Они с Зораном были точно зеркальные отражения друг друга. Каждый вытянул перед собой левую руку, соприкоснувшись ладонями. Руслана повторяла движения за стражем: то делала шаг к нему, сгибая руку в локте, то отскакивала обратно, выпрямляя. И так они кружились вокруг незримой оси, которой стали их сомкнутые ладони.
– Ты хорошо танцуешь! – Руслана повторила за Зораном и тоже хлопнула в ладоши. Они почти одновременно сделали прыжок, а потом сменили левую руку на правую и закружились в обратную сторону. – Где научился?
– Просто наблюдал за тем, как танцуют другие.
– И только?!
Руслана удивилась настолько, что случайно сбилась с ритма и наступила на босую ногу Зорана. Ойкнула и рассмеялась, когда увидела улыбку на лице стража.
– Прости!
Прыжок! Хлопок!
– Прости! – теперь уже извинялся Зоран. Танцевал он все-таки неидеально, и в повороте задел плечо Русланы своим.
Они приблизились друг к другу и в момент, когда должны были вновь отдалиться, Зоран вдруг сплел свои пальцы с пальцами Русланы и приобнял ее за плечи.
– Играют все! – по поляне перепончатыми ногами прошлепал водяной. Влага капала с его бороды и длинных волос на землю, а на макушки низеньких духов – с поднятой руки, в которой водяной сжимал атласную ленту.
Все заверещали, радостно засуетились. Кто-то случайно толкнул Руслану в спину, и она почти всем телом прижалась к груди Зорана. Как неловко…
Не успела она извиниться, как Зоран, все еще прижимая ее к себе, резко крутанулся, защищая от неуклюже разбежавшихся духов.
– Вот, ты и водишь! – водяной воткнул ленту Зорану за пояс, и все вокруг засмеялись.
Даже Морошка, парящая в высоте, залилась хохотом.
– Чего стоишь? Беги и жаль кого-нибудь!
Руслана наблюдала за тем, как удивление в глазах Зорана сменяется детским азартом. Она высвободилась из рук стража, попятилась с поляны. Подальше, в толпу мавок и вужалок. Но когда Зоран наконец понял правила простой игры, в которую его втянули, его глаза безошибочно нашли охотницу в карусели чужих лиц.
Когда Зоран сорвался с места, на его губах играла яркая, как солнце в полдень, улыбка.
– Стой! А как же наказание для пойманного придумать? – хлюпал водяной, но Зоран уже мчал за Русланой.
Она весело взвизгнула и бросилась по краю поляны. Петляла между деревьев, едва не скользя босыми пятками по еще теплой земле. Русалки, словно подхваченные ветром, взлетели на ветви и уже оттуда смеялись:
– Поцелуй! Пусть поцелует ту, которую поймает!
Руслана споткнулась и чуть ли не кубарем покатилась к пруду. Там на камнях уже сидели мавки. Когда-то они были простыми человеческими девушками.
– Лови! – подбадривали они. – Целуй!
Зоран уже наступал на пятки. Даже не запыхался! Глаза горят, губы, еще красные от сока ягод, приоткрыты в учащенном дыхании. Рубашка чуть съехала, через косой разрез оголив ключицу. Волосы слегка разметались, но белый цветок до сих пор украшал их.
Зоран будто выскочил из бани. Румяный, распаренный. Живой.
Руслане показалось, что и сама она прямо в одежде стоит в жару, а кто-то все подливает воду на раскаленные камни, горячий пар окутывает плотнее…
В один прыжок она пересекла оставшийся берег и скакнула прямо в воду. Прохладные брызги полетели во все стороны, духи довольно засмеялись, заулюлюкали. А потом поляну сотряс еще один всплеск.
Зоран бросился за ней следом.
– Поймал, – шепнул он, возвращая венок из сердцецветов с воды на голову Русланы.
Она посмотрела в его глаза и пальцами впилась в рубашку на груди Зорана. Показалось, что дно ушло из-под ног. Но даже будь так – страж держал ее, крепко ухватив за плечи.
– Целуй! Целуй! – кричали вокруг.
А они будто и не слышали.
Руслана отступила назад, чтобы вода спрятала ее тело. Мокрое платье облепило фигуру, и было страшно стыдно. Но Зоран не смотрел вниз. Только в глаза Русланы.
– Теперь я вожу?
– Будешь ловить только меня? Попытаешься отомстить?
– Ни к чему. Все равно ты ничего интереснее моего, – она одним кивком указала на пруд, – не вычудишь.
– И то верно, – сказал Зоран и вытащил из-за пояса ленту водящего.
Руслану передернуло от воспоминаний, которые теперь казались неправильными. Она и Войко. Брачный обряд, во время которого лента оплетает запястья суженых… Там, рядом с ней должен был быть не сын купца.
Одна из мавок будто ухватила мысль Русланы и вытащила ее наружу:
– Ну же, полукровка! Поцелуй свою суженую!
Короткий вдох скользнул по приоткрытым губам. Все вокруг кричали о поцелуе, но Руслана не слышала голосов. Только грохот сердца, которое трепыхалось, как угодившая в паутину бабочка.
Поцелует ли? Станет ли?
Зоран казался таким же потерянным и смущенным. Даже в сумерках было видно, как горит его поцелованное жаром лицо, а глаза… Руслана так и не поняла, что за чувства вспыхнули в зеленых озерцах, направленных на нее. Всего на миг она решила, что Зоран наклонится и коснется губами ее губ. Но страж, наоборот, отпустил ее плечи и, не отворачиваясь, спиной вперед шагнул к берегу.
– Пойдем, – позвал он и подал Руслане руку.
Под недовольные возгласы и резкий, осуждающий свист она ухватилась за открытую ладонь. Зоран вытянул ее за собой на мелководье.
– Так нечестно! – кричали духи. – А как же задание для пойманной?
– Неинтересно!
– Где же поцелуй?
– Что будем делать? – Руслана скрестила руки на груди, чтобы спрятать просвечивающее сквозь мокрую ткань тело. Хотя вряд ли бы ее вид кого-то удивил… Духи в большинстве своем одежду не носили вовсе.
– Ничего, – Зоран пожал плечами, и их коснулись влажные кончики светлых волос. – Мы ведь не шуты и не должны делать то, что нам не хочется.
Она заметила, как Зоран взволнованно пожевал губу. Испугался или расстроился?
Внезапный порыв толкнул Руслану к Зорану. Она подскочила к нему, коснулась ладонью лица, направляя его к себе. Встала на цыпочки и легонько коснулась губами гладкой после недавнего бритья щеки.
– Не считается! – негодовали зрители. – Слишком мало! Еще!
Но Руслана уже ощущала себя так, будто с разбегу нырнула в бездонный океан. Успокаивало лишь то, что Зоран разделял ее чувства. Оба стояли, как громом пораженные, и смотрели друг на друга, стремительно краснея.
– Это чтобы н-нас с праздника н-не выгнали, – заикаясь, Руслана первая уронила взор к босым ногам. Принялась рассматривать травинки, которые налипли на влажную кожу.
Смотрела, а сама думала, что глаза Зорана все равно ярче, красивее, чем даже самая молодая зелень.
– Угу, – глухо раздалось рядом. – С-согласен.
Но главный заводила-водяной все равно остался недоволен. Он забрал ленту водящего у Зорана и пригрозил им с Русланой, чтобы в игру больше не лезли. Не хотят задания выполнять, так нечего другим веселье портить!
А они только и рады. Сбежали на край поляны и сели под дерево, где лежали их вещи. Со стороны смотрели, как играют в догонялки духи, но только потому, что не знали, куда в смущении деть глаза.
– Весело тут все-таки, – спустя время сказал Зоран.
Несмотря на то что солнце уже село, на поляне было жарко, как днем. Одежда на них быстро сохла.
– Беззаботно. – Руслана поправила венок и поставила подбородок на руки, которые сложила на коленях. – Словно крохотный отдельный мирок. И даже солнце у них свое. Летнее.
– Хороший момент Морошка для свадьбы подгадала. Поди уже к утру здесь все вновь снегом заметет.
– Думаешь? Если Мороз слабеет…
Она запнулась. Не знала, что следует за этим «если», потому что никогда о нем не задумывалась. Всю жизнь колесо времен года исправно катилось по Хрусталю и его окрестностям. Что будет, если зима ослабит свою власть, а потом и вовсе исчезнет?
– Я люблю зиму, – признался Зоран. Он прижался спиной к стволу дерева и запрокинул голову, глядя на ярко-зеленую молодую листву. Когда она только успела распуститься? – Мое любимое время года.
– Потому что доставучие людишки больше дома сидят, а не по улицам колобродят?
Его кадык дернулся, когда Зоран выдохнул короткий смешок.
– Зима – время года с характером. Она может быть тихой и нежной, а может разразиться пургой, которую переживешь, только если ледяная госпожа сжалится. Она обворожительна…
– И убийственно красива. – Руслана вспомнила, как четко видны следы зверей на свежевыпавшем снегу. Как он блестит, переливаясь на свету. Как зимой звезды кажутся выше, а воздух – звонче.
Вспомнила, как Уйка танцевала в небе, точно была одной из сотен снежинок.
– Уйка была бы в ужасе, если бы пошла в лес с нами. Интересно, как у нее сейчас дела?
Зоран посмотрел на небо, где широкий месяц шествовал к своему трону среди звезд.
– Готовится, наверное, ловить своих мышей.
– Она бы сейчас надулась, – Руслана показательно выпятила нижнюю губу и низко нахмурила брови. – Это не мыши, а души умерших! – провозгласила поучительным тоном.
– Ты, посмотрю, каждое ее слово ловишь. А сначала носы друг от друга воротили.
– Мы из разных миров.
– Ты мясо ешь, а она с ним дружит?
– И это тоже. Но ты понимаешь, о чем я. – Руслана на какое-то время умолкла, глядя, как какой-то аука, выполняя задание прошлого воды, на скорость заталкивает в себя пирожок. – Уйка принадлежит Нави больше, чем Яви, и все равно тянется к людям.
– Она застыла на границе двух миров. Пытается балансировать, но рано или поздно это кончится плохо, – промолвил Зоран, и в его хрипловатом голосе Руслана услышала то, о чем молчали слова.
Он говорил не только об Уйке, но и о себе.
Волчий вой взрезал ночь. Протяжный, как чей-то далекий плач, и пугающий, как песня палачей.
Они уже идут.
– Так быстро? – спокойствие и умиротворение слетели с Зорана, как пыль от порыва ветра.
Руслана тоже подскочила на ноги. Торопливо обулась, оделась, закинула колчан за спину. Зоран же надел пояс с ножнами.
– Чего это вы? – уже знакомый Руслане аука расселся на корнях. Качая ногами, он смотрел на сборы гостей. – Волков напугались?