Вдруг видит, идёт мимо него богато одетый господин.
– Похвален будь Иисус Христос! – здоровается Пётр, снимая шляпу. Но господин не отвечает и дальше идёт. А потом оборачивается и спрашивает, почему это Пётр такой грустный и обиженный.
– Да как тут не обижаться? – вздыхает Пётр. – Чем дальше, тем труднее приходится. В трёх местах работу просил, да всюду меня к чёрту послали. Я теперь и сам бы к нему пошёл, кабы дорогу знал.
– А ты его не испугаешься? – спрашивает господин.
– Теперь уж никакой чёрт мне не страшен! – отвечает Пётр.
– Тогда иди ко мне – я тот, кого ты ищешь, – сказал господин, топнул ногой и превратился в чёрта!
Пётр ничуть не испугался, даже не вздрогнул. Стоит спокойно, чёрта внимательно разглядывает. А рогатый к себе на службу зовёт, уговаривает – работы, говорит, немного, харчи хорошие, а будешь послушным – через семь лет домой пойдёшь со щедрой наградой.
Пётр чёрту руку подал, тот обхватил его, и взлетели они вверх. Не успел Пётр опомниться, как опустились они в преисподнюю. Чёрт выдал ему кожаное платье и повёл в большую залу. А там три котла стоят, под ними огонь горит. И сказал чёрт Петру:
– Твоя забота все семь лет под котлы дрова подбрасывать. Под первый котёл четыре полена в день, под второй – восемь, под третий – двенадцать. Да только никогда в котлы не заглядывай, не то безо всяких вон выгоню. А будешь послушным – не пожалеешь.
Пётр работал исправно. Под котлами всегда огонь горел, а заглянуть в котлы и в голову не приходило.
Показалось как-то Петру, что в котлах кто-то ворочается, побежал он к чёрту узнать, а тот ему говорит:
– Не твоего, парень, ума дело.
Рассердился Пётр, вернулся к котлу, кричит:
– Ты там хоть в шкварки изжарься, я на тебя и не гляну!
Но вот стало Петру невмоготу, больно давно он чёрту служит. И спрашивает он, долго ли ему ещё в пекле находиться?
– Завтра ровно семь лет стукнет, как ты у меня работаешь, завтра службе твоей конец.
Обрадовался Пётр, ведь он уже соскучился по белому свету. На другой день приходит чёрт и говорит:
– Сегодня, Пётр, служишь ты у меня последний день. Получай, что тебе причитается, и чтоб тебе не пришлось с большими деньгами таскаться, бери-ка вот эту торбочку. Как заглянешь в неё да скажешь: «Сыпь, торбочка, сыпь», – посыплется из неё столько дукатов, сколько пожелаешь. Ну, в добрый путь! Я-то думал, ты у нас ещё поживёшь, ведь люди тебе не очень-то обрадуются, бояться станут. Ты уже семь лет не мылся, семь лет волос и ногтей не стриг.
– Вот ведь незадача! Об этом я и не подумал! Ну да ладно, вода и ножницы всё наладят, а у вас мне больше жить неохота.
– Сколько ни мойся, ни скребись, всё будешь чёрным. Но я могу тебе дать добрый совет: оставайся пока какой есть, а коли понадобится, я тебе помогу. Если же люди тебя спрашивать станут, кто ты таков, отвечай, что, мол, чёртов зять. Не соврёшь.
– А скажи, пожалуйста, кто у тебя в этих котлах варится?
– Погляди, – сказал чёрт – и открыл первую крышку.
И увидал Пётр в котле свою мачеху.
– Хорошо, что я раньше не знал, а то бы вместо четырёх восемь поленьев подкладывал! – со злостью закричал Пётр.
Во втором котле сидел управляющий, в третьем – фельдфебель.
– Видишь, – сказал чёрт и подбросил дровишек, – в этих котлах злые души кипят.
Попрощался Пётр со всеми чертями, а знакомый чёрт посадил его к себе на спину и отнёс в тот самый лес, где они встретились. Соскочил Пётр на землю, отряхнулся, сунул торбочку в карман и направился к ближайшей деревне. Но только подошёл к первой хате, как дети подняли крик: «Ой, чёрт, чёрт!»
Люди выскакивали из домов, но, глянув на Петра, тут же прятались обратно, крестились и запирали двери. Пошёл Пётр в трактир; трактирщик с женой на пороге стоят, а Пётр в калитку входит.
– Спасайтесь! К нам чёрт пожаловал! – закричали они, из стороны в сторону мечутся, на углы налетают, пока оба на землю не рухнули, а Пётр рядом стоит и смеётся.
– Дайте-ка мне пива! – приказал он и пошёл в дом. Трактирщик побоялся ему пиво нести и поспешил в хлев, где пастушонок, его работник, сено складывал. Сунул ему в руку жбан с пивом, велит:
– Неси в зал, там сидит чёрный, косматый человек, но ты его не бойся.
Взял пастушок Иржичек жбан и пошёл. Но только Петра увидал, упустил жбан из рук и так дверьми хлопнул, что окна затряслись.
– Глупый мальчишка! – в ярости закричал хозяин. – Немедленно ступай обратно, не то поколочу, а за разбитый жбан вычту из жалованья.
Иржичек был несчастный сирота и работал у трактирщика за харчи и три золотых в год. Дрожащей рукой нацедил он пива в другой жбан, перекрестился и отворил двери.
– Входи, мальчик, не бойся, – позвал его Пётр, – я тебя не обижу. Я такой же человек, как и ты!
Иржичек осмелел, подошёл поближе к Петру. И тут начал его Пётр расспрашивать, откуда он, да у кого работает, да как ему живётся. Поначалу Иржичек боялся, а потом осмелел и вовсе позабыл, что рядом с ним чёрт, и уже без страха всё ему рассказал. Пожалел Пётр сироту.
– Подставляй, – говорит, – шапочку.
Иржичек послушался, и Пётр насыпал ему полную шапку дукатов.
– Что мне с такими деньгами делать? – спросил его Иржичек.
– Делай что хочешь, – отвечает Пётр.
– Надумал! Дам немного Кудрновым и Бартошовым – пастушатам; нет у них ни башмаков, ни тёплой одёжки на зиму, они часто вместе со мной плачут. Остальные деньги отнесу учителю. Когда моя мама умерла, он хотел меня к себе взять и грамоте выучить, да у него у самого детей много, а денег совсем нету. Теперь я дам ему денег, и он научит меня читать и писать. Как вы думаете, господин чёрт, этих денег хватит?
– Если не хватит, я ещё добавлю.
Иржик обрадовался и, выбежав из трактира, стал всем показывать деньги. Трактирщик и трактирщица увидали деньги и услыхали от Иржика, как ласково с ним обошёлся чёрт, поверили, что нету у незнакомца ни огненного языка, ни рогов, осмелели и кинулись у чёрта денег просить. Но Пётр ничего им не дал. Остался он в трактире ночевать. Только уснул, вдруг кто-то его за руку хватает. Просыпается Пётр, видит – чёрт, его бывший хозяин.
– Вставай и ступай в дом, – говорит ему чёрт, – трактирщик хочет из-за денег несчастного сиротинушку убить.
Вскочил Пётр, распахнул двери, а трактирщик уже над мальчонкой нож занёс.
– Грешник! – вскричал Пётр, – готовься, сейчас со мной в ад пойдёшь и будешь кипеть в горячем масле.
Свалился трактирщик без памяти, а Пётр сволок его в комнату. Пришёл тот в себя, упал перед Петром на колени, умоляет простить.
А Пётр говорит:
– С этой минуты ты будешь Иржику заместо родного отца. Отдай его учиться и обходись с ним ласково! Если нарушишь моё приказание – в тот же момент попадёшь в преисподнюю.
Трактирщик пообещал и слово своё сдержал. С тех пор стал он хорошим человеком, а Иржику – родным отцом.
Вскоре молва о Петре дошла до князя. И приказал князь, чтоб Пётр к нему явился.
Но Пётр идти не пожелал: «Пусть сам ко мне придёт, коли я ему нужен». А у трактирщика поинтересовался, что князь собой представляет.
– Сам-то князь человек не такой уж плохой. Но есть у него две дочери от первой жены, обе транжиры да мотовки. Чтобы им угодить, приходится князю из народа последние соки выжимать да в долги залезать. А недавно и вторая жена у него умерла. Оставила после себя дочку Ангелину; не девушка – чистый ангел. Так красива, так добра, что каждый ради неё готов хоть в огонь, хоть в воду. Нет человека, чтоб ей добра не пожелал, а старшим двум – чтобы их чёрт поскорее забрал, – сказал трактирщик и поспешил поскорее рот ладонью закрыть, забыл, что с самим чёртом разговаривает.
– Да ты не смущайся, я ведь не чёрт, я только его зять! – засмеялся Пётр.
Приехал князь да так и обмер со страха, увидав Петра. Но беседовал с ним любезно, пригласил к себе в замок, стал денег просить взаймы.
Ответил князю Пётр, что даст ему денег сколько пожелает, если одну из дочерей ему в жёны отдаст. Князь подумал-подумал и спрашивает, которую он желает.
– Любую, – ответил Пётр. И посулился сам приехать невесту выбрать.
Не сказал князь дочерям, что деньги получил, а когда они спросили, что это за чёртов зять и дал ли он денег, ответил так:
– Если хотите нашу страну сохранить и меня от разорения спасти, одна из вас должна за него замуж пойти, иначе нам денег не видать. Не так уж он и безобразен, как говорят, а если бы волосы и ногти остриг и умылся, то стал бы и вовсе собой хорош. Вы ведь знаете, если я денег не получу – армия меня покинет, а народ взбунтуется.
Две старшие княжны хорохорятся, губы надули, отвечают заносчиво:
– Ну нет, отец, ни одна из нас за такого урода не пойдёт. Мы – княжеские дочери, нам он не нужен! А до твоей страны нам нет дела!
– Как же мне быть?
– Отец, если в этом твоё благо и благо нашей страны, я принесу себя в жертву, – тихим голосом сказала Ангелина, младшая сестра.
– Моё доброе дитя! – бросился к ней князь и с плачем поцеловал свою дочь.
Сёстры над ней насмехались и ехидничали:
– Вот если б это был сам сатана, то стала бы ты тогда княгиней ада, но быть его снохой – фи! Стоит ли мараться?
Ангелина поспешила уйти, чтоб не слышать грешных речей своих сестёр. Были они девицы распущенные и в округе пользовались дурной славой.
На другой день утром пришёл Пётр в замок; увидали его старшие сёстры и порадовались, что не им за него замуж идти, а Ангелина от страха без памяти упала.
Князь отвел её к жениху, Пётр сразу понял, почему невеста трясётся и бледнеет, и сказал ей приветливо:
– Я понимаю, прекрасная княжна, что я вам не нравлюсь, но вы меня не бойтесь, я стану красивее, а беречь вас буду как зеницу ока.
Ангелина с удовольствием слушала его приятный голос, но взглянуть боялась. Пётр дал князю денег, сколько тот просил, и, договорившись, что через восемь дней будет свадьба, поторопился уйти. Из замка он пошёл прямо в лес и громко крикнул чёрта. А тот уже тут как тут.