– Скрой наши следы, любовь моя, – голос Мирины прокрадывался в кольцо приглушенным эхом. – До утра нас не должны найти.
Все внутри сжалось, когда Бес сквозь грани кольца посмотрел будто прямо в глаза Русланы. Теперь, когда она была такой крошечной и безоружной, чудовище пугало в разы сильнее.
Глаза нечистого сверкнули змеиным янтарем, а потом растворились во мраке ночи. Мирина накрыла кольцо второй ладонью, и больше Руслана ничего не видела. Лишь слышала, как завывает вьюга, и в песне ветра ей почудился голос Зорана:
– Зачем она это сделала? Зачем доверилась ведьме?!
Руслана шагнула по воздуху к несуществующей преграде, но алый дым рассыпался под руками. Тогда она закрыла глаза и вслушалась в повисшую тишину. Ни намека на присутствие Зорана. Может, показалось?
Она подогнула ноги, как если бы собиралась сесть наземь, но так и застыла, паря в рубиновом тумане. Слышался хруст свежевыпавшего снега под сапогами Мирины, а из головы не выходил образ Зорана. Когда Руслана закрыла глаза, видения о прошлом стали лишь ярче.
Он так отчаянно пытался ее остановить…
«Это все клятва, которую Зоран дал моему отцу», – подумала Руслана, но сама не поверила себе.
За время их недолгого путешествия они с Зораном сблизились. А потому хотелось верить, что он переживает за нее как друг, а не как приставленный чарами охранник.
И лучше пусть она расплатится за свой поступок тумаками от Зорана, чем окажется ему совершенно безразлична. Но все это потом, когда Руслана выполнит обещание, данное Мирине, и вернется в дом Ждана.
Пара лет молодости – не самая ужасная цена за правду, которая поможет выйти на след Войко. Ведь если она его не найдет, расплатится уже своей жизнью. И отдаст ее всю, без остатка. А возможно, не ее одну заберут палачи…
Зорана тоже накажут. И родителям придется несладко.
Так какая разница, если волосы начнут седеть чуть раньше положенного?
Зоран может злиться сейчас, но, когда они встретятся вновь, он обязательно поймет Руслану. Сейчас не одна жизнь зависит от того, вернется ли в Хрусталь Войко.
– Вылезай, – приказала Мирина, а затем алый мирок раскололся на куски вместе с камнем из кольца.
Руслану будто вытряхнули из огромного мешка. Зрение вернулось. Она вдруг поняла, что сидит в незнакомой избе на полу. Вокруг нее валялись осколки алого драгоценного камня, сверкающие в свете лучины настолько ярко, что мнилось – Руслана тоже сияет.
Она склонилась, рассматривая свои руки. Нет, не показалось.
Пальцы и запястья были унизаны чужими украшениями. Те переливались и завораживали, как отблески звезд на воде в ясную ночь. От них и исходило сияние.
– Чьи это драгоценности? – Руслана коснулась груди, на которой появились тяжелые красивые бусы из жемчуга. Потянулась вверх, к голове, и случайно задела височные кольца. Те звякнули непривычно тонко и мелодично. – Кто на меня их надел?
Она потянулась, чтобы сорвать с себя чужие украшения, но Мирина подскочила к ней юркой тенью, схватила за руку до боли.
– Не тронь! Все объясню потом. Увижу, что пытаешься снять, – наколдую так, что руки отсохнут.
Руслана помнила рассказы родителей о ведьмах и колдунах. Знала, что связываться с ними опасно. Но она уже здесь и согласилась на очередную сделку.
Плохо. Но метаться поздно. Нужно хотя бы не усугублять.
Охотница обезоруженно подняла руки, показывая свою покорность. Мирина хмыкнула довольно и отвернулась к столу, на котором горела единственная лучина. Пока ведьма готовилась к обряду, Руслана озиралась по сторонам, пытаясь высмотреть что-нибудь полезное.
Окно в комнате всего одно, как раз у стола, вокруг которого возилась Мирина. Дверь за спиной Русланы заперта и наверняка ведет в сени. Вон там лестница в подпол, куда спуститься Руслана ни за что не решится. Она слышала, что там обычно сидят злые духи и черти, что колдунам прислуживают. Они нашептывают хозяину то, чего обычный человек и знать не может. Возможно ли, что именно они ведьме подсказали, что Руслана пытается сдернуть драгоценности?
Под потолком висели пуки трав. Выглядели они лохматыми и сухими, будто кто-то вырвал волосы и перетянул черной лентой. На лавке у стены в кучу были свалены глиняные посудины: пузатые пузырьки, плоские чашки, маленькие ступки… Руслана наклонилась, чтобы рассмотреть получше, и в нос ударил горький запах, от которого к горлу поднялась тошнота.
– Чего рыщешь? – проскрипела Мирина, которая вернула себе облик тощей и дряхлой старухи. Голос ее стал мерзким и тонким, как писк комара. – Думаешь, что против меня же в моем доме использовать?
– В таком случае я бы не искала, а сразу взяла кочергу, – ровно отозвалась Руслана и кивнула на тяжелый инструмент, который давно завидела в дальнем углу. – Зачем мне на тебя нападать? Я сама ведь на сделку согласилась.
Старуха скривила губы в довольной улыбке и продолжила готовиться к обряду. Установила зеркало на столе так, чтобы в нем отражался и сидящий человек, и луна, заглядывающая в окно. Разбросала вокруг высушенные цветы, повязала черные нитки на углы стола и зеркала.
Руслана дрожала изнутри, но виду не подавала. Никогда еще вот так близко она к злой магии не подходила. И магия, черная и неправильная, ее самой не касалась.
– А если я тебя обманула? – не оборачиваясь, хохотнула Мирина. – Вдруг я лишь сделала вид, что знаю что-то важное для тебя?
– Коли так, то не страшно. Узнаешь. Ты ведь ведьма. Чего стоит найти ответы на парочку вопросов?
Говорила это, а зубы стучали. Вдруг правда? Вдруг Руслана зря собой рискует?
Но ведьма довольно заулюлюкала, заворковала:
– Вот такой подход мне нравится! Будь таких, как ты, полон Циркон, я бы и в напарнице не нуждалась!
Мирина начала поправлять то, что лежало на столе, и Руслана поняла – все. Скоро начнется. Времени до полуночи осталось немного, а именно в этот час, говорят, самые сильные чары вершатся. А значит, и вопрос задать можно теперь лишь один.
– Зачем тебе напарница? – спросила Руслана и, чтобы задобрить ведьму, польстила: – Ты ведь сильная колдунья. Я видела, как дом от твоей магии покачнулся, как взвилось пламя. Потому и пошла с тобой – ты точно поможешь. Так зачем тебе была нужна Уйка?
Сладкие речи смягчили Мирину. Она заулыбалась, черные глаза заблестели от похвалы. Может, она и понимала, что Руслана открыто льстит, но все равно разомлела, а потому созналась:
– Знаешь, что прибыльнее всего для чародеев? Снимать порчу. Только вот много ли тех, кого прокляли да сглазили? – она развела пустыми руками. – Редко такой подарок мне судьба преподносит, а хорошо жить хочется. Колдуны не могут снимать порчи, которые сами же и наслали. Вот я и искала кого-то, кто будет калечить, пока я – лечить.
– Уйка бы никогда не согласилась на такое, – ошарашенно выдохнула Руслана. – Она и мухи не обидит!
– Жить по-человечески захочешь, и на ушах станцуешь.
Звон монет и красивое отражение в зеркале – вот и все, что нужно Мирине. Простые желания, за которые вместо ведьмы платит простой люд. Сколько ей лет? Сколько из них она провела в Цирконе? Наверняка немного, раз на ее след еще не напали па– лачи.
– Подойди, – Мирина отряхнула руки после того, как придвинула лавку к столу. Села на нее, оказавшись напротив зеркала, поманила к себе Руслану. – Встань позади меня.
Каждый шаг сопровождался непривычным звоном украшений. Но звук то был тревожный, беспокойный. Будто камни в сверкающей оправе пищали от ужаса и боялись Мирину больше, чем сама Рус– лана.
Теперь в зеркале отражались они обе. Морщинистая кожа плотно обтягивала череп Мирины, редкие седые волосы отливали серебром в свете лучины. Злые черные глаза смотрели на Руслану сквозь отражение. Взгляд впивался занозой, которую из памяти уже никогда не вытащить.
Руслану не пугала старость. В конце концов все рано или поздно увядает. Но сейчас, когда она стояла столь близко к Мирине и заглядывала в глаза, в которых клубилась ночь, ей было не по себе. Внутри все переворачивалось от уверенной мысли – она не первая девушка, что явилась на этот обряд, неестественный и неправильный.
Сколько чужих лет Мирина уже украла? И сколько заберет у Русланы?
– Поздно метаться, Охотница. Помни о цене своей жертвы.
– Что я должна сделать?
– Ничего сложного. Просто снимай с себя украшения и надевай на меня, пока пою. Поняла?
А чего тут непонятного? Руслана собственными руками будет передавать ведьме годы своей молодости. Добрая воля укрепит магию, запустит сделку… И тогда, где-то в избе Ждана волшебной станет дудочка, что расскажет, где искать Войко.
– Поняла, – кивнула Руслана и гордо вскинула подбородок. Она пройдет это испытание с честью.
– Сделаешь все правильно, и я отпущу тебя тут же. Но решишь обмануть меня и сбежать – сниму с тебя кожу и сама носить ее стану. Поиграю с твоим суженым стражем, а затем и его убью.
Юлить Руслана не собиралась. Знала, что с магией спорить глупо. Особенно теперь, когда нет больше подаренного Богданой ножа. Но ой как хотелось приставить его к горлу колдуньи и заставить забрать гнилые слова обратно!
– К тебе на сделку пришла я. Вот со мной и разбирайся, ведьма.
«Не тронь Зорана», – хотела добавить она, но не стала.
Потому что сама изумилась гневу, что жаром обдал изнутри. Потому что не хотела показывать слабость, которую в себе открыла.
– Нравишься ты мне, Охотница. Жаль, что колдовать не умеешь. Мы бы нашли общий язык.
– Сомневаюсь.
Луна поднялась настолько, что теперь целиком ярким серпом отражалась в зеркале. Она зависла ровно над макушкой Русланы, а ее голова – над Мириной. Втроем они выстроились в ровную линию.
Пора.
Мирина в последний раз посмотрела в глаза Русланы и довольно улыбнулась. Наверняка уже примерила в мечтах на себя ее красоту: густые темно-русые волосы, гладкую кожу, длинные ресницы и широкие брови вразлет. Затем опустила взор и, впившись им уже в свое отражение, тягуче запела.