоран так, что даже Руслана напряглась. Перестала дрожать наигранно, обмерла. – И почему с женой моей в наш дом явился?
– Всего лишь свинопас, господин.
Руслана все так же крепко впивалась пальцами в кожух Зорана, но глаза опустила. Потому что робкая жена не посмеет так прямо в лицо мужу заглядывать, когда тот в гневе. И потому, что боялась – Орлик в чем-то раскусит их ложь.
– И зачем же ты явился, свинопас? – стальные нотки в голосе Зорана напомнили о том вечере, когда они с Русланой впервые повстречались.
Только тогда она слышала, чтобы Зоран говорил так строго и пугающе серьезно.
Орлик молчал. Руслана решилась обернуться на него и одними губами произнесла: «Уходи». Тот закивал быстро, что-то промямлил невнятно, а потом его точно ветром за порог сдуло. Жажда Орлика исчезла так же внезапно, как и появилась.
Спустя одно неловко мгновение Зоран и Руслана смущенно отстранились друг от друга. Он убрал с ее плеч ладони, она заправила за ухо выбившуюся темную прядь. Оба отвернулись в разные стороны, чтобы скрыть, как смущением пылают щеки.
Еще никогда и никого Руслана даже в шутку ни мужем, ни возлюбленным не называла.
– Кто это был? – Зоран выглянул в окно светлицы.
Руслана не стала подходить, издалека увидела, как со двора убегает Орлик. Даже не заглянул в хлев, обманщик!
– Свинопас. Прицепился ко мне на площади. Сказал, что как только в хлеву на своей дудочке сыграет, все сбежавшие свиньи домой вернутся.
Зоран тут же отвернулся от окна, а потому не увидел, как Орлик нелепо повалился в сугроб. Так удирал, что чуть шею не свернул!
– Что-то с ним нечисто. Вынюхивает что? Или просто воришка?
– Он просто ухлестывал за мной. Потому и сказала, что замужем, – дернула плечом Руслана, точно пыталась скинуть с себя ненужное внимание.
– Но зачем его сюда привела? Со свиньями Ждана все в порядке.
Вместо ответа Руслана натянуто улыбнулась и отвела взор. Зоран понял все без слов.
– У тебя вечно какие-то проблемы с животными.
– Это не я! Уйка свиней выгнала!
– А сама она куда делась?
Почему-то стало обидно. Почему он так переживает за колдунью?
– Ушла в лес по своим ведьмовским делам, – пробурчала она, направляясь к печи.
Чужие вещи раздражали неподходящим размером и запахом, а свои уже высохли. Нужно сходить в баню, смыть с себя грязь и пот и переодеться. Она взяла свое платье и двинулась на выход из избы, когда Зоран преградил ей путь.
– Руслана, больше не делай так.
– Как?
– Не приводи к дому чужих людей. Не называй меня настоящим именем и не говори своего. Нас могут искать. Вдруг это подосланный шпион палачей? Не забывай, они не знают наших лиц, но не имен.
Она понимала, что Зоран прав, а потому стыд и страх еще пуще пылали в груди. Сглупила. Нужно было дать Орлику от ворот поворот. Тем более она умела это делать – не раз практиковалась на Яро– мире.
– Я нуждалась в помощи, и он ее предложил. Прогони я свинопаса, то точно без подозрений бы не обошлось. Но я понимаю, что сглупила. Прости.
Она поджала губы и виновато опустила голову. Хотела обойти Зорана и выйти прочь, но все же спросила:
– А как твои поиски? Узнал что-нибудь о Войко или?..
– Нет. Все глухо.
Этого стоило ожидать, но досада все равно тяжелым камнем давила изнутри.
– Весь Циркон на ушах стоит, особо не поспрашиваешь. Видела ленты на деревьях?
Руслана заинтересованно подняла глаза, кивнула. Сама ведь оставила полоску ткани на ветке.
– И что это? – спросила, проведя пальцами по волосам. – Какой-то странный обычай…
– Это не обычай. Это протест девушек, которые не хотят выходить замуж не по любви, а по родительскому наказу.
– Такие браки не редкость, – грустно вздохнула Руслана. Она вспомнила и о Яромире, которого так желали ей в мужья родители, и о Войко, которого ее суженым сделали проклятые сердцецветы.
– Я разузнал, что недавно из Циркона пропала невеста. Говорят, она сбежала к своему возлюбленному. От нее в городе осталась только лента. Наверное, за дерево зацепилась…
Перед глазами предстали разодетые в яркие лоскуты деревья. Голые, без листьев. Нарядные, в чужих девичьих украшениях.
– Теперь девушки оставляют свои ленты на дереве как обещание – они тоже сбегут, если придется идти под венец с нелюбимым.
Руслана вспомнила, как раздраженно сдернула ленту возле своего дома взрослая женщина. Как воровато озирались подружки, когда на ветках оставляли свои…
Она охнула и тут же прикрыла приоткрытые губы ладонью.