– Ну ты дурочкой-то не прикидывайся. Посуду помой по собственной инициативе, комнату, там, прибери. Понимаю, гордость у каждого есть, но у нас вопрос поважнее гордости. Очевидно, что эта штука хорошего не посоветует. Раз указывает место, значит, ловушка. Значит, надо срочно в нее попасть.
– Зачем же? – удивилась Рина.
– У нас все равно своего плана нет. А тут приглашение. Что, – вдруг заволновался Тим, – не рискнула бы?..
– Рискнула.
Тим, кажется, улыбнулся краешком рта, но этот краешек был виден Рине только частично, так что она засомневалась. Потянулась к лямке рюкзака, как часто поступала, когда нужно было как-то выразить неловкость в жестах, и вдруг ударилась о Тимову руку. Сам протянул?..
Оба спешно отвернулись друг от друга.
– Тогда решай вопрос с родителями и приходи. Я соберу кое-какие вещи, но спички – с тебя.
– Ти-им… – вспомнив, позвала Рина. – Я сегодня подозрительного человека видела в окно. Он сначала по проспекту кружил у нашего дома, а как я отошла – мгновенно во двор перебежал. И вынюхивал что-то у деревьев.
– Может, он оттуда? – предположил Тим. – Вылез и не понял, где оказался?
– Он не растерянный был, а хитрющий.
– Что, прямо в окно разглядела?
– Ну, мне так показалось. Ты что, не считаешь это важным? Думаешь, у меня паранойя?
– Нет, – серьезно ответил Тим. – Думаю, что надо чаще присматривать за двором. А тебе – наблюдать за прохожими. Если опять его увидишь, сразу говори.
Вот и ладно. И про студию совсем забыла. Только что, конечно, вспомнила, но лишь для того, чтобы тут же забыть опять. Оставался еще вопрос с наказанием…
Однако квартира Субботиных располагалась на третьем этаже, и это внушало кое-какую надежду.
Рина, сменив сарафан на старые джинсы и нелюбимую кофту, сунула в карман несколько спичек. Лир, по холку засунутый в рюкзак и тщательно застегнутый, с интересом наблюдал за приготовлениями. Подняв его, Рина затянула лямки и нацепила рюкзак псом вперед. Готово.
Последнюю четверть часа сервисный лифт приглашающе лязгал створками, с тихим скрипом катал платформу.
Вверх-вниз, вверх-вниз.
Но нет, она не такая глупая, чтобы лезть через квартиру библиотекарши. Есть и другой переход.
Рина открыла свежевымытое окно и глянула вниз. Высоковато. С другой стороны, Кьяф ведь уцелел, преодолев расстояние до асфальта одним прыжком. А она прыгать не собирается, спустится по-человечески. Главное – Лира не уронить.
Она поцеловала пса в морду, вылезла наружу и неловко покрутилась на месте. Узкий карниз с трудом умещал подошвы осенней обуви, которую пришлось тайно вызволить из заклеенной коробки, – забрать нормальную из коридора Рина не рискнула. Она прикрыла окно, чтобы не наводить родителей на лишние мысли. Теперь путь к отступлению оказался отрезан, а из комнаты послышался сердитый вздох. Следом что-то хлопнуло, только подстегнув спускаться скорее.
Заворочалась совесть: папа и мама остались дома, рядом с демоническим лифтом. Рина решительно отбросила глупую мысль – лифт был хороший, это паразит его испоганил. А паразита она наверняка сейчас вела за собой.
Нащупывая путь, Рина двинулась к трубе, расположение которой неплохо помнила. Довольно быстро труба обнаружилась рядом, Рина ухватилась за нее и по металлическим креплениям шагнула вниз. В лицо мгновенно хлынуло цунами из волос – это резинка за что-то зацепилась. Решено – челка! Челка, и не важно, что она будет безобразно топорщиться.
Рина потянулась за следующим креплением и только успела подумать, что здорово научилась переносить вес, как железяка возмутительным образом вывернулась из-под руки! Оказалось, что не так уж крепко Рина держалась за трубу.
Сердце первым сдалось гравитации и провалилось в пятки. Глаза отчаянно хватались за трубу и отвесную стену, за небо над головой. Вот только глазами не очень ухватишься… «Спиной вперед», – вспыхнуло в голове. Спиной вперед, значит, Лир уцелеет.
А потом ее хорошенько встряхнуло, вроде бы даже рвануло вверх. Звонко треснула рюкзачная лямка.
Открыв глаза, Рина увидела чью-то руку, державшую их с Лиром за одну только рваную лямку. Затем появилась вторая рука, и девочка перестала болтаться. Спаситель с Риной в руках спрыгнул на подъездный козырек. У него были темные волосы, отрезанные, как по линейке, чуть ниже ушей.
– Нехорошо читать чужие письма, – невозмутимо сказал он.
Тут Ринино сознание помутилось окончательно.
Очнулась она между мирами, аккуратно усаженная на дно дупла. Лир энергично облизывал ее нос. В голове прояснялось.
Глупая вышла затея. Подумать только, сорвалась и едва не разбилась! Что бы с ней было, не подоспей внезапная помощь?.. Редкая прическа и слова про письмо не оставляли сомнений: Рину спас странный Дарьянин друг. Где только выучился так ловко лазать?
Ох, как же все запуталось.
Дому стало хуже.
Только вступили в него со стороны Сердцевинума, как холодные тени заклубились по углам. Лир тревожился, подолгу мялся на каждой ступени. А потом Рина впервые увидела светлячка – едва различимый красновато-розовый всполох. Сначала он сидел внутри подъездной лампы. Потом он – или очень похожий на него огонек – скрылся в руках мелькнувшего в дверях соседа. И, уже попав в распахнувшийся Альков, Рина разглядела светлячка прямо в Лире!
– Ну как родители? – Тим выпрямился над письменным столом, на котором перебирал снаряжение.
У него тоже был светлячок, только гораздо, гораздо ярче, чем у цветка в горшке или у старой настольной лампы. Самая настоящая искра! Горящая и переливающаяся, если смотреть под определенным углом. Рина обошла Тима, прищуриваясь и примериваясь, а когда он начал раздражаться, переключилась на Кетутиля и Хехелара, светлячки которых были поскромнее.
Кажется, кроме нее, странных всполохов никто не замечал.
– Так как, отпустили тебя родители, или сама сбежала? – переспросил Тим, и Рина наконец ответила:
– А, нормально. В окно вылезла.
Почему-то она умолчала о загадочном спасении. А ведь это было важнее трамвайных призраков и старых дневников. Стоило рассказать.
– Значит, как следует не отпросилась?
– Да разве так важно?.. У нас же ситуация.
– Именно, ситуация. Мы, может, и не вернемся никогда. Я вот тоже не успел, не было дома бабушки. Жаль… Такую речь заготовил, точно бы обниматься полезла.
– Ладно уж… – вздохнула Рина. – Убралась, как ты советовал. Хоть оставила хорошее впечатление.
Из-за пыльной занавеси вылез мотылек.
– В окнах все по-старому, – доложил он.
– Что ж, з-засады не вышло. Когда будете готовы, я открою проход в п-подъезд.
Тим застегнул свой рюкзак, в который уместилась добрая половина хлама из Алькова. Фамильяры не были уверены, какие ключи подойдут к дверям квартиры библиотекарши, так что взяли все.
Наконец проход был подан прямо к нужному этажу. Кетутиль обещал прийти привычным для себя путем – по трубам.
«Постучи, постучи, постучи».
Латунное колечко призывно блестело в кошачьей пасти, и Ринину ладонь жгло от предвкушения металлического холода. С трудом справившись с собой, она надавила на кнопку звонка. Правда, трель получилась очень короткой – дверь отворилась сама. В квартире висела тишина.
Команда восемнадцатого дома почти в полном составе шагнула за порог, и сам восемнадцатый дом вместе с улицей, городом и всем Сердцевину-мом тут же перестали существовать.
Осталась только квартира Пульхерии Андревны. Темная и чужая.
– Ну вот, п-перешли на п-подслой, – сказала Хехелар. – Этого я и боялся. Надо б-было б-брать среднего с собой.
– Наш паразит может не только переходить между слоями, но и создавать их. Сдвинул аж всю квартиру…
Тим присвистнул, а Рина наклонилась и схватила Лира за ошейник.
– Сп-покойно. Главное – п-понять, какой у него закон. У каждого подслоя должен быть особый закон.
– Только один? – переспросил Тим. – Это хорошая новость!
– Он может быть очень общим, – мрачно заметил бражник. – Один закон: у всего есть сердца. Но это многое меняет, не так ли?
– Нас п-попытаются разделить. К-кетутиля уже отрезали.
– Знаете, мне ваши слои-подслои напомнили бабушкины слойки с вишневым джемом, – заметил Тим, – у нее там тоже замудрено все. Аж есть захоте…
Его перебил гулкий, словно загробный голос, который явно не принадлежал никому в коридоре, а просто существовал. Сам по себе. Голос продекламировал:
– Сценарий таков. Едва ступив на порог незнакомого и весьма враждебного места, вы с чего-то решили, что можете соревноваться с мастером своего дела, и даже вселили пустую надежду в этих несчастных малышей, каждого из которых я могу перешить в любой момент. Что ж, начинайте осматриваться. И мой вам совет: лучше ищите выход, а не всякие взрослые вещи вроде сердец. Удачной игры.
– Я знаю закон, – сказал Тим и будто сам себе удивился. – Это квест. Игра по схеме «выйди из комнаты».
– Ты уверен? – усомнился Фаферон.
– Вп-первые слышу.
– Да, я ходил на такой. Он притащил это из нашего мира, – настаивал Тим. – Мы должны искать подсказки, и начать лучше сразу.
Рина задумалась. Паразит советовал не искать сердце. Видимо, он мог использовать квест как закон подслоя, но не мог сделать игру совершенно проигрышной. Значит, все условно честно. Можно победить, если постараться.
– Какими могут быть эти подсказки?
Тим не ответил.
Рина обернулась и обнаружила, что осталась одна. Она крепче сжала собачий ошейник, но тот безвольно повис в руке. Лира тоже не было. Это обстоятельство перепугало ее не на шутку. Одно дело попасть в ловушку с друзьями, и совсем другое – одной. А уж потерять в западне питомца, доверчивого и беззащитного…
– Ребята? – позвала Рина, ни на что не надеясь.
Скорее всего, и остальные нашли себя в одиночестве – коридор говорил об этом всем своим видом. Предметы благородной старины обернулись сообщниками врага и лукаво поблескивали в квартирном сумраке.