Отныне я буду ходить, как корова
На пуантах по горло в снегу
На шотландском высокогорном лугу.
И больше ни слова про все эти звуки.
Да пощадит Господь разум всех,
Играющих на тарабуке!
Лошадь белая
Лошадь белая на траве
Далеко ушла в поле;
Дома упряжь вся в серебре,
А ей нужно лишь воли.
Конюх сбился с ног – да что с тобой?
Целый день звонит, пишет.
А она трясет гривой
И как будто б не слышит.
Твердая земля да долгий путь
Из огня в полымя.
Много кто хотел ее вернуть,
Ни один не знал имя.
Сокол
Если долго плакать
Возле мутных стекол,
Высоко в небе
Появится сокол.
Появится сокол
Высоко над тучей,
В это время важно
Не упустить случай.
Увидеть его крылья,
Увидеть его перья
И вдруг удивиться –
А кто это теперь я?
Почему внизу туча,
А надо мной ясно?
Видимо, я плакал
Совсем не напрасно.
Видимо, вот оно –
Пришло мое время,
А внизу медленно
Бредет мое племя.
А мне лететь выше,
А мне лететь в солнце
И все-таки вспомнить,
Что внизу оконце
С мутными стеклами,
В которое бьются
Милые мои.
Сгореть и вернуться.
Если долго плакать…
Еще один раз
Серые следы на сером снегу,
Сбитые с камней имена.
Я много лет был в долгу:
Мне забыли сказать,
Что долг заплачен сполна.
Пахнет застарелой бедой.
Солнцу не пробиться в глубину этих глаз.
Теперь мне все равно,
Что спрятано под темной водой:
Едва ли я вернусь сюда еще один раз.
Есть одно слово,
Которое сложно сказать,
Но скажи его раз, и железная клетка пуста.
Останется ночь, останется снежная степь,
Молчащее небо и северная звезда.
И кажется, что там, впереди
Что-то непременно для нас,
Но сколько ни идешь,
Отсюда никуда не уйти.
Едва ли я вернусь сюда еще один раз.
Над скудной землей бешено кричит воронье,
Над ними синева, но они никуда не взлетят.
У каждого судьба, у каждого что-то свое,
Они не выйдут из клетки,
Потому что они не хотят.
И если выбить двери плечом –
Все выстроится снова за час,
Сколько ни кричи.
Пустота в пустоту ни о чем,
Есть повод прийти сюда еще один раз.
Девушка с веслом
Девушка с Веслом на лихом коне
С шашкой наголо, вижу, ты ко мне,
Заезжай во двор, постучись в окно.
Видишь, я не сплю, жду тебя давно.
Расскажи мне всю правду, не таясь –
Как там князь тверской, как рязанский князь?
Как гудят в степи провода?
Как живут в Москве немцы и орда?
Как живет твой друг Пионер с Трубой?
Он весь в трещинах, но еще с тобой.
Передай ему от меня –
До сих пор печет от его огня.
Я налью тебе ключевой воды,
Отвези в свои Чистые Пруды.
Пусть сияет там тишина,
Пусть гуляют там Солнце и Луна.
А случится что, слышишь, не горюй,
Рассекай Веслом гладь небесных струй.
Ведь твое Весло, как лихой булат,
Все поправит, и все пойдет на лад.
Девушка с Веслом, ты красавица.
Мы затем и здесь, чтобы справиться.
Мы сильны своим ремеслом,
Заходи еще, девушка с Веслом.
Небо цвета дождя
Долго мы пели про Свет, а сами шли сумраком,
Не замечая за болтовней,
Как ветер играл стеклянными струнами,
Соединяющими наши души с землей.
Мы шли далеко, шли за высокими тайнами,
Шли, потому что иначе нельзя,
А стерегущие дом замолкали и таяли,
Один за другим таяли, таяли, таяли в небе
Цвета дождя.
Пальцы октябрьских святых по-прежнему ласковы,
Только их лиц становится не разглядеть.
Это все я – видно, не справился с красками
Или снова забыл слова, когда хотел петь.
Ничего, скоро январь затрещит за оградою,
Своим ледяным питием вороша и дразня.
Только бы мне устоять. Но я вижу – я падаю,
Падаю, падаю, падаю, падаю в небо
Цвета дождя.
А еще говорят, что они были с крыльями,
И глаза у них были живая вода,
Но благостные слова опять пахнут пылью,
И нас снова ведут и снова не скажут куда.
А в небе прозрачная тишь, и все ясней ясного,
Времени нет, и значит, мы больше не ждем.
И в синеву сердце возносится ястребом,
Чтобы благословить горящую землю дождем.
Таких бесконечных цветов со мной еще не было,
И за горизонтом, вплотную к нему подойдя,
Видишь, что сети пусты, и ловить было некого,
И никогда не было, не было, не было, не было небо
Цвета дождя.
Красная река
Красная река
Поперек моего пути.
Я помню, что шел,
Но вспомнить куда – не могу.
И кажется легко –
Переплыть, перейти,
И вдруг видишь самого себя
Как вкопанного на берегу.
У красной реки
Крылья небесной зари.
В красной реке
Вода точь-в-точь моя кровь.
Ты хочешь что-то сказать,
Помолчи немного, не говори –
Все уже сказано,
Сказано тысячу раз,
Нет смысла повторять это вновь.
А твоя красота – свет в окне
Потерянному в снегах.
Твоя красота ошеломляет меня –
Я не могу устоять на ногах,
Но чтобы пробиться к воде,
Нужно сердцем растопить этот лед,
А там сумрак и бесконечный путь,
Который никуда не ведет.
Нет сделанного,
Чего не мог бы сделать кто-то другой.
Нет перешедшего реку
И неперешедшего нет.
Но когда это солнце
Восходит над красной рекой –
Кто увидит вместе со мной,
Как вода превращается в свет.
Назад в Архангельск
У нас были руки и дороги,
Теперь ждем на пороге.
Мы смотрим на дым из трубы,
И голубь благодати встает на дыбы.
Резной ветер, хрустальный ветер,
Поздно ждать, когда наступят сдвиги.
Смотри, как горят эти книги –
Назад в Архангельск.
В цепах и веригах
Калика перехожий
Пьет с кухаркой Дуней
Шампанское в прихожей.
Куда ни глянь – везде образа:
То ли лезь под кровать,
То ли жми на тормоза.
Резной ветер, хрустальный ветер,
Поздно сжимать в кармане фиги.
Смотри, как горят эти книги –
Назад в Архангельск.
Банана-мама с крепкими ногами
Режет карту мира на оригами,
За кассой дремлет совершенномудрый муж,
Мы выходим по приборам на великую глушь –
Назад в Архангельск.
Мертвые с туманом вместо лиц
Жгут в зиккуратах на улицах столицы
В небе один манифест,
Куда бы ты ни шел – на тебе стоит крест.
Резной ветер, хрустальный ветер,
Поздно считать связи и интриги.
Смотри, как горят эти книги –
Назад в Архангельск.
Тайный узбек
Мы держались так долго, как только могли,
Но туда и сюда – напрочь забыли пин-код.
И теперь мы скользим, не касаясь земли,
И бьемся в стену, хотя с рождения знали, где вход.
Но тяжелое время сомнений пришло и ушло,
Рука славы сгорела, и пепел рассыпан, и смесь
Вылита. И тому, кто тут держит весло,
Сообщите, что Тайный Узбек уже здесь.
Три старухи в подвале, закутанные в тряпье,
Но прядущие драгоценную нить,
Знают, как знает тот, кто пьет, опершись на копье,
И как знают все те, кому нечем и незачем пить.
Так раструбите на всю бесконечную степь
Сквозь горящий туман и мутно-зеленую взвесь
Добывающим соль и ласково сеющим хлеб,
Шепните им, что Тайный Узбек уже здесь.
Он не «за», он не «против», он занят другим, как Басе.
Он не распоряжается ничьей судьбой,
Просто там, где он появляется, все