— Неужели никому из вас нечего сказать?
Он сдвинул капюшон и огляделся. Парни старались не смотреть на него, и ему захотелось броситься на них. Избить, запинать ногами. Он пожалел, что не взял с собой пистолет. С его помощью удалось бы развязать им языки.
Постояв еще немного, он повернулся и зашагал в сторону тропы. У елей, за которыми она начиналась, кто-то крепко схватил его за руку.
— Я — Юнас Рингберг, — раздался голос.
У Меи все болело. Полдня она металась с тачкой: грузила дрова и складывала их в поленницы, пока плечи не запротестовали. В итоге, когда Карл-Юхан и его братья исчезли в направлении озера, чтобы искупаться, она не смогла составить им компанию. Лежала, приходя в себя от усталости.
Внезапно как из-под земли перед ней выросла Анита. Одета, как всегда, в просторную рубашку, волосы заплетены в косу.
— К тебе посетители, Мея. Там, у ворот.
Мея издалека увидела «форд» Торбьёрна. Пятна ржавчины на нем напоминали кровавые раны на теле, и она вспомнила затравленную курицу. Торбьёрн прохаживался перед капотом. С ним была Силье. На матери были темные очки, и она курила сигарету. Одета в обрезанные джинсы и когда-то белый топ. Растрепанные волосы уж точно не улучшали общую картинку. На Мею волной нахлынула неприязнь.
— Что вам надо?
— Мы хотели посмотреть, как у тебя дела, — сказал Торбьёрн. — Твоя мама очень беспокоилась.
Силье сдвинула очки на лоб, окинула Мею взглядом:
— Боже, какая ты грязная! Чем ты занималась?
— Работала.
— Работала? Тогда, надеюсь, тебе платят за это. Твоя одежда в ужасном состоянии.
— Во всяком случае, она у меня есть. В отличие от тебя.
Торбьерн встал между ними и поднял ладони, взывая к перемирию:
— Сейчас, мне кажется, вам надо немного успокоиться. Мы хотим, чтобы ты вернулась домой, Мея.
— Свартшё — мой дом теперь.
Его темя в лучах солнца блестело, как стекляшка.
— Если все из-за моих журналов, могу поклясться, я завязал с этим. Избавился раз и навсегда. Благодаря Силье и тебе у меня появился шанс начать новую главу моей жизни…
— Это не имеет никакого отношения к делу. Я просто хочу жить здесь. С Карлом-Юханом, — уточнила Мея.
— Мы считаем это не слишком хорошей идеей.
— Мне плевать на ваше мнение.
Торбьёрн беспомощно покосился на Силье, казалось, он вот-вот расплачется.
— А что думают об этом Биргер и Анита?
— Они приняли меня с распростертыми объятиями.
Силье вернула очки на нос и задрала подбородок, ее губы крепче сжали сигарету.
— Ты вообще думала, как я смогу связаться с тобой сейчас, когда ты избавилась от телефона?
— Ты можешь позвонить Биргеру и Аните, у них есть телефон. Спроси меня, и все дела.
Силье покачнулась еле заметно:
— Ты совсем потеряла разум?
— Прекрати!
— Почему ты избавилась от телефона?
— Сделала так, и все. По крайней мере, теперь мне больше не придется выслушивать твое нытье по поводу счетов.
Силье наклонилась ближе к ней.
— У них здесь какая-то секта? — прошептала она. — Они использовали Карла-Юхана в качестве приманки, чтобы подцепить тебя на крючок?
Мея громко рассмеялась.
— Езжай домой и проспись, — сказала она, — ты живешь в придуманном, очень далеком от реальности мире.
Рот Силье перекосило от злости. Она загасила сигарету о ржавый кузов машины и открыла дверь со стороны пассажирского сиденья впереди.
— Ты знаешь, где меня найти, когда все закончится, — буркнула она. — Поскольку всему всегда приходит конец. — Стук двери эхом выстрелил среди сосен.
Торбьёрн по-прежнему стоял около машины. Он с мольбой посмотрел на Мею.
— Ты слишком молода, чтобы уезжать из дому, — сказал он. — Тебе еще даже восемнадцати нет.
— Спроси у Силье, сколько ей было, когда она сбежала от родителей.
— Мы скучаем по тебе, знай это. Мы скучаем по тебе оба.
Он смущенно переминался с ноги на ногу, не спуская с нее взгляда. Мея почувствовала, как слезы подступили к глазам, и бросила взгляд в сторону тропинки, ведущей к озеру: а вдруг появится Карл-Юхан? Затем откашлялась, стараясь не расплакаться.
— Мы приедем навестить вас. Я обещаю.
— Я действительно на это надеюсь, и не позволяй Биргеру заездить тебя.
— Не позволяй Силье заездить тебя.
Он улыбнулся в ответ и вроде даже хотел заключить Мею в объятия, но Силье нажала на клаксон, и ему пришлось поторопиться.
— Позвони мне, если темнота найдет ее, — крикнула Мея ему вслед. — Пообещай!
Парни, чьи лица смутно белели под капюшонами, стащили Лелле с тропинки и увели подальше в заросли, где их никто не мог видеть. Лелле незаметно сунул руку в карман джинсов и сжал в кулаке связку ключей. Грудная клетка дергалась, ему не хватало воздуха.
— Я не собираюсь поднимать шум, — предупредил он.
От парней пахло алкоголем. Тот, кто назвался Юнасом, наклонился к Лелле так, что их носы почти коснулись.
— Ты кто вообще? — спросил он. — Какого черта ищешь нас?
Он сунул руку за спину Лелле, извлек бумажник из его заднего кармана, достал оттуда водительское удостоверение и в свете фонарика изучил его. Лелле не противился, сильнее сжав ключи.
— Леннарт Густафссон, — прочитал Юнас и перевел взгляд на Лелле. — И ты действительно не коп?
— Я не коп. И мне наплевать, чем вы тут занимаетесь. Я пришел сюда, поскольку услышал, что у вас может быть какая-то информация относительно исчезновения моей дочери.
— Нам ничего о ней не известно.
Лелле взял из рук парня бумажник и достал фотографию Лины.
— Это моя дочь, — сказал он дрожащим голосом, — моя дочь. Прошло три года с тех пор, как ее у меня забрали. Три года! И я готов на все, лишь бы узнать, что же на самом деле случилось с ней. Вы понимаете?
У парней желваки заходили на щеках, оба нервно топтались на месте.
— Звучит дьявольски трагично, — пожал плечами Юнас, — но мы к этому не имеем никакого отношения.
— Пожалуй, нет, но вы же болтаетесь везде и где-то заявили, что вам известно, кто стоит за исчезновением Лины.
Братья обменялись быстрыми взглядами.
— Мы просто слышали слухи, как и все другие.
— И какие слухи?
— Ну, много всего за эти годы болтали…
— Уточни.
Юнас поднял глаза к небу и вздохнул:
— Не хочу сыпать соль на рану, но твоя дочь гуляла с настоящим подонком.
— Насколько я понимаю, ты имеешь в виду Микаэля Варга?
— Пожалуй, так его зовут. Все называют просто Варгом.
— И чем же он так плох?
— Он обычно покупал алкоголь у нас. Платил хорошо, во всяком случае, сначала. Пока его подруга не исчезла. А как исчезла, он полностью слетел с катушек. Звонил каждый вечер и просил дать в кредит. И не только алкоголь. Выпивал он больше, чем у него было денег с собой. Такое нам не нравится.
Лелле подумал о Микаэле Варге, вспомнил, как тот, качаясь, шел по траве, сложив пистолет из пальцев. Как вломился к нему в дом, когда все были на факельном шествии, а потом сидел на кухне и плакал. От неприязни у него запершило в горле.
Стоявший перед ним Юнас мял порцию снюса между пальцами.
— Однажды нам пришлось поехать к нему домой, чтобы стрясти оплату. У него тогда крышу снесло. Он начал болтать, что сам сделал это.
— Сделал что?
— Убил ее.
Лелле почувствовал, как земля начала уходить из-под ног, и прижался спиной к сосне. Юнас произнес это, словно речь шла о погоде. Убил ее. Второй брат стоял рядом, предпочитая не смотреть в сторону Лелле.
— Ты можешь точно повторить, что он сказал?
— Много времени прошло, я не помню дословно. Сказал, что они поссорились и он сорвался. Хвастался, что никто никогда не найдет ее.
Лелле опустился коленями на мокрый мох. Он почувствовал, что его вот-вот вырвет, наклонился и открыл рот, но напрасно. Земля под ним вибрировала.
— Почему вы не пошли в полицию?
Братья рассмеялись. Между зубов Юнаса виднелся жевательный табак.
— Мы не разговариваем с копами, когда можем избежать этого.
— Но здесь речь идет об исчезновении семнадцатилетней девушки! Если Варг действительно признался, это меняет все.
Злость заставила Лелле подняться, но мысли не успели за действиями. Он качнулся к Юнасу и вперился в него взглядом, пальцы сжались в кулаки, он хотел разорвать на куски этого парня. Все его тело жаждало этого. Причинить боль. Убить.
Юнас отступил. Их было двое, но они явно побаивались его одного.
— Вы трусливые твари, — сказал Лелле. — Трясетесь только за собственные шкуры, а жизнь семнадцатилетней девушки для вас ничто. Продаете наркоту детям, спаиваете. Таких, как вы, надо расстреливать.
Юнас завопил и, схватив Лелле за куртку, притянул к себе. Лелле попытался вырваться, уголком глаза заметив, как второй брат поднял нож. Холодная сталь обожгла горло.
— Понимаю твой гнев, — прошипел Юнас. — Если бы пропала моя дочь, я бы грыз зубами землю, чтобы найти виноватого. Но мы не имеем никакого отношения к такому дерьму, и мне не нравится твоя позиция.
Металл чиркнул по коже, что-то теплое побежало по шее за воротник — то ли пот, то ли кровь.
Юнас все еще держал его, но Лелле с толикой разочарования подумал, что его мучения, пожалуй, не закончатся сегодня. Так и вышло. Юнас подал знак брату убрать нож, а потом толкнул с такой силой, что Лелле упал между деревьев.
— В следующий раз мы не будем столь же терпеливыми, — сказал Юнас. — Тебе надо найти Варга, на нем и изливай свою злость.
Еще какое-то время Лелле лежал на спине. Он видел, как братья побежали. У него и в мыслях не было преследовать их — они больше ничего не могли ему дать.
Суставы налились свинцом, не хотели подчиняться. Землю вокруг мягким ковром покрывал мокрый мох, холод все больше проникал в тело. Сосны качались над его головой, и в этом шуме он слышал: «Убил ее