Старик приблизился.
— И без того видно, что у вас имеются более интересные темы для разговора, чем послания, которые я приношу. Ты не будешь против, Лука, если я шепну тебе пару слов на ухо. И тут же отправлюсь по своим делам.
— Я себя вела очень недостойно. Я забыла о тебе… — Ловкими движениями она быстро пригладила растрепавшиеся волосы. — Прости меня, Ананий. Я просто не увидела тебя. Когда муж возвращается из такого далекого путешествие — это большое событие. Ты должен понять меня и простить. Пойдем, пойдем с нами. Мы сейчас все вместе сядем обедать.
— Нет, нет, мне совсем не хочется есть.
Старик торговец остановился на пороге. Было заметно, что он с удовольствием отложил бы на время свой поднос.
Но вот он уже отправился умываться вместе с Василием. Вернувшись, присоединились к остальным, и вот, не прошло и нескольких минут — все уже сидели за столом.
Когда главные новости были рассказаны, Василий перешел к описанию своего визита к Христофору из Занты. Девора сидела совсем рядом с мужем. Она с жадностью смотрела ему в глаза и ловила каждое слово. И лишь когда он заговорил о Симоне Волшебнике и Елене, она в страхе потупилась, словно боялась прочесть во взгляде любимого что-то такое, что могло разрушить ее счастье. Она вскинула побледневшее от ужаса лицо, когда молодой человек подробно поведал о том, как они все умерли.
— Я этого не видел, — пояснил он. — Я не мог покинуть своего убежища. Это было бы слишком опрометчиво. Только на следующий день, покидая Рим, я узнал все подробности. Все только и говорили, что об этом происшествии. — Лицо его стало грустным, и он тихо добавил: — Мне рассказали, что она вела себя мужественно перед смертью. Так же мужественно, как и та маленькая танцовщица, которую она погубила.
Бледная и взволнованная, Девора шепнула ему на ухо:
— Мне очень жаль ее.
Василий кивнул:
— Мне тоже. Я предупредил ее об опасности, но она ничего не желала слушать.
С огромным вниманием присутствующие выслушали рассказ о предсказаниях Петра. О мучениях, которые ожидали римских христиан. И о том, какой толчок эти грядущие казни дадут распространению христианства по всему миру. Они долго обсуждали слова апостола и согласились, что чем больше римские власти будут преследовать представителей истинной веры, тем больше будет иметь влияние на людей учение Иисуса.
Когда гости наконец разошлись, Девора прошла в свою комнату и вышла несколько минут спустя, накинув на плечи синий плащ, прошитый золотыми нитками. Девушка улыбалась, но глаза ее были полны слез. Она только успевала время от времени смахивать их.
Василий подошел к ней и, взяв в ладони лицо девушки, с нежностью заглянул в большие темные глаза.
— Слезы! — воскликнул он. — Любовь моя, скажи, разве ты не счастлива?
— Счастлива, конечно же, счастлива! Я так счастлива, что даже не знаю что мне делать: плакать или смеяться. Вот я и делаю то и другое. — Она улыбнулась. — Я взяла плащ. Может быть, мы выйдем ненадолго в сад? Помнишь тот вечер, когда мы вдвоем вышли из-за стола и отправились прогуляться в саду. Мы сели тогда на скамейку и ты обнял меня. В тот вечер я поняла, что ты начинаешь любить меня. Пойдем, там все как прежде. И лавки стоят на своих местах, никто не притронулся к ним. Пойдем посидим, поговорим… Я так истосковалась по твоему голосу.
Было прохладно, и Девора укуталась в плащ до самого подбородка.
— Это подарок того самого принца… — сказала девушка, указывая на плащ. — Того доброго старика из страны Шан. Он подарил мне его перед самым своим отъездом. Но ты же не знаешь! Он так и не добрался до родины и умер в Багдаде. Его слуги отправились с его телом дальше. Он хотел, чтобы его похоронили в родной земле. А Шимхам вернулся. Он-то и рассказал нам обо всем. Вот такая грустная история…
— Очень жаль, что он так неожиданно умер. Да… Значит, все планы Шимхама рухнули.
— О, нет! Вернее, не совсем, — девушка рассмеялась. — Этот бравый малый очень забавляет меня. У него было два верблюда, которых ты ему подарил. Так вот: он накупил товара в Багдаде, нагрузил им верблюдов и отправился в обратный путь. А здесь, в Антиохии, он продал его за очень хорошую цену. Нет, ты не беспокойся за него: он будет богат. Последний раз, когда я видела его, он собирался в новый поход на восток. У него уже было три верблюда и двое помощников. Кстати, он привез кое-что еще из Багдада… Ну-ка, догадайся, что?
— Новую жену! — воскликнул Василий.
Девора радостно хлопнула в ладоши.
— Ты попал в точку. Новую жену. Такую смешную, маленькую женщину, очень добрую и пухлую. Она все время смеется и ходит как утка. Они совсем не понимают друг друга и объясняются жестами. Когда он ею доволен, то целует ее, а когда нет — дергает за уши. В последний раз, когда я его видела, мне показалось, что он начинает уставать от этой пантомимы.
— Я люблю Шимхама, — заметил Василий. — Только вот никак не пойму, почему он состязается с Соломоном и зачем наводняет свой дом женщинами?
Когда они подошли к той лавке, на которой сидели рядом когда-то, Девора коснулась руки Василия, заглянула ему в глаза и тихо сказала:
— Мы должны сесть так, как сидели тогда. Посмотри, видишь, я посадила куст. На том самом месте, где ты поцеловал меня. Каждый день я поливаю его. Видишь, как он хорошо растет? Давай присядем!
— Каждый день, в это самое время я буду приводить тебя сюда и целовать. Это станет нашим ритуалом, и мы никогда не будем нарушать его.
Девора была очень тронута этими словами и воскликнула:
— Как странно, что ты подумал об этом. Ведь именно это я хотела предложить тебе! Но я очень счастлива, что ты первым сделал это.
Василий нагнулся к скамейке и провел рукой по пледу, который Девора положила на сиденье.
— На корабле, который вез меня домой, был один моряк. Родом с севера, из Галлии. Он знал столько песен… Но одна из них мне особенно нравилась. В ней говорится: «Завидуй моряку, потому что он видит зеленые воды морей, голубые прекрасные небеса и дышит свободным ветром! Завидуй ювелиру, потому что он читает в волшебных, прекрасных душах, попавших в плен граней драгоценных камней! Завидуй мне, потому что я возвращаюсь в свой маленький домик у подножия леса, потому что я увижу тебя!»
Девора еще плотнее укуталась в плащ, а руки спрятала в рукава. Ей было очень холодно.
— Какал красивая песня! — сказала она весело.
— Я тоже напишу песню и буду распевать ее повсюду. А начинаться она будет так: «Завидуй мне, потому что я вновь вернулся домой и увидел свою Девору новыми глазами!» В ней будет не менее ста строчек. Я расскажу обо всем, что увидел этими новыми глазами. Я опишу твои волосы, твое лицо…
— Я надеюсь, ты напишешь много красивых песен, — сказала Девора, протягивая ему руку.
Когда они вернулись в дом, она отвела его в комнату, которую он занимал до отъезда. Она была полна каких-то свертков и пакетов. Указав на них, Девора сказала:
— Тебе нужна новая одежда, — она серьезно покачала головой. — Первейшей обязанностью жены является следить за тем, чтобы ее муж не выглядел, как последний нищий у городских ворот! Я буду строго соблюдать это правило.
Некоторое время они серьезно смотрели друг на друга.
— Тебя ждет много работы. Ты еще не закончил чашу… Примешься за дело сегодня же вечером?
— Действительно, мне еще многое надо сделать и до конца работы еще далеко, но…
Девора подошла ближе и улыбнулась. Она видела, что ей не понадобится ни одно из тех ухищрений, которым ее пытались научить Антония и ее служанки. В них просто не было необходимости, как и в напитке Цирцеи.
— Помнишь, — спросил он, — тот день, когда мы начали любить друг друга?
Она несколько раз кивнула.
— Когда за нами гнались римские солдаты. Было слышно, как они топают позади нас, как гремят их латы. И крики фанатиков. И все же они не поймали нас.
И она бросилась бежать по комнате. Василий пытался догнать ее. Но если тогда, на холмах Иерусалима, он еле поспевал за ней, то теперь догнал без труда.
Он поднял девушку на руки и закружился с ней.
— Неужели ты думаешь, что я позволю тебе убежать от меня? — спросил он.
— Нет, я так не думаю, — ответила она, зарываясь лицом в плечо Василия. — Но у меня и нет никакого желания убежать от тебя. Никакого…
Оказавшись у двери комнаты своей жены, Василий на мгновение остановился, а затем решительно перешагнул через порог.
Когда он проснулся, то первое, что он услышал, были шаги Деворы. Она ходила по комнате, и это было очень странно, потому что обычно она вставала гораздо позже. «Наверное, мне не надо сейчас заходить к ней, — подумал он. — Но мне так хочется увидеть ее, что я не в силах ждать».
И он вошел. Девора расчесывала свои прекрасные волосы. На ней была еще надета ночная сорочка. Ее очаровательные плечи и руки были обнажены. Она была более чем прекрасна. Молодой человек был не в силах оторвать от нее глаз. Молодая, хрупкая и такая желанная… Сердце Василия переполняли любовь и восхищение. Он замер на пороге.
— Наверное, мне не надо было входить, — проговорил он наконец. — Ты не сердишься?
Она опустила руку и улыбнулась ему.
— Ты мой муж, и я люблю тебя. Почему же я должна сердиться?
Тогда он подошел к ней, обнял и поцеловал.
— Я никогда не знал, что самое приятное — это целовать жену, когда у нее вот такие влажные щеки, — прошептал он.
— Мне так хотелось спать, что я очень долго умывалась и терла щеки. Нужно было прогнать сон. Ты же знаешь, что я не люблю вставать рано. Но сегодня утром я поняла, что будет прекрасный день и не стоит терять ни секунды.
И действительно: день начинался чудесно. Василий достал инструменты и расположился за рабочим столом. Девора была готова к этому и все же попыталась отговорить его. Она хотела, чтобы он отложил еще на ненадолго свою работу.