Уйка зашипела, как кошка, которой наступили на хвост. Руслана от неожиданности даже забыла, что хотела сказать.
– Я так понимаю, это значит «нет». Не пойдешь с нами за Войко?
– Не знаю, – буркнула Уйка и повернула голову в сторону так, чтобы Руслана не видела ее лица. – Я злюсь на Зорана за то, что он обманывает тебя.
Внутри все похолодело. В ушах зазвенел напутствующий голос матушки и ее предостережения – не водись с байстрюком!
– В чем же? – не своим голосом проскрипела Руслана. В голове роились ужасные догадки, из-за которых одновременно было и страшно, и стыдно.
Вдруг правда? Вдруг Зоран ее за нос водит? Вдруг он враг, страшнее, чем Мирина и ее Бес? Но едва Руслана распробовала эти думы, стало тошно от себя.
Не может быть. Нет.
– Спроси его про сердцецветы, Охотница. Пусть сам расскажет.
На поляне показался Зоран, и Руслана тотчас прикусила язык. Расспросит Уйку потом. Если страж сам не ответит.
– Там проталины, – крикнул Зоран, указывая рукой за свою спину. – Снег тает.
– Знаю, – проворчала Уйка и сморщила бледный нос, – оттуда летом несет. Плохо… Если Мороз силы растеряет, колесо года повернет в сторону вечного лета. Рано или поздно оно испепелит все живое.
Руслана завертела головой, пытаясь понять, о чем говорят ее спутники. Какое лето, когда вчера была такая вьюга? На улице вовсе не тепло. Мороз кусает щеки и забирается под кафтан, изо рта вырывается пар при каждом слове…
– Не может быть, – скрестила руки на груди охотница. – Мороз только-только забрал власть у лета. Тепло еще долго не наступит.
– И все же я чую, как пахнет талый снег и влажная почва, – повела носом Уйка. – Туда с вами точно не пойду…
– Тебе будет плохо? Растаешь? – Зоран встал позади Русланы, и та прикусила губу, чтобы подавить волнение.
В чем он ей солгал? Зачем?..
– Не растаю. Летом же как-то выживаю. Просто… неприятно. Вы же не живете в бане. Просто заходите туда иногда.
Руслана рассмеялась и с облегчением услышала, что немного погодя ее друзья тоже прыснули. Напряжение между ними таяло, как снег в лесу.
– Мы хотим расспросить лесных духов, – поделилась она, поднимаясь со снега. Ноги начинали подмерзать от такого трона. – Если Сияна сбежала в лес, ее должен был кто-то видеть.
– Думаешь, тебе, человеку, они расскажут правду?
– Если не станут говорить с Русланой, то ответят мне, – выступил вперед Зоран. – Как равному.
Руслана заметила, как Уйка ухмыльнулась. Значит, тоже знает, что Зоран – полукровка. Сочтут ли духи его равным или высмеют?
– Идите. Тогда я постараюсь что-нибудь здесь узнать.
– Как это? У кого? – не спешила уходить Руслана.
Знала, что, едва они с Зораном вновь останутся наедине, ей придется задать вопрос. И после него вряд ли все будет как прежде.
Уйка деловито подбоченилась, усевшись на сугробе, и гордо пояснила:
– Насыплю крошек на порог сторожки, дождусь, когда взойдет луна, а мыши придут пировать. У них-то все и расспрошу.
– У мышей? Даже волки могут знать больше, чем эти грызуны, – недоверчиво хмыкнул Зоран, а Уйка рассмеялась:
– Неужели думаешь, то простые мыши? Души людей после смерти всегда находят новую форму. Мыши – всего лишь одна из них.
Расходились неохотно. Уйка еще раз напомнила, что, пока ее волки по окрестностям бродят, палачи и близко не подойдут. На Руслану с Зораном серые не кинутся, но прислушиваться к их вою стоит. То будет сигнал об опасности.
– Еще встретимся, – махнула рукой Уйка, когда Руслана вместе с Зораном уходила с поляны.
В тишине, которую Руслана нарушить вопросом пока не решалась, они шли в сторону проталин, что виднелись уже издалека. Будто на белоснежную скатерть кто-то опрокинул чан грязи. Снег под ногами сначала хрустел, а потом вдруг захлюпал. Скоро и вовсе обратился в лужицы, по краям которых колючками уже торчала зеленая трава.
– Странная нынче зима. – Зоран переступил очередную лужу. Сапог утонул во влажной почве.
Руслана приподняла кафтан, как девицы обычно держат юбку дорогого платья, и тоже ступила на сырую землю. Лишь когда собственный каблук потонул в грязи, охотница поверила своим глазам.
Весна посреди зимы.
– Тебе не кажется это подозрительным? Вдруг проделки духов? – Руслана шла прямиком за Зораном.
– Тем лучше. Быстрее их найдем.
Еще пару дней назад Зоран бы в жизни не сказал ничего подобного. Предложил бы другой путь, иной план по поиску Сияны. Теперь же чуть ли не напролом бежал за теми, кого раньше так боялся.
«Хочет расспросить о себе», – догадалась Руслана и остановилась у березы.
Зоран гнался за правдой. Но охотница тоже ее искала.
– Устала? Хочешь передохнуть?
Он остановился, вернулся к Руслане. Встал рядом с ней под дерево, на голых ветках которого виднелись набухшие почки. Чудно… А ведь Мирина говорила, что Руслана не встретит новой весны.
Может, ведьма все-таки ошиблась?
– Зоран, давай поговорим.
Он молчаливо кивнул и встретил прямой взгляд Русланы. Твердый и решительный. Не то что сама охотница сейчас…
Слова не хотели идти, даже несмотря на то что все время, которое они шли вдвоем, Руслана крутила их в мыслях.
В чем ты меня обманул? Что знает Уйка, но чего не знаю я?
Но куда проще оказалось представлять разговор, чем вести его на самом деле.
Руслана открыла свою худенькую суму и вынула алые цветы, что не завяли, не пожухли, хотя другие растения бы уже превратились в дряхлый веник. Но сердцецветы выглядели так, будто только что проросли из снега и были ласково срезаны.
– Ты знаешь, что я хочу спросить.
– А ты знаешь, что я отвечу, – голос Зорана был хриплым, как хруст ветки.
Мысли лихорадочно закружились, будто снежинки, подхваченные ветром. Руслана подняла от цветов глаза и встретила внимательный взгляд Зорана. Он смотрел неотрывно и серьезно, будто пытался проникнуть в ее голову и вложить в нее правду. Лишь бы не произносить ее вслух самому…
– Здравствуй, Охотница, – позвал из-за спины знакомый заискивающий голос. Сладкий, как пастила, которую ауки так любят. Обманчивый, как свежий лед над неудержимой рекой. – Вернулась. Пришла на наш праздник?
Руслана обернулась и среди переплетенных корней разглядела того самого ауку, с которым не так давно по глупости заключила сделку. Друг Морошки скалился в острой, как осколок стекла, улыбке. Черные глаза-колодцы неотрывно следили за Русланой.
– Здравствуй, – с холодной вежливостью она чуть поклонилась духу. Остерегалась его, но помнила, что никакого зла аука ей не причинил.
– Мы оставили подношения лесу, – вмешался Зоран, потеснив Руслану себе за спину. – Так что не смей втягивать нас в свои игры, дух.
– И не думал, – оскорбленно сморщился тот. – Вы выполнили свою часть сделки и помогли нам. Морошка помнит, как ты, Охотница, спасла ее. Она будет рада видеть тебя и твоего суженого стража на своей свадьбе.
Суженого стража.
Только теперь эти слова шипом впились в сознание. Почему Руслана раньше не слышала, не замечала? Почему пропускала мимо ушей очевидное?
Как во сне она посмотрела на Зорана. Полудух-получеловек. Парень, с которым судьба связала еще до рождения. Он мог бы быть ее названым братом, но стал скованным клятвой защитником. Но должен был стать кем-то гораздо большим.
– Прости, у нас нет времени гулять на чужой свадьбе, – учтиво произнес Зоран и в новом поклоне снял шапку. Слишком жарко здесь припекало солнце.
– Тогда устройте сегодня свою, – беззастенчиво предложил дух. – Морошка будет только рада. Больше праздник, больше веселья!
Руслана стала почти такой же алой, как ее кафтан. Несмотря на жару, она пониже натянула меховую шапку.
– Мы ищем девушку по имени Сияна, – ровный голос Зорана звучал вежливо, но слова подгоняло смущение. – Не так давно она сбежала в лес. Не знаешь такую?
– Морошка ее знает, – на удивление быстро поделился дух. – Она помнит вашу помощь и вряд ли потребует за правду новую услугу.
– Отлично! Тогда веди нас к ней! – Руслана смело шагнула в сторону ауки, но тут же оказалась вынуждена остановиться. Зоран крепко поймал ее за запястье.
Сердцецветы, что охотница держала в руке, зашелестели под ветром, который порывом пронесся мимо.
– Не могу, – удрученно развел руками дух и напомнил: – Говорю же, у Морошки сегодня свадьба. Она будет рада видеть вас обоих на празднике, но поговорить с невестой сможете только после полуночи.
Руслана оглянулась туда, где талый снег сменялся высокими сугробами. Средь них бежала цепочка следов, ведущих обратно к сторожке. Может, переждать этот день? Вернуться к Уйке? Но выйдет ли вновь найти старых знакомых в огромном лесу?
– У нас больше нет цветов-оберегов, что подарила Морошка, – вслух рассуждала Руслана. – Без них опасно перед духами появляться.
Хватка Зорана на ее запястье стала мягче – страж думал о том же. Но аука посмеялся над излишней осторожностью путников:
– Тебе не нужны колдовские цветы Морошки. У тебя есть свои.
И снова взгляд к себе приковали кровавые сердцецветы.
– Никто не тронет невесту духа, Охотница, – в скрипучий голос ауки закралась нежность, которую девушка не ожидала услышать. – Вы в безопасности.
Игнорируя и жгучий румянец, и собственное обезумевшее сердце, Руслана не теряла рассудок.
– А вдруг Уйке не удастся ничего выяснить? Или ее духи к Морошке и направят? – постукивала пальцем по подбородку она. – Нет смысла возвращаться в сторожку.
– А если это ловушка? Вдруг сердцецветы – вовсе не оберег?
Руслана едва не рассмеялась. Она не сомневалась, что для нее эти цветы – ужаснейшее проклятье. Столько бед уже принесли! Но аука раздраженно цокнул, закатил глаза-угольки:
– Ничего-то вы не понимаете. В сердцецветах колдовства и магии больше, чем в тех незабудках, что дарила Морошка. Они еще в нашу первую встречу тебя защищали. Не знала?
– И что с того? Разве в этом дело? – нахмурилась Руслана. – Я думала, защиту и покровительство должен даровать дух, а не ничейная магия.