– Ой ли… – пробормотал Влади. Лусиль подошла к нему, потерлась лбом о плечо, а потом медленно подняла на Цу глаза. Тот уныло наблюдал.
– Бросьте, – она сменила тон на строгий, властный. – Немедленно бросьте, как, собственно, вам и велел мой муж. Я – царица. Так или иначе, я стану тут царицей. И мне придется подружиться с этой тварью, она вряд ли что-то мне сделает.
Цу молчал, глядя с явным сомнением. Лусиль взгляд отвела, потому что в ушах зазвучал опять нежный призрачный вопрос: «Где моя царевна, где, где моя царевна?» Что же было дальше?.. Там вроде и птица эта мелькала… или нет?
– И все же, – с некоторым усилием продолжила она. Их с Цу глаза снова встретились. – Вы правы, кое в чем правы: близкая опасность для наших войск, несомненно, есть. И, учитывая ваше рвение о нас печься, без вас тут не обойтись. Точно.
– Лу… – предостерегающе начал Влади. Он вряд ли мог догадаться, о чем речь, но тон Лусиль знал не хуже улыбок. Всегда слышал, когда туда прокрадывалась жажда крови.
Лусиль не стала церемониться и с ним, лениво оборвала, обращаясь лишь к Цу:
– Первой моей мыслью… – она осклабилась, – было взять столицу быстрее, выкрав ребенка Сыча. Но… – Лусиль поймала взгляд Влади и успокаивающе улыбнулась. – Я передумала. Вдруг ты не будешь любить меня такую подлую, а, мой королевич? Да?..
Ее снова затошнило, она даже сделала паузу, чтобы выдохнуть. Влади приобнял ее, глухо выругался и, не ответив на вопрос, быстро спросил:
– Так. Что ты собираешься ему поручить, не согласовав со мной?
Не согласовав. Да, именно так, но игры кончились, ставки повысились. Лусиль ощущала это и прежде, а сегодняшний разговор укрепил ее в убеждении. В ней сомневаются. В нее не верят. О ней говорят, как о какой-то… хворой шавке, за спиной! Хватит. Пора все заканчивать, и именно так, как решит она. Она сдернула руку Влади со своих плеч и сжала, сдавила пальцы до хруста и заговорила снова:
– Я много слышала о Втором ополчении и, каюсь, не смогла ни разбить его, ни купить. Я виновна также в том, что изначально его недооценила. Но… – Влади дернулся, она сдавила его руку еще, – выводы я сделала, теперь, когда оно… поредело. И они бесценны.
Ноздри Цу затрепетали. Лусиль улыбнулась этому зрелищу и закончила:
– Похоже, наша главная проблема – даже не бастард Эндре, а местный полководец, которому он подчинялся, пока не ушел. Воевода Хельмо – он молод, но не так глуп, как казалось, и быстр. Вне сомнения, нужно покончить с ним. Жаль, прежде я этого не понимала.
– Лу, я вовсе не уверен, что какой-то мальчишка… – начал Влади.
Она топнула ногой. Она – хотя даже не до конца понимала почему – не сомневалась. Что-то было в слухах об этом человеке. Что-то очень нехорошее.
– Принесите мне, – она опять напрямую обратилась к Цу, – например, его голову. Или сердце, но голова кажется мне более убедительным трофеем. Наколем на пику.
– Лу! – снова попытался влезть Влади, но его заглушил одобрительный рокот:
– Прекрасная мысль, намного лучше прежней. Велите лететь искать их войска сейчас?
Цу воспрянул, подобрался. Эта кровожадная готовность ко всему здорово подняла Лусиль настроение. Правда, то, что он так и не понял некоторых… деталей, ее даже чуть огорчило. Неужели это всегда такой выбор: либо крылья, либо мозги?
– Нет, – возразила она. – Мне давно доложили, где их войска находятся. Скоро он сам появится. У него мало людей, он устал и подавлен предательством, но я не сомневаюсь…
Она зачем-то посмотрела на Влади. Тот молчал, более не вмешиваясь и онемев. Не уязвленный. Напуганный. Да чем, что такого в убийстве взрослого, опасного врага-иноземца?
– Но я не сомневаюсь, – упрямо продолжила Лусиль, – он не боится. И после боя я не возражаю против вашего ужина, командующий. Поняли?
– Да, – коротко ответил Цу, усмехнувшись. – Благодарю за честь.
Лусиль милостиво кивнула и махнула ему:
– Прочь. И не попадайтесь-ка в ближайшее время. Я нескоро прощу вам…
«…сомнения во мне». Влади, впрочем, тоже. И никому.
Когда Цу улетел, Лусиль повернулась к своему королевичу и не сдержалась:
– Значит… вы думаете, я сдаю позиции? Неприятно.
Они по-прежнему держались за руки, чужие пальцы похрустывали. Лусиль не спешила ослаблять хватку, но Влади терпел. В ответ он даже улыбнулся:
– Вынужден за него вступиться. Он тревожится за тебя. Ты сама не своя.
Лусиль раздраженно вздохнула: на сквозняке, после знатной перепалки, она снова чувствовала себя нормально – полной сил, здоровой и готовой действовать. Все домыслы о яде и проклятьях казались сущей нелепицей, а в голове зрели отличные решения.
– Я неважно сплю, Влади, – ровно напомнила она. – Беспокоюсь оттого, что осада затянулась. У меня достаточно причин унывать и таять, но я не сдамся.
Отец ведь ждет именно этого. Недавно дал понять вполне четко.
– О, ты не таешь, – неожиданно пошутил Влади. Лусиль насторожилась. – Ты, наоборот, стала как-то покруглее на местном воздухе и квасе. Тебе идет.
Что? Он нарывается? Опешив, Лусиль в бешенстве наступила ему на ногу.
– Что за дерзости, мой королевич? Доспехи на мне по-прежнему прекрасно сидят!
Благо, он не стал усугублять спор и примирительно отступил:
– Ладно-ладно. Может, мне кажется. Но на квас ты налегаешь, ха.
Что тут было ответить? Вкусная дрянь, правда. Они помолчали – все стояли, и обоих, кажется, не тянуло назад в шатер. Лусиль задумчиво подняла голову к звездному небу. Оно было красивым и ярким уже в ту минуту, дух захватывало. Расслабила руку: зачем ломать Влади пальцы, такие красивые? И снова вдруг услышала его мягкий голос:
– Лу, я… я очень рад, что ты не стала красть царевича. Это, конечно, уберегло бы нас от многих потерь, но…
Надо же. И он не умнее Цу? А вот это уже совсем грусть-печаль.
– Да, – пряча усмешку, оборвала Лусиль спокойно. – Ты прав. Пусть лучше умрет последний, кто может отомстить за царя. Нам не нужны бунтующие провинции.
Влади опять замолчал. Было видно: он по-прежнему недоволен приказом Цу. Это раздражало все больше: какого беса? Может, он вообще думает, что Лусиль нужно взять корзинку с цветами и пойти по дороге, осыпая всех встречных? В начале войны он не был так щепетилен. Или дело просто в том, что Лусиль действует исподтишка, вместо того чтобы вызвать загадочного Хельмо на поединок? Вот еще. Мараться об него…
– Ты будущий король, – отмахиваясь от этих вопросов, сказала она. – Я ценю твои благородные порывы. Но лучше бы ты сейчас учился у отца.
– И у тебя? – Глаза его оставались грустными. – Лу…
– А ты… – свободной рукой Лусиль мягко стукнула его по плечу, – хоть понимаешь, хвалишь меня или хулишь? Я хочу лучшего для нашей страны, мой королевич. И для нас.
Но Влади лишь покачал головой:
– Лучшее для нас – это мы сами.
Звучало лучше всех слов на свете. Но правдой не было.
– Милая иллюзия, Влади. Милая, но не для королей.
Он вздохнул. Лусиль поняла, что перестаралась, да и душой покривила: что ей было надо, кроме ее королевича, если так подумать? Да ничего, остальное было не совсем ее собственными желаниями. Только отца. Отца, его министров и какого-то маленького злобного создания, сидящего внутри. Ну и хватит о том. Потянув Влади за руку, она предложила:
– Идем спать. Надо отдохнуть. А что потом… потом все и решим.
Они вернулись в шатер и легли, но для Лусиль это снова не был спокойный сон. Так… маневр. Продремав минут сорок, она проснулась, чтобы тихо выйти на улицу. Добраться до того участка лагеря, где стояли железнокрылые. Найти одного из тех, с кем успела более-менее поладить за поход, и заставить сделать то, что требовалось, – отнести ее сюда. Прикрывшись приказом Цу, конечно.
И вот она на оборонной башне Ас-Кованта. Близится полночь. А маленький царевич, как доложили соглядатаи из города, вот-вот закончит с парой прикрывающих его стрелецких сыновей чистить пушки и побежит домой. В ночных дозорах Совенок, разумеется, не остается, мало ли, хватятся, но задерживается допоздна, потому что замученному царю некогда его проверять. Дурачок… думает отличиться в бою.
По башням побежала волна желтых огоньков – дозорные передавали друг другу, что все в порядке, позиции чисты, врага поблизости нет. Когда очередь дошла до нее, Лусиль встала. Судьба здесь сыграла ей на руку: в Остраре, при всей кажущейся наивности, знали толк в осторожности, переклички чередовались – то световая, то голосовая, через каждый час. Голосовую Лусиль бы не одолела, но Совенок убегал обычно после световой.
Она вышла из-за пушки, шагнула к башенным ласточкам и, подняв фонарь из лимонно-желтого стекла, описала им круг, как все. «Нет врага, нет, все чисто». Нет врага… только ваша царевна. Царевна, которая вот-вот вас освободит. Лусиль покосилась на стрельчиху, лежащую в углу, – та не шевелилась. Может, и погибла, хотя, приземлившись, Лусиль не лютовала. Ударила рукоятью меча в затылок, нанесла пару неглубоких колющих ран. Железнокрылому – как его там, Оцеку? – вмешиваться не велела, мгновенно прогнала, чтобы не отсвечивал: не та архитектура, что в Цветочных землях, статуей не прикинуться. И так чудо, что долетели, воспользовавшись парой облаков и двухминутной пересменкой дозоров. Вернется в условленное время – когда острарские башенные часы пробьют полночь. Когда все будет кончено… а точнее, готово. Чтобы забрать уже двоих.
– Вайра, Вайра, не опоздал я? – прозвенел за спиной тонкий оклик.
Лусиль усмехнулась, различив быстрые шаги. Тени были глубокие, облачение на ней – острарское, да и внешностью эта Вайра на Лусиль походила: выше и стройнее, но белокурая, с хорошей осанкой, с густыми волосами, заплетенными, правда…
– Чего ты без косицы, а? – спросил царевич, и Лусиль внимательнее вслушалась в его голос. Приятный. Писклявый пока, но уже не лишенный какой-то… мелодичности? Скоро сломается. Лусиль помнила, как разительно переменился голос Влади, когда похожее случилось. Как начал пробирать, будоражить… Красивым мог бы стать и этот.