— Боюсь, ваше величество, что у змеиного народа нет желания управлять смертными. Это, ваше величество, ваша привилегия.
— Гмм, да. Но конечно вы захотите что-нибудь получить. Данциг хотел этого.
— Данциг и я не были связаны непосредственно и не были прямыми родственниками, — ответил Херциг. — И мы не всегда грелись у одного и того же огня. Он желал власти над смертными для себя и для змеиного народа. Его желание, страсть захватить власть, привели его к заключению альянса. Одна смертная жертва в год, постановил он, предоставляемая нам вашим величеством. В ответ мы будем замораживать змеиным взглядом любого врага, который будет противостоять вам.
— Вы связаны словом Данцига?
— Я связан, — согласился Херциг.
— Но сейчас вы уже не хотите управлять смертными?
— Я этого никогда не хотел, также как и большинство змеиного народа.
— Вы бы хотели получить богатство?
— У нас уже есть богатство. — Больше чем ты себе можешь вообразить. Смертный!
— Тогда кроме жертвы и товаров, доставляемых к вам в долину, только дружба?
— Этого достаточно, — сказал Херциг. Рауфорт едва ли выглядел довольным; он не доверял тем, кто не отличался алчностью.
— Я, э-э, вижу. Но может быть в будущем?
— Возможно. Но сейчас, только дружба.
— Хорошо. — Рауфорт казался умиротворенным. — Когда вы захотите чего-нибудь, вы попросите?
— Да.
Рауфорт кивнул с хитрым и проницательным видом так, как это может делать только монарх.
— Завтра мы еще поговорим о моих планах. А пока, ты и твоя милая кузина наслаждайтесь дворцом и его окрестностями, фруктами из его садов, тенью его деревьев. Когда вы будете уезжать, я подарю вам отлично снаряженный экипаж, лошадь и кучера.
— Спасибо, ваше величество, но мой народ предпочитает использовать только свои собственные ноги. Мы позволяем себе пользоваться какими-нибудь средствами передвижения, но крайне редко и только если на то есть серьезные причины.
— Я, э-э, вижу. — Недоверие снова вернулось к королю. — Чего бы вы не пожелали во время вашего пребывания здесь, просто позовите слугу. Любое специальное блюдо, любой деликатес, напитки, развлечения, вообще все, что вы захотите. Темница, где сейчас находятся смертные, будет заперта и усиленно охраняться стражей, но если вы этого захотите, вы сможете заглянуть и туда.
— В этом нет нужды, ваше величество. Одна темница похожа на другую, и судьба смертных не заботит змеиный народ. — Он чувствовал себя подлецом, говоря такие слова!
— Тогда просто наслаждайтесь вашим пребыванием здесь. — Монарх сделал отпускающий жест, и слуги и солдаты эскортировали их к выходу, избавляя от его присутствия.
* * *
Этой ночью Херциг выскользнул из своей кровати, оделся и легонько постучал по двери, ведущей в смежную комнату. Герта в ту же секунду присоединилась к нему, и ему показалось, что она вообще не спала.
— Будь готова со своим змеиным взглядом, — прошептал он. Посторонние думали, что этот взгляд всего лишь одна из функциональных возможностей зрения, но едва ли это было так; змеиный взгляд требовал сильной единовременной концентрации воли, и лучше всего было, если заранее подготовиться. — Даже в такой поздний час ночи здесь могут оказаться служители, даже стража.
Она кивнула, и они вместе вышли из комнаты и стали подниматься по лестнице. Они почти дошли до комнат короля, когда в лунном свете, проникающем через окно, увидели, как к ним приближается высокая женщина, облаченная в тонкое дымчатое белое платье. У женщины были рыжие волосы и зеленые глаза и никому из них не приходилось встречаться с ней раньше. И все же не оставалось никаких сомнений в том, кем она была: королевой.
Херциг очень быстро обдумал ситуацию, затем использовал свой взгляд, чтобы перехватить королеву. Они не могли допустить того, чтобы она шпионила за ними! Будет просто заставить ее потом забыть все, что она видела.
Она замерла на месте. Затем ему пришло в голову, что королева может оказаться источником полезной информации. Стоит ли ему тратить время и энергию, чтобы прочесть ее сознание? Он колебался всего лишь один момент; затем, стоя на цыпочках, обхватил ладонями ее подбородок, чуть нагнул вперед ее голову и глубоко, глубоко проник внутрь через остекленевшие глаза.
Это был шок! Он получил куда больше информации, чем ожидал! он отшатнулся, потрясенный. Он повернулся к своей кузине, контролируя себя как только мог.
— Нам не нужно будет отправляться в комнаты короля, — сказал он. — Он спит там с другой женщиной. Он терзает свою добродетельную королеву постоянными изменами и теми злыми делами, которые он творит. Он самый злобный из всех злобных смертных. Нет необходимости будить его, поскольку я обнаружил то, что он замышляет.
— Он замышляет завоевания?
— Да. Захват всего. Даже нашей долины. Любую страну, в которую могут проникнуть он и его армии. Он бы хотел захватить даже сами звезды. Только смерть или свержение заставит его остановить свои завоевания. А у королевы есть отец — отец, которого мы теперь должны пойти и навестить.
— Отец?
— Он настолько же хороший смертный, насколько король плохой. Она не будет ничего помнить о нашей встрече. По ночам она бродит по этим залам, сдерживая внутри свои мучения и терзания. Пойдем. — Он поманил Герту обратно к двери и поближе к тени, затем щелкнул пальцами. Королева немедленно зашевелилась и продолжала идти дальше; ее разум, как он знал, был в смятении, когда она снова и снова думала о тех злых делах, которые творил ее муж.
Они спустились вниз по лестнице, и затем прошли еще через один проход к другому лестничному маршу. Взобрались в темноте по ступенькам, открыли дверь и оказались внутри башни, в комнате Зотанаса, престарелого чародея. Сквозь высокое окно почти не проникал лунный и звездный свет, но зрение представителей змеиного народа было таким, что им требовалось совсем немного света, также, как и для люминесценции.
Херциг подошел к большой кровати, где спал старый чародей. Мягко, очень осторожно он разбудил его.
Глаза Зотанаса раскрылись. Он увидел склонившегося над собой Херцига или по крайней мере очертания его фигуры. Не путаясь в словах и мыслях, как это сделал бы на его месте любой старик, он просто спросил:
— Лопоухий?
— Да, Зотанас?
— Зачем? — Шелестящий голос, задающий все вопросы, укладывающиеся в одно слово.
— Потому что может оказаться так, что ты сможешь помочь нам. Ты хочешь освободить свою дочь от уз этого брака, а свою страну от тирана. Я знаю, я заглянул внутрь сознания твоей дочери, хотя ни она, ни король никогда не должны узнать об этом. В королевстве Хад есть смертные, которые стали бы сражаться с солдатами и освободили страну, но им нужна помощь. Мы, змеиный народ, такие же коварные, как и все змеи, хотим нарушить наш союз с королем.
— Зачем? — еще раз повторил Зотанас.
— Я вождь нашего народа. Я знаю, что последовать за вашим королем, значит принести нам несчастье и катастрофу. В других мирах, почти таких же, как наш, наш народ не смог длительно существовать со смертными. Только отдельно наш народ может выжить и процветать.
— Чего вы хотите от меня? — спросил Зотанас. Очевидно эта новость не была для него особенно неожиданной.
— Будь готов помочь чужеземцам из другого мира, которые попытаются помочь другим смертным свергнуть вашего короля. Мы, змеиный народ, связаны неразумным соглашением о сотрудничестве и помощи с вашим королем, но это такое соглашение, которое мне бы очень хотелось нарушить.
— Но если вы окажете помощь, то король победит. Смертные не могут сражаться с вашим народом.
— Нет, не могут. Но и змеиный народ не должен сражаться со смертными.
— Я не уверен, что я правильно понял.
— Это и не обязательно. Ты спал, тебе это все приснилось, но ты задумаешься над тем, что тебе приснилось. Когда придет время, ты воспользуешься своей силой и своей магией. А теперь спи.
Зотанас покорно закрыл глаза. Его впалая грудь заколыхалась, и он захрапел.
Херциг и Герта молча прокрались вниз по лестницам и, осторожно ступая на цыпочках, проскользнули в свои собственные комнаты и улеглись в кровати.
* * *
В течение трех дней Херциг и Герта оставались во дворце, для видимости наслаждаясь гостеприимством короля, но на самом деле изучая каждый аспект его правления. Они знали, когда король и его самый жестокий доверенный стражник отправились в темницу, чтобы запугивать там пленников Джона Найта и Кайана Найта, пытая перед ними их раненого товарища, но они не вмешивались, потому что это раскрыло бы и их знания и их симпатии. Но Герта была шокирована этим и разгневана.
— У них есть наш маленький предок? — воскликнула она. — Как это могло случиться?
Херциг также был разгневан.
— Один из людей короля должно быть нашел его заблудившимся и далеко уползшим от своего гнезда и запрятал в бутылку. Заставлять его насильно питаться мозгами смертных — это постыдное преступление и осквернение нашего предка! Но мы не должны вмешиваться. Змею придется самому защищать себя. Может быть, когда ему удастся спастись оттуда, мы сможем перехватить его и попытаемся улучшить эту его плохую пищу, пока она не стала слишком вредной для него.
— Мы должны быть настороже, — согласилась она. — Какое безобразие!
Но маленький змей не спешил вылезать наружу, и через два дня для них пришло время уходить, не имея возможности помочь ему. Подавленные, они покинули мрачный дворец.
По дороге домой они должны были пройти мимо большого дубоклена с тремя спиралями-колокольчиками. Но когда они приближались к нему, Херциг увидел, что на дереве осталось только два колокольчика. Дрын, дрын, дрын! — сердито звенели они без всякой мелодии.
— Здесь был смертный и забрал освященную шкуру, — сказал Херциг Герте. — Это еще одно надругательство! Кем бы ни был этот смертный, он обязательно умрет.
— Да, кузен. Но вдруг этот смертный тот, кто должен остаться в живых? Может быть это пришелец из других миров, который не знал об этом заклятии? — Она говорила это, поскольку у нее еще свежи были в памяти воспоминания о двух чужеземцах. Она знала, что на нее слишком сильно влияет смертная часть ее наследственности, но она ничего не могла с этим поделать. Этот отсутствующий колокольчик — она знала, что это необычное дело.